Трясущимися руками Кэсси сбросила с себя белье и завернулась в простыню. Прикосновение ткани было теплым и мягким, словно прикосновения ласковых рук любовника. Подумав об этом, Кэсси плотнее завернулась в полотно и стала размышлять о Коуди. О том, что этой ночью они будут здесь одни; о том, как он посмотрел на нее, уходя за ее лошадью; о том, какую восхитительную дрожь вызвало у нее легкое прикосновение к ее груди… Кэсси уселась на поваленное дерево и провела рукой по растрепанным мокрым волосам. Интересно, Коуди все еще сердится на нее за то, что она за ним увязалась, или нет? Но как бы он ни злился и ни протестовал, она все равно настоит на своем и будет рядом с ним до тех пор, пока они не найдут детей. Девушка старалась не думать о том, что поиски могут оказаться напрасными и Эми и Брэди в конце концов попадут в лапы своего жестокого дяди, но эти невеселые мысли все равно продолжали угнетать ее, пока не возвратился Коуди, ведя на поводу лошадь.
К досаде Кэсси, Коуди не обращал на нее никакого внимания, пока не привязал Леди к дереву и не расседлал. Лишь после этого он обернулся и пристально посмотрел на нее. Девушка вздрогнула.
— Тебе все еще холодно? — спросил Коуди и присел рядом с ней на бревно.
— Н-н-немного, — заикаясь, ответила Кэсси.
— Может быть, я смогу тебе помочь, — лениво растягивая слова, сказал Коуди; он приподнял ее и усадил к себе на колени.
Руки Коуди обвились вокруг ее талии, и жар его крепкого тела охватил Кэсси. Она глубоко вздохнула и задвигалась, стараясь прижаться к нему плотнее.
— Проклятие, Кэсси, могу я, по-твоему, на тебя злиться, когда ты вот так на мне извиваешься?
— У тебя нет никаких причин на меня злиться, — рассеянно отозвалась Кэсси. Ее кожу теперь приятно покалывало, озноб прекратился. — Я поехала за тобой, потому что хочу помочь тебе найти ребят.
— Ты поехала потому, что упряма, как ослица, и хочешь показать свою независимость, не прислушиваясь к добрым советам.
— Ты же не собираешься отправить меня домой? Ведь нет? Учти, что даже если ты мне это прикажешь, я все равно не вернусь. И если ты не разрешишь мне ехать вместе с тобой, я поеду сзади, как и раньше.
— Я должен был бы отправить тебя на ранчо, но не стану этого делать: возвращаться одной по прерии гораздо опаснее, чем быть рядом со мной.
Он наклонился к ней ближе, его голубые глаза наполнились странным внутренним светом. — Я смогу защитить тебя от диких зверей и от грабителей с большой дороги. Но я не смогу защитить тебя от меня самого, — сказал он низким грудным голосом. — Именно это я и пытался предотвратить, Кэсси. Я уже говорил тебе, что когда ты рядом, я не могу полностью сосредоточиться на делах.
Кэсси шумно выдохнула.
— Ты не пожалеешь, Коуди, вот увидишь! Я совсем не буду отвлекать твое внимание!
Коуди возбужденно взглянул на нее, откинул голову и рассмеялся — не громко, а какими-то клокочущими звуками глубоко в груди. Она не будет его отвлекать? А что, к черту, она делает, усевшись своей вкусной маленькой попкой на его колени, когда между ними лишь тоненькая простыня да его брюки? И мало того, она еще все время вертится, отчего его плоть уже взволнована до предела! Вдобавок ко всему она еще и смотрит на него так, словно хочет съесть! Эти огромные манящие глаза, полураскрытые губы…
Коуди не выдержал: он издал стон, признавая свое поражение, и припал к ее рту жадным поцелуем, с трепетом ощутил его сладость, его прелесть. Ее губы… Сначала полуоткрытые, они вдруг раздвинулись, дразня его нетерпение, и покорно отдались его ненасытной ласке. Коуди, не отрываясь от ее рта, судорожно вздохнул. Боже, как эта женщина умеет целоваться!
Кэсси расслабленно запрокинула лицо. Ее словно заволокло алым туманом. Что толку протестовать, если в конце концов он все равно сделает так, как захочет?
Отрицать факт, что она сама хочет Коуди, означало бы отрицать и ту явную истину, что она его любит. Это внезапное открытие поразило ее, как удар молнии. Господи, за что ей такое наказание? Зачем ей безответная любовь?
Но сейчас, когда поцелуи Коуди жгли ее губы, а его горячие руки нежно ласкали тело, было трудно раздумывать о том, любит ли ее Коуди или нет. Бремя раскаяния и взаимных обвинений придет потом…
Коуди медленно снял с Кэсси простыню. Какое же у нее великолепное тело! Она словно создана для любви, она обладает всеми достоинствами, присущими истинной женщине, — очарованием, красотой, женственностью, сердечностью… Если она сумеет сберечь те ценности, которые составляют сейчас ее существо, она будет самым прекрасным созданием, о котором только можно мечтать. Лунный свет золотил ее кожу. Коуди стал осыпать бурными поцелуями сначала шею, затем плечи, потом округлые верхушки ее грудей…
Он провел рукой по животу Кэсси сверху вниз и коснулся пальцем средоточия наивысшей женской чувственности. Кэсси напряглась, ожидая, желая, безмолвно требуя…
Он на мгновение отодвинул руку, затем вновь коснулся изнемогающей плоти мимолетным, почти неуловимым движением. Кэсси еле слышно застонала и попыталась притянуть его руку, опустить ее чуть ниже, но рука Коуди словно закаменела. Почувствовав, как она дрожит, он продолжил ласку; теперь движения его пальцев стали смелее, изощреннее, теперь он возбуждал в ней желание, лаская ее и снаружи, и внутри. Коуди не ожидал, что разрядка наступит у нее так быстро, почти мгновенно. Кэсси выгнулась, содрогаясь в исступлении страсти, и он почувствовал, как пульсирует ее плоть под его пальцами. То, что в минуту наивысшего наслаждения Кэсси выкрикнула его имя, наполняло Коуди гордостью.
…В голове Кэсси все кружилось, рассыпалось и звенело, и в этот момент она наконец почувствовала, что он вошел в нее, ища успокоения и для себя, но в то же время возрождая в ней новое невыразимое блаженство. Кэсси кричала в сладкой муке, волны счастья накатывали одна за другой. Ее голос, казалось, освободил что-то внутри Коуди, его бедра задвигались с удвоенной энергией, а дыхание с шумом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Когда мир вздрогнул, перевернулся и взорвался, он тоже громко выкрикнул ее имя…
Рассвет только забрезжил, когда Кэсси пошевелилась и открыла глаза. Она лежала на спине; Коуди крепко спал, прижавшись к ней. Оба оставались обнаженными: мысль одеться на ночь даже не пришла им в голову.
Кэсси мечтательно улыбнулась. Если она действительно безразлична Коуди, то он великолепный актер. Девушка почувствовала необходимость вымыться и с удовольствием подумала о том, как искупается в прохладном ручье. Кэсси осторожно приподняла перекинутую через нее руку Коуди и поднялась. Он слегка пошевелился, что-то пробормотал и продолжал спать. Она подумала, что он выглядит усталым. Кэсси смотрела на него и чувствовала, как любовь переполняет ее сердце. Но до тех пор, пока и он не будет испытывать такое же сильное чувство к ней, у них нет будущего. Снова пришла назойливая мысль о том, что ее используют почти так же, как девушек Сэл, и от этого Кэсси стало грустно и противно. Она скорее покинет ранчо, чем станет постоянной и покорной любовницей Коуди!..
