– Ты бы лучше делала, как она говорит, – посоветовала Лизетт горничной, медленно подбирая английские слова. – Если Флер что-то решила, ее ничто не остановит.
Флер стояла, в нетерпении переступая с ноги на ногу, пока Пег доставала ее белое с золотом платье для прогулок и помогала ей одеться. Как только последний крючок был застегнут, Флер поспешно вышла из комнаты и побежала вниз по лестнице. Лизетт неотступно следовала за ней. Флер вошла в кабинет без стука и обнаружила, что он пуст.
– Чем могу помочь, миледи? – спросил Апдайк, появляясь в дверях.
Флер резко развернулась на каблуках.
– Вы можете сказать мне, где его светлость?
– Его нет дома, миледи.
– Нет дома? Но ведь он ранен! Ему понадобилась помощь врача?
– Нет, что вы, – успокоил ее Апдайк. – Простая царапина. Он сменил рубашку и сюртук и тут же уехал.
– Но куда?
– Не могу сказать, миледи. Его светлость мне не сообщил.
Флер ни на секунду не поверила ему: Апдайк явно не был простым камердинером. Он выполнял функции дворецкого, доверенного лица и, очевидно, был необходим Риду.
– Он не говорил, когда вернется?
– Нет, миледи, хотя и просил не ждать его к ужину. Он также сказал, – продолжал Апдайк, – что вы не должны покидать дом. Пока не раскрыта тайна приключившегося с вами… э-э… несчастного случая, он хочет, чтобы вы никуда не ходили без должной охраны.
Флер неприлично громко фыркнула. Как это похоже на Рида – беспокоиться о ее безопасности и совершенно не заботиться о собственной! Но как он посмел уйти, не сказав, куда и зачем направляется? Ведь случившееся касалось и ее тоже.
– Не могли бы вы передать ему, как только он вернется, что я желаю поговорить с ним? Даже если это произойдет среди ночи.
Флер не заметила задумчивого выражения глаз Апдайка.
– Я передам ему вашу просьбу, миледи. Позвольте предложить вам и мадам Лизетт выпить по чашечке чаю в гостиной. Я прикажу кухарке приготовить вам вкусные сандвичи и пирожные, чтобы вы смогли дотерпеть до ужина.
Флер неохотно, но все же приняла его предложение: она еще не обедала и проголодалась.
– Как вы думаете, что происходит? – спросила Лизетт, как только они удобно устроились в гостиной, а перед ними поставили столик с тарелкой, полной разнообразных сандвичей и пирожных. – Я предполагала, что, когда мы вернемся в Англию, опасность останется позади. Кто хочет причинить вам вред?
Флер забросила в рот крошечное канапе и стала задумчиво жевать. Проглотив, она сказала:
– Поверить не могу, что опасность грозит именно мне.
– Тогда как вы объясните тот факт, что в вас стреляли?
– Единственное объяснение, которое приходит мне в голову, – это что на самом деле мишенью был Рид. Вообще-то я в этом убеждена. Теперь все, что мне нужно сделать, – это убедить Рида.
Остаток дня Флер провела в кресле с книгой. Когда пришло время ужина, они с Лизетт предпочли поесть с подносов в спальне Флер и не стали спускаться в столовую. Когда они закончили, Лизетт пожелала ей спокойной ночи и ушла к себе. Флер вызвала звонком Пег и попросила приготовить ванну. Вымыв волосы и искупавшись, она собиралась отойти ко сну.
Поскольку у Флер пока не было пеньюара, она накинула сорочку и укуталась в одеяло, а затем села в кресло у зажженного камина и стала ждать возвращения Рида. Долго ждать ей не пришлось: часы на полке только что отзвонили десять, когда она услышала звук открываемой двери. Рид вошел в спальню и закрыл за собой дверь.
– Апдайк сказал, что вы хотите меня видеть.
Флер набросилась на него с упреками.
– Где вы пропадали? Вы брали с собой лакея? А что, если бы кто-то снова использовал вас в качестве мишени? О чем вы вообще думали?
Рид подтащил к очагу кресло и сел.
– Пожалуйста, все вопросы по очереди. Не понимаю, чем вы расстроены. В кармане сюртука у меня был пистолет, а в сапоге – нож.
– Вы не понимаете. Сегодня в вас стрелял наемный убийца. Неужели вам до такой степени наплевать на собственную жизнь?
– С чего вы взяли, что мишенью был я? Стрелять могли и в вас. – Он наклонился к ней и легонько прикоснулся к ее поцарапанной щеке. – Я виню себя за то, что вы поранились. Я слишком грубо повел себя. Больно?
Флер пожала плечами.
– Ноет, но ничего серьезного. Не вините себя: вы действовали по наитию. Возможно, вы спасли мне жизнь, хоть я и сомневаюсь, что стреляли в меня: нет никакой причины, по которой бы кто-то здесь, в Англии, мог желать мне смерти.
– Но что заставляет вас считать, что враги есть у меня?
– Во-первых, во Франции вас предали.
Рид тяжело вздохнул и уставился на пляшущие языки пламени.
– Похоже, лорд Портер с вами согласен. Он тоже считает, что целились в меня. Но никто из нас не знает – зачем. Я убежден: в наших рядах скрывается предатель. – Он помолчал. – Портер дал задание нескольким агентам расследовать это дело, – продолжал Рид. – Мы провели с ним сегодня не один час, обсуждая ситуацию, в том числе и возможность того, что французские шпионы выдают себя за эмигрантов. Побеседовав с Портером, я заехал к бабушке: она многих эмигрантов считает своими друзьями. Я попросил ее устроить для них прием в следующую субботу и прислать приглашение вам. Возможно, вам удастся что-нибудь выяснить, раз уж вас считают одной из них. Возможно, с некоторыми вы уже знакомы. Разумеется, я буду сопровождать вас.
– Хотя мне нравится эта идея, ваше присутствие там нежелательно. Если честно, оно может даже свести на нет мои усилия.
– Но почему?
– Рид, в самом деле, вы-то не эмигрант, и ваше присутствие может помешать людям свободно общаться. В доме вашей бабушки мне никакая опасность не угрожает.
Рид наградил ее взглядом, красноречиво говорящим, что он придерживается иного мнения.
– Я не могу так рисковать.
– Рид, не забывайте, я замечательно обходилась без вашей помощи с момента смерти Пьера. И сейчас тоже прекрасно справлюсь сама, – она встала, намекая на то, что разговор закончен. – Уже поздно; я иду спать.
Она забыла, что на ней нет ничего, кроме тонкой сорочки, и позволила одеялу упасть на пол.
Во рту у Рида мгновенно пересохло, и у него напрягся член. Пляшущие языки пламени освещали Флер сзади, и ткань сорочки просвечивалась, давая возможность рассмотреть ее роскошную фигуру. Ее длинные изящные ноги, плавные линии которых подчеркивала сорочка, и особенно щель между ними сразу же приковали к себе его внимание. Удовлетворившись увиденным, он направил взгляд выше, к груди. У Рида захватило дух, когда он заметил, как нежно тонкая ткань сорочки прижимается к набухшим соскам Флер.
