Олаф отрицательно покачал головой. В глубине души у него могли быть сомнения в том, правильно ли он поступает, но старый викинг был слишком упрям, чтобы менять свои решения.
В эту минуту в спальне появилась Бретта, Она мигом все поняла и решительно поддержала старого ярла:
— Ты поступаешь мудро, Олаф. Не давай ведьме приближаться к Торну. Она убьет его.
Фиона яростно сопротивлялась, когда Ульм с двумя викингами потащили ее и Бренна из спальни. Но те, разумеется, были сильнее и грубыми пинками погнали Фиону и Бренна через зал. Вскоре колдун и его ученица уже сидели взаперти в сарае, все в синяках и царапинах.
Фиона обессиленно опустилась на стоявший возле стены мешок с пшеницей и в отчаянии посмотрела на Бренна.
— Он умрет? — спросила она.
— Этого я не вижу, — с сожалением откликнулся Бренн. — Как жаль, что я не догадался о том, что опасность грозит ему, а не тебе. Впрочем, я и подумать не мог о том, что кто-то в этом доме может желать смерти Торна.
— Кто же сделал это? И каким образом?
Глаза Бренна стали мутными, как всегда во время прозрений.
— Его отравили большой дозой яда. Умелый целитель мог бы спасти Торну жизнь, но я боюсь, что в этих краях таких просто нет.
— Господь всемогущий! Но кто, кто мог желать Торну смерти?
— Очевидно, тот, кому эта смерть на руку.
— Но кто… — Глаза Фионы расширились от неожиданной догадки. — Нет, нет… Эта смерть выгодна только Бретте и Торольфу. В этом случае Торольф становится наследником, а Бретта — его женой.
— Да, это сделала Бретта, — подтвердил догадку Фионы старик, — а яд, который она ему дала, украден, похоже, из моего сундучка. Она могла взять его, когда меня не было поблизости. Сундучок и днем, и ночью стоит у меня под лавкой, и все о нем знают. Мне нужно было быть осторожнее.
Фиона всхлипнула, подумав о лежащем в беспамятстве Торне.
— Но как нам его спасти, если Олаф не разрешает и близко подходить к своему сыну?
— Остается надеяться только на чудо, дитя мое.
Но чуда, на которое уповали Бренн и Фиона, не случилось.
На следующее утро их обоих выволокли из сарая и повели на суд. Во дворе стояли ярл и Торольф, окруженные воинами и рабами. Олаф выступил вперед, и Фиона со страхом уставилась на его мрачное лицо.
— Торн… он… он не… — Фиона никак не могла выговорить ужасное слово.
Если Торн умер, она не переживет этого. Что с нею? Неужели она и в самом деле любит своего викинга?
— Торн еще жив, но целители отказались от него. Он по-прежнему лежит без движения и без сознания. Он готовится к переходу в Валгаллу. Как только он умрет, умрете и вы оба. Вы сделали злое дело. Мужчина должен умирать с мечом в руке. Любая другая смерть — позор для моего сына.
Бренн подался вперед, остро блеснул своими темными глазками.
— Смерть Фионы ничего не решит, — предупредил он. — К тому же она — жена твоего сына.
— Она — девка, спавшая с моим сыном.
— Убей ее, и ты будешь проклят навеки.
— Не мели чушь, старик! — огрызнулся Олаф.
— Фиона и Торн принадлежат друг другу, и их судьбы связаны на небесах. Их будущее было известно мне прежде, чем Фиона появилась на свет.
В ответ Олаф зло хохотнул:
— Ты сумасшедший, продавший свою душу черным силам. Оставь свои угрозы. Фиона должна умереть.
Олаф сделал шаг вперед, грубо схватил девушку за руку и швырнул на колени. Затем вытащил свой меч.
— Постой! — Это Роло протиснулся вперед и встал между Фионой и Олафом. — А что, если Бренн не лжет? Что, если жизнь Торна длится до тех пор, покуда жива эта презренная ведьма? Может быть, смерть Фионы и в самом деле будет означать смерть для Торна?
— Но я видеть ее не могу, — сказал Олаф. — Из-за нее мой сын принял столько страданий! Он потерял рассудок с той минуты, когда увидел ее и, на свою беду, заглянул в ее колдовские глаза!
— Отдай ее мне, — предложил Роло. — Я хочу, чтобы она стала моей. Я увезу ее к себе, и ты никогда больше не увидишь колдунью.
— Нет! — отчаянно закричала Фиона. — Лучше убей меня сейчас, Олаф! Я — жена Торна, а не его вдова. Ведь Торн еще жив, верно? Так разве можно отрывать жену от живого мужа?
— Торн дышит, но это не жизнь, — ответил Олаф. — К тому же я не признаю ваш христианский брак.
— Ну, что же, убей Фиону, если не боишься! — предупредил Олафа Бренн.
Старик сказал это, воздев руки к небесам, словно испрашивая благословения свыше. Толпа, стоявшая за спиной Олафа, возбужденно загудела. Простодушные викинги всерьез опасались, что сейчас на их головы обрушится гнев богов, к которым взывает этот загадочный и опасный колдун.
Дрогнул и Олаф, на что Бренн в глубине души очень рассчитывал. Старый викинг не боялся на этом свете ничего и никого, но колдуны и ведьмы… Ведь с этой нечистью не справишься мечом, это особая и опасная сила.
Олаф медленно опустил свой меч.
— Она — твоя, Роло, — сказал Олаф. — Забирай ее! Но если эта ведьма еще хоть раз попадется мне на глаза, я убью вас. Обоих.
Роло не стал медлить, опасаясь, как бы старый викинг не передумал. Он быстро подхватил с земли Фиону и перебросил девушку через плечо, словно мешок с сеном. Он потащил было ее прочь, но, опомнившись, передал Торольфу, а сам бросился в дом — собирать свои вещи и попрощаться с сестрой.
Бретта встретила брата возле двери.
— Скоро ты станешь здесь хозяйкой, — негромко сказал ей Роло. — Торн уже скорее мертв, чем жив.
— Это удача! А ты, как я вижу, уже заполучил свою Фиону. Что ж, приятного отдыха, братец.
С этими словами они и расстались.
Фиона не могла поверить, что все это происходит наяву, а не в страшном сне. Если Бренну не разрешат лечить Торна, тот умрет — это самое страшное. С прочими неприятностями она надеялась с божьей помощью справиться сама. Она попыталась заговорить с державшим ее Торольфом. Младший брат Торна был сейчас ее последней надеждой.
Увы, Торольф не желал ее слушать. Фиона не отступалась и продолжала жарко шептать:
— Торольф, если ты любишь своего брата, добейся, чтобы твой отец разрешил Бренну лечить его. Никто, кроме меня и Бренна, не может помочь Торну. Умоляю тебя, Торольф, не дай брату умереть. Он мой муж. Я желаю ему только добра и хочу, чтобы он был жив.
Здесь Фионе пришлось прерваться, поскольку пришел Роло, накинул на плечи девушки грубый дорожный плащ и потащил прочь. У Фионы больше не было времени на то, чтобы уговаривать Торольфа.
Она оглянулась и с тоской посмотрела на остающегося Бренна. Жизнь старика тоже была в опасности, ведь, если Торн умрет, умрет и Бренн.
