— Мэг, ты можешь рассказать мне, — настаивал Джесс. — Я знаю, что в твоей жизни был мужчина, или мужчины, так как ты не была невинна в тот первый раз, когда я взял тебя.
Мэг подняла глаза и покачала головой:
— Я не могу.
Ее отказ расстроил его. Ясно, что эта невысказанная боль беспокоила ее уже долгое время. Как врач, он знал, что рассказ излечил бы ее.
— Ты думаешь, я стану презирать тебя?
— Это не то. Я… просто… не могу говорить об этом.
— Это так ужасно?
— Мне было всего шестнадцать.
— А как же твоя семья? Ты никогда не рассказывала…
— Джесс, пожалуйста.
— Зак знает?
— Зак знает все, что можно знать обо мне.
— Ты живешь с этим все эти годы, ведь так? Она глубоко вздохнула:
— Давай поговорим о тебе. Я видела твое лицо на плакате о розыске.
Теперь пришла очередь Джесса пребывать в шоке.
— Ты видела…
— Да. В конторе шерифа, куда я зашла взглянуть, нет ли новых объявлений. Ты и твои братья разыскиваетесь за ограбление банка. Ты лгал мне. Ты бежишь от закона.
Джесс сердито сдвинул брови.
— Ты собираешься сдать меня?
— Если бы я хотела, то давно бы сделала это.
— Шериф видел объявление?
— Нет. Он был очень занят. Мой опыт подсказывал, что он поглядит, когда найдет время, поэтому я засунула объявление о вас в ящик стола вместе с другими. Может быть, он забудет о них.
— Похоже, моей удаче пришел конец, — пробормотал Джесс.
— Зачем ты сделал это? — настаивала Мэг. — Зачем доктору участвовать в ограблении банка?
Джесс помолчал.
— Ты действительно веришь, что я ограбил банк? — Господи, как она может так думать о нем?
— Я не хочу верить, — мягко пояснила Мэг. — Что произошло?
— Это долгая история. Почему бы нам сначала не перекусить? Я не знаю, что есть в кладовке, но там наверняка найдется какая-нибудь еда. Я хотел нанять кого-нибудь, кто бы мог следить за домом и готовить, но, как выяснилось, мои дни на свободе сочтены.
Он поднялся с постели и начал одеваться.
Мэг соскользнула следом за ним и пошла за своей одеждой.
— Что ты намерен делать?
— Здесь мне оставаться нельзя. Может быть, отправлюсь на запад. Например, в Орегон…
Они продолжали молча одеваться. Джесс зажег лампу и пошел вниз, на кухню. Мэг обрадовалась, обнаружив несколько яиц и бекон, а Джесс достал начатый батон и кофе в зернах.
— Я не слишком часто готовлю для себя, — признался Джесс, с сожалением оглядывая те скромные запасы, которые им удалось отыскать.
— Ничего, этого хватит. Позаботься о кофе, а я поджарю яичницу с беконом. Хлеб старый, но на тосты сгодится.
Скоро соблазнительный запах заполнил кухню. Они занялись едой, забыв на время обо всем. Мэг ждала, пока Джесс допьет кофе, чтобы снова вернуться к неприятному разговору.
— Ты сказал, что расскажешь мне об ограблении банка, — напомнила она.
Джесс снова сел, уставившись на пустую кружку.
— Братья Гентри никогда не грабили банк. Правда, мы заходили в банк, но только затем, чтобы попросить ссуду, дабы сохранить нашу ферму. Нас не очень-то привечали в городе. Те, кто поддерживал южан, не пользовались популярностью в городке, население которого симпатизировало северянам. На войне погиб наш отец, но мы выжили.
Война отняла у нас отца и разрушила нашу ферму. Мы отчаянно нуждались в деньгах, чтобы возродить хозяйство. К сожалению, банкир Уингейт отказал нам. Мы уже хотели уйти, когда он поразил нас своим предложением: если один из нас женится на его беременной дочери, он даст нам ссуду.
— Это отвратительно, — воскликнула Мэг. — Понятно, что вы отказались.
— Конечно. Мы еще не успели выйти за дверь, как он во псе горло закричал: «Караул, грабят банк». Он утверждал, что мы обчистили его сейф.
— И что же ты сделал?
— Может, нам не следовало бежать, — вздохнул Джесс. — Мы задержались на ферме, чтобы забрать кое-что. Но за нами организовали погоню. Додж — проклятое место, там живут грубые, жестокие люди. Если бы мы остались, нас попросту разорвали бы, прежде чем шериф вмешался бы. Поэтому мы сбежали. Рейф двинулся на запад, Сэм на юг. Мы договорились встретиться в Денвере ровно через год.
Мэг молча всматривалась в его лицо.
— И это все? Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь.
Как она может видеть его насквозь, подумал Джесс. Мэг никак не могла знать о его вине, превратившей братьев в изгоев, вынужденных бежать от закона.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне понятно, почему ты скрывал это. Но теперь, когда я знаю твой секрет, я чувствую, что ты не все сказал мне.
Джесс рассмеялся, подбирая слова, чтобы разъяснить ей все.
— Ты колдунья?
— Может быть.
— Моим братьям пришлось бежать, — выпалил Джесс. — Делия Уингейт утверждала, что беременна от меня. Я спал с ней, но не только я. Если бы я принял это на себя, Рейф и Сэм жили бы сейчас дома и деньги мы бы получили. Но я не хотел признавать чужого ребенка. Я струсил.
— В твоих рассуждениях отсутствует логика, — настаивала Мэг. — Тебе известно, что Делия спала с другими мужчинами, поэтому ты ничего не должен ей. Ты не можешь винить себя за то, что отказался признать этого ребенка. Кто знает, от кого этот младенец?
Джесс покачал головой:
— Я должен был сделать это ради моих братьев. Рейф самый старший, но я самый рассудительный, разумный, что ли. Семья всегда прислушивалась к моему мнению, считая, что я поступаю правильно. Только не на этот раз.
— Я уверена, твои братья так не думают.
— Сэм, возможно, нет, он никогда ни за что не отвечал, даже когда был виноват. Но Рейф… он принял бы ответственность, окажись на моем месте.
— Ты слишком строг к себе, Джесс, — настаивала Мэг. — И я не думаю, что тебе следует уезжать. Во всяком случае, пока не следует. Надеюсь, шериф Баффорд не заметит это объявление. Я засунула его так глубоко в ящик, что он может никогда не найти его.
Джесс сжал ее руки.
— Ты хочешь чтобы я остался, Мэг?
— Я… хочу, чтобы ты остался. Но не хочу, чтобы ты угодил в тюрьму.
— Ты не станешь сдавать меня за вознаграждение? — усмехнулся Джесс.
— Это не смешно, — отрезала Мэг. — Я не стала бы… я не могла бы сделать это.
— Тогда пойдем со мной. Будем жить вместе. Я слышал, Орегон — чудное местечко. Ты когда-нибудь видела Тихий океан?
