Кэсси знала, что в последнее время он часто выезжает по ночам — проверить, не бродит ли в окрестностях кто-нибудь подозрительный, — и поэтому не удивилась, заметив его силуэт неподалеку от ручья. Заросли кустов и купы деревьев представляли хорошее укрытие для людей, задумавших недоброе. Когда Кэсси оказалась в перелеске, ее охватило смутное предчувствие Надвигающейся беды. Некоторые деревья выглядели в сумерках фантастическими страшными великанами, которые указывали своими рук а ми-ветка ми прямо на девушку. Она невольно схватилась за приклад винтовки и немного успокоилась: слава Богу, оружие при ней, так 1010 в случае чего можно себя защитить.
Как на грех, Кэсси выпустила из поля зрения Коуди, затерявшегося где-то впереди в зарослях. Внезапно легкое движение справа привлекло ее внимание, и ей показалось, что за одним из деревьев прячется чья-то фигура. Собрав все свое мужество, Кэсси осторожно спешилась, взяла винтовку и сняла ее с предохранителя.
— Коуди, это ты? — тихо спросила она, вглядываясь в темноту.
Никакого ответа.
— Коуди, хватит валять дурака! Мне нужно с тобой поговорить.
Снова молчание.
С растущей тревогой Кэсси подняла винтовку и медленно двинулась к дереву, за которым, по ее предположениям, кто-то притаился. Она приблизилась почти вплотную, когда из темноты выскочил и бросился наутек какой-то человек. Кэсси сразу поняла, что это не Коуди: незнакомец был гораздо ниже ростом и не такой плотный, а его дерганые движения резко контрастировали со спокойной уверенностью Коуди. Кэсси вскинула винтовку, прицелилась и выстрелила, передернула затвор и выстрелила еще раз, подсознательно отметив, что одновременно со вторым ее выстрелом прозвучал еще один — третий.
Так как неизвестный, в которого она целилась, продолжал бежать, Кэсси поняла, что стрелял другой человек, В этот момент пуля взвизгнула прямо над ее головой; почти сразу же раздался следующий выстрел, на этот раз где-то дальше. Кэсси пришла к пугающему заключению, что около ручья прячутся несколько человек. Она подумала, что пора убираться отсюда подобру-поздорову, и решила поскорее отыскать Коуди.
Но Коуди нашел Кэсси первым. Не успела она добраться до места, где оставила лошадь, как кто-то прыжком бросился на нее, сбив с ног. Думая, что на нее напал один из скрывавшихся в зарослях бандитов, Кэсси, катаясь по земле, отбивалась изо всех сил.
— Будь ты проклята! Ты уже второй раз пытаешься меня убить! — услышала она разъяренный голос Коуди и застыла как вкопанная.
— Коуди?
— А кто же, к дьяволу, еще?
— Убери от меня руки, ты, идиот!
Он поднялся на ноги и рывком поднял Кэсси.
— Ты прекратишь наконец свои дурацкие номера?
— О чем ты говоришь? Я никогда не собиралась тебя убивать!
— Да неужели?
Коуди наклонился и подобрал винтовку Кэсси.
— Ствол еще теплый: из него совсем недавно вылетела пуля, а может, и не одна.
— Разумеется, теплый. Я дважды стреляла в человека, скрывавшегося за деревьями. И кроме него, там прятался кто-то еще. Думаю, их было по крайней мере двое. Я оба раза промахнулась, но кто-то выстрелил в меня.
— Ты права, детка, выстрелов было больше, чем один, и все они предназначались мне. Одна пуля меня чуть не ухлопала. Ты становишься чертовски хорошим стрелком, Кэсси! Но пока еще, слава Создателю, не самым лучшим.
— Говорю же, что я стреляла не в тебя! Я тебя даже не видела. Я действительно стреляла в незнакомца, но промазала.
Коуди явно ей не верил.
— Что же мне с тобой делать, а? У меня и так хватает всяких забот и хлопот, а тут еще ты бегаешь по пятам с винтовкой, чтобы меня убить. Если ты не собиралась этого делать, тогда зачем увязалась за мной? А?
— Я хотела с тобой поговорить, — решительным тоном сказала Кэсси, стараясь сдержать закипавшее в ней раздражение. — Ты от меня что-то умышленно скрываешь, и я хочу знать — что именно. Когда я увидела, что ты уезжаешь со двора, то решила догнать тебя и заставить сказать мне всю правду. Даже дети стали скрытными, и я чувствую себя полной идиоткой.
— Я расскажу тебе все, если ты сознаешься, что стреляла именно в меня.
— Но это будет ложь! Я вовсе не хочу видеть тебя мертвым.
Мягкая хрипотца в голосе Кэсси всегда действовала на Коуди возбуждающе. Заглянув в ее изумрудные глаза, он вдруг почувствовал, что хочет ее — хочет, несмотря на то, что она постоянно пытается его убить!
— В самом деле? А каким же ты желаешь меня видеть, малыш? Говори, не стесняйся, — пытаясь сдержать дрожь в голосе, с деланной иронией проговорил Коуди.
— Я…
— Ты что, проглотила язык?
— Я вообще не хочу тебя. Ни в каком виде! — гордо заявила Кэсси, вздернув подбородок.
Он обезоруживающе взглянул на нее своими голубыми глазами.
— А вот я тебя хочу. И прямо сейчас. Здесь, на земле, и чтобы лунные блики играли в темноте на твоей изумительной коже. Я хочу быть с тобой, чувствовать тебя…
— Прекрати! — вскрикнула Кэсси, ощутив, как от его слов по телу разливается жар. — Прекрати! — Она зажала уши ладонями. — Не хочу тебя даже слышать. Пока ты мелешь чепуху, эти люди, которые в нас стреляли, убегают все дальше.
— Признайся, Кэсси, здесь не было никаких других мужчин. Я обследовал все заросли еще до того, как ты здесь появилась. Тут только ты и я; и оба мы испытываем мучительное до боли чувство, которое появляется, когда мужчина и женщина хотят друг друга. Не поэтому ли ты поехала за мной, Кэсси? Не потому ли, что тебе показалось, будто я тобой пренебрегаю? Но тебе вовсе не надо в меня стрелять, чтобы привлечь мое внимание.
В ее глазах вспыхнули опасные огоньки. Если бы взгляд мог убивать, то Коуди в этот момент уже здоровался бы за руку с дьяволом.
— Отпусти меня!
— Нет, подожди. Сначала ты должна признаться, что хочешь меня.
— Я не…
Она не успела ответить: Коуди привлек ее к своей груди и впился в ее рот жадным поцелуем. У Кэсси земля поплыла под ногами. Она еще продолжала сопротивляться, но каждая клеточка ее тела уже горела томительным ожиданием наслаждения. Всего одним поцелуем Коуди удалось разжечь в ней пламя страсти, по силе ничуть не уступающей его желанию! Кэсси готова была просто растерзать себя за то, что снова слепо и покорно соскальзывает в пучину сладострастия, жаждет безоглядно отдаться человеку, который только что имел неслыханную наглость утверждать, что она пытается его убить.
Словно прочитав эти смятенные мысли, Коуди, не отнимая своих губ от ее рта, опустил Кэсси на мягкую постель из опавших листьев. Его рука медленно гладила ноги девушки; постепенно продвигаясь вверх, на мучительное мгновение задержалась на бедре, прежде чем прикоснуться к ноющему в сладкой истоме потаенному уголку ее тела. Кэсси часто и глубоко задышала, но в этот момент Коуди прервал поцелуй и спросил:
