Глава 47
Мастер Карасик
За пару дней Сайка пришла в норму, а Мишка собрался с мыслями. По всему выходило, что кроме организации торгово-промышленного центра, совмещенного с транспортным узлом, нет у него иной выигрышной стратегии. И действовать следует очень продуманно, комплексно, если хотите. Так, чтобы потом ничего не пришлось переделывать и не срываться в спешку, наверстывая упущенное. Собственно, дела и без этого «озарения» уже складываются в нужном ключе, теперь следует разобраться с задачами и расставить приоритеты. А без бумаги, на которой хотя бы можно было написать план, начинать многозаходную комбинацию – дохлый номер.
Вот об этом он и размышлял, сидя среди образцов, наплавленных Карасиком, и разбирая надписи на кусочках коры.
– Миша, а почему ты изучаешь неудачные слитки? – Мальчуган подошел неслышно.
– Что, где-то есть удачные варианты?
– Не знаю, хотел их тебе показать, когда освободишься.
Верно рассудил малец, раньше бы он от них отмахнулся. Действительно, забавные получились ерундовинки. Вот явно остекленевшая масса радикального черного цвета. Горшок с белым порошком, пушистым на вид. Ну, не очень белым. И несколько металлических блямб. Из каких-то камней восстановились окислы. Справился по карточкам – забавно. Из одного камня один металл, из другого – другой, а эта слоистая лепешка – когда камни смешали друг с другом и с углем. А вот тогда нужно продолжить серию экспериментов, варьируя соотношение угля и руды, причем для обоих чистых вариантов.
Если размечтаться, что совсем невредно, то можно назвать эти металлы никелем и марганцем. Или хромом и, например, ванадием. Откуда ему знать, что это такое? Будет пробовать добавлять их в сталь и смотреть, что получилось. Вот бы мусорный фургончик телепортировал сюда масс-спектрометр! Ладно, хиханьки хаханьками, а пацан методом тыка за полгода нашел ему рецептуру гончарной глазури, получил гашеную известь и создал перспективы для получения легированной стали, любовно именуемой в народе нержавейкой.
* * *
Сверло Мишка вылепил из воска. Вернее, вырезал. Когда есть много холодной воды, воск твердеет, и резец эффективней лопаточки. Короткий цилиндр, один конец которого идет на конус острия, а с другой стороны к нему же приделан длинный хвостовик, тоже на конус, но плавно. А как он иначе закрепит вращающийся инструмент? Только так. Насаживая, словно ведро вставляет в ведро. А как извлечет? Вилочкой. Корень хвостовика заметно у@@же наружного диаметра рабочей части, вот сюда и постучит молотком через металлическую пластину, надетую пазом на место утолщения.
На таком коротком участке спираль сверла вырождается в отрезок почти прямой щели и выполняется легко и непринужденно. Режущая кромка оформляется как завершение образовавшегося канала, что предназначен для отвода стружки.
Отличные макеты сделал и для сверла, и для патрона, это тоже конус, но внутренний. Теперь – в формы их. Поставил на дно горшка и давай заливать водой с взбаламученной глиной. Очистившаяся от твердой фракции жидкость вычерпывается сверху, сама муть оседает на дне, покрывая сложные фигуры плотной однородной массой, а новые порции взвеси добавляются. Недели не прошло, а восковые фигурки оказались идеально обмазаны и запечатаны в глиняный монолит, к которому уже руками приделали боковые стенки, оформив полноценный плавильный тигель. После просушки формы перевернули и, нагрев, дождались, когда вытечет воск. Наполнили сосуд гематитово-угольной смесью, закрыли крышкой и поместили в плавильную трубу.
Шихту смешали под получение хрупкой, но твердой стали, а количество ее отмерили с величайшим тщанием, чтобы получившегося металла точно хватило на заполнение объема отливок. Шлак туда попасть не должен ни в коем случае. Собственно, вот эту, самую тонкую работу Мишке до сих пор приходится проделывать лично. Математики из индейцев неважные.
Отливки получились прекрасно. На токарном станочке абразивными приспособлениями довели до совершенства рабочие и сопрягающиеся поверхности, на точиле заточили, вставили в сверлилку – нормально.
Валки изготовили по этой же методе. Важно, что при такой неспешной технологии отливка от финального изделия отличается незначительно, остается только доводочная обработка. Отверстия под их оси в каркасах «прокатного стана», верхнем и нижнем, аккуратно просверлили точно в нужных местах. Нижний валок снабдили приводом от рукоятки, а верхний – прижимом с длинным рычагом.
Прокатали полосу стали толщиной меньше миллиметра, кромку вызубрили заранее изготовленной отсечкой, укрепленной в направляющей. Мишка собственноручно сделал разводку и наточил полотно отличным трехгранным напильником, выточенным из камня. Налегать на него надо с умом, но работать можно.
А потом они с Карасиком перепилили бревно. Чтобы не сильно мучиться, была реализована конструкция «Дружба-2», любителями старины именуемая двуручной пилой. Сразу вслед за этим по горячим следам сделали еще несколько полотен и для ножовок, и для лучковых пил, и двуручек еще пяток. А потом и продольных пил наготовили.
Досок напилили вручную, а колеса Мишка собирал с чувством истинного наслаждения. Гвоздей наотливали, причем меди в сплав добавили, как следует. Заметили, что такой состав неохотно ржавеет. Покрывается пленочкой – и все. Дальше ничего ему не делается.
Хлопотная вышла зима. Зато токарка, сверлилка, камнерезка и четыре мельнички запустили от гидропривода. Каждый агрегат – от своего. Надо остановить – наваливаешься на рычаг, и колесо поднимается над ручьем, в который было опущено нижней кромкой. Все! Техническую революцию Мишка учинил. Тамбов теперь – промышленный город с машинным производством.
А Карасик получил нержавейку. Мишка проверил лично. Она. Вязкая, не точится и заточку почти не держит.
Глава 48
Тамбов
Отличных плетеных хижин настроили, когда делали первую дорогу от Низового до Водопадного. Приходящие за ножами работники – народ непритязательный, но любое обживаемое место совершенствуется со временем. Печки, топчаны, утварь – все в этих поселениях потихоньку завелось. Поселки возникли у стрелки, что в полукилометре от гидрокаскада, у гончарни, где еще и углежогня, отличная площадка в стороне месторождения гематита тоже не пустует.
Наличие «сменного состава» в поселении, раскинувшемся в этих местах, давно вошло в привычку. Детвора знакомится, бывает, что и дерутся. Домики на деревьях в окрестностях – словно выставка вариантов индейского зодчества. Любые стили и школы. Растущее поколение копирует то, что видит, и само себя пробует во взрослых делах.
Охотой или рыбалкой никому кормиться некогда. Провизию везут в обмен за ножики. Цены Ласточка держит солидные, самих металлоизделий в продажу поступает немного, зато продуктов хватает всем, кто тут обитает, хотя бы и временно. Иногда, бывает, кто оленя завалит или еще какую крупную дичь, так мясо быстро разносят по всем кашеварням. Тем, что следует съедать не мешкая, индейцы делятся друг с другом так же естественно, как дышат. И на всякий случай хранится небольшой запас зерна.
