Торн сконфуженно помолчал, прежде чем осторожно спросить:
— И ты правда умеешь это делать?
— Да.
— А что ты сделала с ним? Уж очень рад был Роло отделаться от тебя. Он что-то говорил про твое колдовство…
— Я хорошо разбираюсь в травах и лекарствах. В том, что я сделала с Роло, и колдовства-то, собственно говоря, не было.
— Гром и молния, — пробормотал Торн. — И все же, что именно ты с ним натворила? — Он подозрительно нахмурил брови. — Или это твоя очередная ложь, чтобы заставить меня поверить в то, что ребенок мой?
— Вот дурак упрямый, — прошипела Фиона. — Смотри, если ты меня рассердишь, я сделаю с тобой то же, что и с Роло.
Торн сразу же притих.
— Так ты сделала Роло неспособным любить женщин? — спросил он, и улыбка поползла к уголкам его рта. Еще мгновение, и он разразился хохотом. — Бессильный Роло? — повторил он, задыхаясь от смеха. — Ну, тогда понятно, почему он так рад был расстаться с тобой. Гром и молния, Фиона, но как тебе это удалось?
— Я уже говорила. Травы. Я добавляла нужные травы ему в питье. Правда, это лишает сил не навсегда. Если не пить такое каждый день, то все со временем восстановится.
— А почему ты мне раньше об этом не рассказывала? — опять насторожился Торн.
— Да ты же слышать ни о чем не хотел.
— И заставила меня столько времени мучиться вопросом — мой это ребенок или не мой.
— Вот уж нет. Столько раз пыталась все объяснить, но ты же такой упрямый.
— А Бретта…
— Просто ненавидит меня. Да она и сама не знает правды. Роло убедил ее, что спал со мной. А я сочла за благо не лезть на рожон, отрицая это на всех углах. Боюсь, мне не сносить головы, расскажи я всем, что Роло больше не мужчина.
Торн нежно положил ладонь на живот Фионы.
— Ты мой, малыш, — ласково прошептал он.
И вновь тревожные морщины легли на лоб викинга. Он окинул взглядом тонкую фигурку Фионы и спросил:
— Ты такая маленькая. Совсем не похожа на наших женщин. А я такой большой. Скажи, ребенок не может оказаться слишком велик для тебя?
Фиону и саму посещали подобные мысли, но она старалась отгонять их.
— Я не умру, — сказала она. — Бренн говорил, что я рожу от тебя много детей — и сыновей, и дочек.
— А что еще говорил Бренн?
— Он говорил, что наши с тобой сыновья в будущем станут править на острове Мэн. А мы будем жить вместе долго и счастливо. Все это я знала, еще будучи девочкой. А когда увидела тебя впервые, поняла, что пророчество начинает сбываться.
— Только ведьмы и колдуны могут знать будущее, — серьезно сказал Торн. — А когда я впервые увидел тебя, то подумал, что это волшебное видение. Ты возникла словно ниоткуда, из лунного света и тумана. Я никогда этого не забуду. Память о той встрече погнала меня через море. Я постоянно думал только о тебе, и эта память мучила меня. Поэтому я и вернулся на Мэн.
— Чтобы убить меня, — напомнила Фиона.
— Ну да. Я должен был убить тебя, чтобы снять заклятие. Ты похитила мое сердце, украла мою душу. Ты, Фиона, может быть, и целительница, но и ведьма тоже, признайся. Но ведь и на мне твои чары. Я стал не похож на себя самого. Неудивительно, что мой брат так боится тебя.
Слова Торна одновременно озадачили и развеселили Фиону. Она посмотрела викингу в глаза и спросила:
— Ты любишь меня, Торн?
Он молчал так долго, что Фиона уже отчаялась услышать ответ.
— Не знаю, — наконец пробормотал Торн. — Ведь мои чувства к тебе скорее всего просто колдовство.
— Расскажи, что ты чувствуешь, — попросила Фиона.
Господи, скажет ли когда-нибудь этот дурачок нужные слова?
— Мне одиноко без тебя, — медленно начал Торн. — Я все время хочу тебя, и это желание сжигает все мое тело. Ни к одной другой женщине я не испытывал такого.
Он снова надолго замолчал, прежде чем продолжить:
— Если те странные чувства, которые я испытываю, и есть любовь, значит, я люблю тебя.
Сердце Фионы готово было разорваться от радости. Она хотела уже обвить руками шею Торна, как услышала следующие его слова, и они мигом опустили ее с неба на землю:
— Но, наверное, это все нашептано колдовскими заклинаниями. Сними с меня свое заклятие, Фиона, дай мне снова стать самим собой. Только тогда я буду уверен в том, что это мои собственные чувства, а не твоя магия.
— Хорошо, — устало согласилась Фиона. Она сделала несколько пассов в воздухе. — Я сняла заклятие, Ну, и что ты чувствуешь теперь?
Торн закрыл глаза и глубоко вздохнул, прислушиваясь к себе. Когда он открыл их вновь, Фиона поразилась их блеску — они сверкали сейчас, словно прозрачные бриллианты на солнце.
— Трудно сказать. Как-то странно. Я хочу чувствовать себя свободным от твоих чар, но мне кажется, что все по-прежнему.
Он вдруг повернулся на спину, схватил Фиону за талию и осторожно усадил верхом на себя. Она обхватила его ногами, чувствуя под собой его вздыбившуюся горячую плоть.
— Ты не должен делать это еще раз, — прошептала Фиона, чувствуя, как Торн медленно входит в нее. — Твоя рана…
— Пустяки, — рассеянно пробормотал он. — Иди ко мне, Фиона. Может быть, мои сомнения развеются, когда я окажусь в тебе.
Торн выгнулся, входя все глубже и глубже во влажное лоно Фионы. Фиона застонала. Теперь она точно знала, что Торн — это именно тот мужчина, что предназначен ей судьбой. Никогда еще близость не казалась ей такой сладостной. Радость росла в ее теле, рвалась наружу легкими стонами.
— Я не могу без тебя, — простонал Торн. — Ты сводишь меня с ума. На всей земле нет другой такой женщины, как ты.
Он двигался все быстрее, все сильнее. Фиона буквально таяла, она растворялась в море наслаждения. Сильные руки Торна легко поднимали ее в воздух и так же легко опускали на его напряженные бедра. Не прекращая своих движений, он поднял голову и припал губами к ее соскам.
Фиона потеряла представление о времени, она чувствовала только, что возносится все выше и выше. Голова ее запрокинулась, и счастливый крик огласил спальню.
14
Фиона лежала в объятиях Торна — счастливая, уставшая, ни о чем не думая. Торн, тяжело дыша, пытался успокоить бешено бьющееся сердце. Ни он, ни она не заметили Бретту, исподтишка наблюдавшую за ними сквозь дверную щель. Она последний раз окинула их злобным взглядом и удалилась так же неслышно, как и подкралась.
— А что ты чувствуешь сейчас? — спросила Фиона, вспомнив свое глупое махание руками, якобы снимавшее заклятие. Его губы заставили ее на время забыть все на свете — даже собственное имя. Но сейчас она хотела услышать, что скажет ее Торн, ощутивший себя свободным.
