– Часа не прошло. Заплутала тут в джунглях. Замешкалась.
– С берега тропа идет по левому берегу ручья. От устья вправо метрах в двухстах начало дорожки. А мы вас так быстро не ждали. На две недели раньше срока рожаю. Обещали, что пришлют бригаду. Но до планового времени прибытия еще четыре дня.
– Мы тут случайно. Но, оказалось, кстати. А чем болели старшие дети? Я имею в виду первые годы?
– Да ничем особенным не болели, диатез только, животики немного пучило. Потом свинка, ветрянка, корь. Все обычные детские болезни.
– А как развивались? Когда первые зубки прорезались?
Отвлекая роженицу разговорами, дождалась конца стерилизации. Поковырявшись в биксах, приготовила шприцы, салфетки, другой инструментарий. Отец семейства покрякивал, но, в конце концов, смолчал. Оно понятно, что выглядят они непривычно для человека из мира, где технологии превысили все мыслимые, с ее точки зрения, пределы.
– Вы, папочка, не беспокойтесь. У меня тут, конечно, не самые последние модели, но, направляясь сюда, я не планировала оказывать родовспоможение. И большинство этих устройств не менялось принципиально со времен Авиценны.
– Откуда вы взялись? Посадочные модули не садились здесь уже два года.
– Пришли морем. Кстати, у вас и ваших родственников есть какие-то характерные особенности, часто передающиеся по наследству?
– Да ничего особенного. Мужчины лысеют рано. Кругленькая такая плешь на темечке. И жен все выбирают темно-русых.
Ветка взглянула на волосы роженицы. Не врет.
– А у вас, мамочка, имеются какие-нибудь наследственные особенности?
– У нас по женской линии у всех одно и то же. Выходят замуж за ненормальных трудоголиков и мучаются с ними до скончания века.
– Папочка, возьмите мамулю за руку и погладьте по головке. Руку напрягите, а то она вам ее сломает.
– У-у-у-а-а-а.
– Тужьтесь. Хорошенько тужьтесь. Вы ведь умеете. Нормально идет. Еще усилие. И вот они мы.
Девчонка. Симпатичная. На папеньку похожа.
– Отдыхайте, мамочка. У вашей дочурки не будет диатеза.
Вопли новорожденной прекратились, как только Ветка ткнула ее ртом в материнский сосок. Несколько капель молозива в первые минуты после появления на свет избавят малышку от многих проблем в ближайшие месяцы жизни. Это еще в Монтаре ей рассказала старая акушерка. А она – распустеха – так и не отписала про это в «Медицинский вестник» Вальдийского Университета.
* * *
Забавный робот по имени Тумбочка, передвигаясь на резиновых лентах, накрывал завтрак. Ветка через блочок связи вызвала Рика, объяснила, где начало тропы, и велела приходить. Намазала маслом пышную оладушку, сверху несколько капель янтарного меда – и в рот. Глоток ароматного кофе. И снова оладушку.
– Скажите, Виталий, вы ведь здесь уже более двух лет. Откуда у вас мука, масло, мед и кофе. Допускаю, что мука и кофе сохранились из первоначального запаса. Но мед должен был загустеть. А масло столько не хранится, сколько ни замораживай.
– Вы правы, Элиза. Немного меда можно добыть в горах. На высоте около двух километров начинается зона, очень похожая на леса средней полосы. И там водятся пчелы. Кусаются, конечно. С маслом сложнее. Из порошкового молока его очень нелегко получить. Но Милисента – весьма искусный биохимик. Оснащены мы неплохо. Немного терпения – и вот результат. А вы выглядите очень утомленной.
– Да. Последняя пара месяцев была напряженной. Кстати, как учатся дети?
– Джеффри занимается со мной языками и арифметикой. Дора не отстает, хотя ей по возрасту еще рано, но весь материал усваивает наравне с братом. Нам нужен здесь еще хотя бы год, чтобы завершить исследования. Как раз настанет пора серьезных предметов, которые лучше изучать под руководством педагогов. Тогда и вернемся. Кстати, вызов медицинской бригады я отменил. Вы ведь полагаете, что с Милли все нормально.
– Я останусь здесь как минимум на неделю. Пока она придет в норму. Понаблюдаю за ней и малышкой.
Привет, Рик. Знакомься. Это Виталий. А это мой муж Рик. Давай сюда Амелию, Тадеуша. Посмотри на это великолепие. Торжественный завтрак по поводу рождения дочери.
– Здравствуйте, Виталий. Ваши пострелята встретили меня на берегу, показали тропу и забрались в море.
– Пусть резвятся. Конец ночи был нервным. Пока не пришла Элиза, мы чувствовали себя крайне неуверенно.
– Кстати, что вы здесь исследуете?
– Вообще-то это идея Милисенты. Считается, что на Бурме нет инфекционных заболеваний. Мы решили доискаться причин. Может быть, это поможет создать кое-какие лекарственные препараты. Вы ведь знаете, что инфекции – бич современности.
– Сложно согласиться с изначальной посылкой, – возразил Рик. – Дизентерия и дифтерит, сальмонеллез, чесотка, тиф, оспа, холера – это сразу навскидку. Десятка четыре заболеваний встречаются здесь регулярно. Бывают эпидемии. Редко, и обычно в нетяжелой форме проходят ангины, респираторные инфекции, воспаления легких. Однако это можно объяснить относительно невысокой плотностью населения, незначительной загрязненностью воздуха, воды, пищи. Тут не очень много дымящих заводских труб. И вообще труб немного. Семьдесят процентов населения живет в местах, где не надо отапливать жилища.
– Вы говорите так уверенно, как будто лечите аборигенов.
– Так и есть.
– Тогда понятно, почему ваш инструментарий столь антуражен. Мне не приходилось слышать о подобных миссиях. Хотя сейчас так много различных движений и инициатив. И людей, стремящихся нести добро в мир дикарей. Однако как вам удалось сюда пробраться? Орбитальный контроль здесь организован очень эффективно. Нам с супругой пришлось около года добиваться разрешения на приезд, состоять в переписке с ведомствами Федерации. Потребовалась поддержка трех университетов и правительства нашей планеты, чтобы согласовать и утрясти, организовать транспорт.
– Мы никогда не покидали эту планету.
Ветка подцепила вилкой шпротку из жестяной баночки и положила на остаток оладушки. Как раз Теду по размеру рта. Рик, вынужденный действовать одной рукой, поскольку Амелия переползла к нему и вовсю трудилась над бананом, расправлялся с блинчиком, вилкой отрезая кусочки с краю. Виталий разглядывал Веткин кортик, повешенный на крючок возле двери.
– Так эта гарда – не бутафория. Я вижу настоящее боевое оружие Средневековья?
– Оружие настоящее. Со Средневековьем напряженка. Мы ведь прекрасно знаем, откуда взялись здесь. Сохранились многие книги. Они переиздаются, и их читают. С вашей точки зрения, наша промышленность страшно отстала от современного уровня технологий. Да и с нашей – тоже. Однако она удовлетворяет наши потребности, а следовательно, эффективна. И, главное, еще не погубила среду обитания.
– Вы хотите сказать, что нарочно поддерживаете примитивный уровень производства, чтобы сохранить природу в первозданном состоянии?
