Дед потом быстро умер. Заболел и скончался в несколько дней. Вот, пожалуй, и все, что я об этом помню. Другому бы не рассказала.
– Спасибо, матушка Регина. Вы уж не бойтесь за меня, не хочу я на трон, тем более, в далекой стране.
– Много есть такого, чего ты не хочешь, а вот ведь выходит. Ты словно нарочно рождена для приключений. И сынок мой, как только с тобой связался, начал попадать в разные истории. Вы уж там поаккуратней, без лихости да ухарства. Держите головы в разуме, а сердца в спокойствии.
Право, матушка Регина всегда удивляла Ветку. Не так много слов, а ведь приоткрыла завесу над одной из занимающих ее тайн. Даже расспрашивать ни о чем не пришлось. И, кажется, предсказала ей новую перемену в жизни. В детстве казалось, что мать Рика – колдунья. Как будто знает нечто неведомое, но очень важное. С ней все легко и ясно. Пожалуй, не станет она заходить в замок. Останутся с мужем в этом доме. Свободная комната здесь есть, а утром пойдут в море. Нынче на навагу сети ставят – им развлечение, а Готфриду помощь.
* * *
Рик помогал отцу. Растянутые на кольях сети латались бечевой. Ветка в этом деле была не особо искусна, в основном старалась помогать – подержать или потянуть, когда попросят. Сматывала готовые куколи, когда с огромным мотком бечевы, надетом на шест, пришли Пат, сын старосты, и Тик, сын Веймара.
– Привет, Рик, здравствуй, Ветка! А тебя по всему Верну почтальоны выискивают.
– Какие такие почтальоны, что им от меня нужно?
– Обычные. В серых куртках, с сумками через плечо. Спрашивают всех подряд, не встречал ли кто Элизу Струм. Мы пока от рыночной площади до выезда из города доехали, нас трое спросило, не видали ли часом тебя. Письмо на твое имя вручить хотят.
Ветка переглянулась с мужем. Интерес почтальонов к ее персоне – недобрый знак. Да и об их отъезде сюда должны узнать в Роузи только сейчас. Записка о том, что они отправляются в Верн, лежит в спальне. Марта туда заходит часов в восемь. Не позднее девяти об этом сообщат маменьке. В аккурат за завтраком. Но это будет только через час.
Они вчера вечером, уже после ужина, решили, что выезжают немедленно. Ночь лунная, ветер – лучше не бывает, лодка Рика у причала в торговой гавани. А на сборы не ушло и десяти минут. Оставили записку, что направились в Верн, и двинулись в путь, не прощаясь. Пока вода высокая, проскочили проходом между островами у мыса Змеиный хвост, сократив путь сразу на треть, а потом еще у Чаковой бухты срезали четвертым затоном. Лодка, хоть и имеет осадку большую, чем у обычных рыбацких, в воде сидит не так глубоко, как пакетбот или боевая ладья. Так что к утру были на месте. И через полчаса выясняется, что их разыскивают в месте, указанном в записке как пункт, куда они направились. Причем наверняка те, кого они полагают служителями Запрятанного Города.
Очевидно, что ее послание прочитал не батюшка и не матушка. Для них Верн – это цитадель, замок и рыбацкий поселок Южный Верн. Так же, как для Ветки. А для чужого человека Верн – это город Верн, порт и центр округа, куда свозят урожай фермеры, чьи хозяйства расположены на террасах в северной части острова. И чужак послал нескольких человек, чтобы срочно ее отыскать. Ситуация опасна и неясна.
– Рик, отчаливай и держись в виду цитадели. Никого к себе не подпускай, ото всех удирай и старайся спрятаться, если будут преследовать. Спасибо, Патриций! Спасибо, Тиктолан! Кажется, мы не вполне свободны в выборе действий. Готфрид, поклон Майке и Регине. Счастливо. Да! Вы нас не видели. И предупредите тех, кто успел нас заметить, чтобы делали вид, будто мы здесь не появлялись.
Ветка припустила в сторону цитадели. Обогнула бухточку, перебралась через ручеек-речушку по пешеходному мостику и подошла к воротам.
– Часовой! Я наследная принцесса Елизавета. Вызови разводящего.
– Здравствуй, принцесса! Я фараон Тутанхамон. Рад приветствовать тебя в тени своей пирамиды. Не согласишься ли ты разделить со мной прогулку? Сегодня вечером я совершенно свободен и буду необычайно счастлив показать тебе самые прекрасные места этой благословенной земли.
Надо отдать ему должное, приняв обращение за шутку, он ответил просто замечательно. Но она не шутила и была к этому отнюдь не расположена. Первый раз в жизни рассказала про себя чистую правду и теперь не знает, что делать дальше. Естественно, пароль ей неведом, а иначе с часовым и говорить бессмысленно.
– Здравствуй, Ветка!
Это старшина Заклет. Она его с детства помнит. Он женат на Зафире, дочке лавочника. Их старшенький начал ходить, когда она гостила здесь три года назад.
– Здравствуйте, господин разводящий. Мне необходимо переговорить с комендантом.
– Зигмунд! Открой дверь Ее Величеству, то есть Высочеству. Ты ведь позавчера опять отреклась?
– Конечно. Папенька вернулся к делам.
– Так помогала бы ему.
– Не выходит. Все время что-то мешает. Просто злой рок какой-то. Вот и сейчас обстоятельства ко мне повернулись левым боком. Так как насчет коменданта?
– Да вот он, уже идет сюда.
Через двор цитадели бежали два десятка бойцов в полной амуниции и с большими прямоугольными щитами. Из таких строят черепаху, встречая врага на берегу, или если ждут обстрела из луков или арбалетов.
Ветку окружили со всех сторон, заслонив щитами и обдав запахом кожи, ремней и пота.
– Тутанхамон, надеюсь, вы сохраните нашу встречу в тайне.
– Да. О светоч грез моих, волшебница желаний. Не позабуду, не проговорюсь. И на алтарь утраченных мечтаний возведу вас…
– …Если не сопьюсь, – завершила Ветка. – Господин комендант, что за сверхмеры вы предприняли по отношению ко мне?
– Выполняю инструкции. Сообщение пришло. Только что получено. Предпринять меры к экстренному поиску и защитить от любых опасностей, даже прикрыв собственными телами. С вашими удобствами считаться не велено.
Ветка призадумалась. С сигнальной башни здесь, в Южном Верне, видна такая же башня в Роузи, что стоит прямо у дворца. На пределе видимости, но это предел уверенного приема флажковых сообщений. Ночью световым телеграфом связь будет даже более надежной. Впрочем, ночи ждать она не собирается. Видимость хорошая.
– Пусть меня проводят на верхнюю площадку.
Несколько минут пришлось втолковывать сигнальщикам, что на связи должен оказаться сам король, и никто более. Правда, даже самая сильная оптика, установленная на опорах, на расстоянии примерно в тридцать пять километров, не позволит рассмотреть лица, даже фигуру не особо видно. Обмен сигналами идет движением больших продолговатых щитков, раскрашенных в черно-белую клетку.
Наконец в сильный монокуляр удалось обнаружить, что на площадке появился еще один человек. Сигнал готовности к связи Ветка приняла лично.
– Передавай: «Здравствуйте, господин король!»
Папенька наверняка сообразит, кто с ним общается. Так и вышло. В ответ просемафорили:
