Но для этой могучей воли есть и другие возможности использования легкого и маневренного пиратского флота. Например – напустить их разом в одном месте на что-то важное, на то, потеря чего была бы особенно болезненна для их королевства.
Ветка призадумалась, перебирая в памяти такие места. Ничего особенного не припомнилось. Нет на их островах такого особого селения. Даже Роузи, столица, не самый крупный город. И не настолько важный, чтобы на нем концентрировать особые усилия. Вообще, даже если уничтожить половину населенных пунктов, это не парализует жизнь. Каждый поселок самодостаточен и спокойно будет существовать без остальных. Ну не так хорошо, как когда все вместе, но, в целом, терпимо. Королевство Бесплодных Островов объединяет не сила власти и не объективная необходимость, а просто удобства, даваемые принадлежностью к некой значительной общности – образование, больницы, единая денежная система, оборона от нападений извне. И почву подвозят, и все остальное, в чем возникает острая надобность.
Ветка даже замерла от сделанного открытия. Надо же, до чего додумалась! Полезно изредка шевелить извилинами даже по поводу очевидных фактов. Тем не менее, на кого нападут интанцы? Армада китан, несомненно, способна учинить на островах такое, после чего от королевства останется одно воспоминание, если сломает флот. А для этого нужна неожиданность, поскольку флот на островах сильный и в открытом бою с ним справиться трудно. То есть для начала необходимо нарушить связь между разведкой и штабом. Проще говоря – разделаться с кораблями связи. И удобней всего сблизиться с ними ночью, когда выигрыш в дальности обзора сведен на нет темнотой.
Так вот что шептало ей ее подсознание. Что же, она не побоится выглядеть смешной ради безопасности вверенного ей судна. Передала по линии судов связи и на берег: «Опасаюсь нападения интанцев ночью». Приказала задраить все люки, команде – изготовиться к бою, а подвахтенным отдыхать в готовности номер два – не раздеваясь и вооруженными. Над палубой остались только сигнальщики в «вороньем гнезде», чьи доклады передавались в рубку через переговорную трубу.
Через час после наступления полной темноты, то есть в момент, когда можно было ожидать, что пираты, стартовавшие из-за горизонта на исходе сумерек, достигнут места, где они фланировали, приказала арбалетчикам занять места на марсовых площадках всех мачт. Погасили ходовые огни и погрузились в полный мрак, нарушаемый четырежды в час вспышками сигналов. Обмен позывными с берегом и «СС37» продолжался. Одновременно Ветка изменила характер маневров. После каждого сеанса связи, выдающего место судна световыми вспышками, резко менялся курс. Они теперь не топтались вдоль одной линии, а мотались из стороны в сторону на значительной скорости.
Офицеры, заглядывая в рубку, выглядели недовольными – новый старпом, дорвавшись до власти, лишил их и команду заслуженного отдыха, да еще и заставляет энергично маневрировать в потемках. Место определяется по счислению в таких условиях весьма неточно, а тут еще гряда островков под боком. Правда, пеленг на сигнальную башню подстраховывает, но все же как-то неладно.
Через час таких активных перемещений справа донесся звук удара, корпус вздрогнул, раздался скрежет, послышались непонятные вопли, что-то заелозило по палубе. Потом после нескольких резких звуков все стихло. Из носовых отсеков доложили, что течи нет, и Ветка приказала продолжать маневры тем же порядком. Настроение команды резко изменилось. Несомненно, содержание ее сообщения матросы и офицеры пересказали друг другу и сейчас предполагали, что в потемках корабль наскочил на интанскую ладью, которая пыталась подойти, ориентируясь на вспышки светового семафора. Теперь командир – не запуганная девчонка, творящая от страха полное непотребство, а компетентный и предусмотрительный моряк.
Передали сообщение: «Предположительно атакован интанцами».
Вдруг перестал отвечать «СС37». Рассвета ждали с нетерпением. И не напрасно. Едва мрак сменился слабым намеком на предрассветные сумерки, с мачт пошли доклады о силуэтах неопознанных объектов в поле зрения. И перископы тоже прозрели. Ветка повела судно на таран.
Корпус интанской ладьи не сравнится по прочности с корпусом ее судна. Удар наносили или вскользь вдоль борта, целясь скулой в скулу. Или, если удавалось подойти сбоку, целили в нос или корму, стараясь угодить в штевень. Было важно нанести удар, от которого разойдутся доски обшивки ладьи, и при этом не потерять скорость. При ударе в центр борта велик риск, что они завязнут, остановятся и будут атакованы со всех сторон. На палубу сыпались абордажные кошки, щелкали арбалеты с марсов, но открывать люков Ветка не позволяла. Тросы абордажных крючьев лопались или вырывали из ладей банки, к которым были привязаны, поскольку все происходило на высокой скорости. Масса судна, помноженная на его скорость, превосходила прочность интанских веревок.
Подойти к себе с кормы Ветка не позволяла. Убегала на полном ходу, разворачивалась, разгонялась и таранила в лоб или в корму, если ладья пыталась уклониться. Непрерывным движением рвала концы заброшенных на палубу острозубых якорьков, получала доклад о том, что палуба чиста – и новый заход.
Последняя из оставшихся на плаву ладей не приняла боя и стала уходить. Ее ударили в корму, но несколько морских разбойников успели перескочить на бак. Открылись люки, и матросы с тесаками бросились на незваных гостей. Ветка встретила громилу с секирой, от которого отхлынули несколько ее людей. Все решила скорость. Выпад кортиком заставил интанца отклониться влево, где передняя кромка узкого Веткиного щита нашла его шею.
Еще троих уложила метательными ножами. И все закончилось. Матросы рубили веревки, перекинутые с тонущей ладьи. Бойцы на судне не особенно искусны в рукопашном деле. Четверых уложили арбалетчики, остальные – на ее совести. За кормой семь затопленных по кромки бортов, полуразваленных ладей с копошащимися интанцами. Не до них сейчас. Важно обеспечить связь. Следующее в цепочке судно не отвечало, хотя в самую сильную из подзорных труб сигнальщики видели «воронье гнездо» на его мачте.
Судно набирало скорость. Шли на юг к «СС37». На ходу чинили снасти, поврежденные стрелами. Мертвых интанцев побросали за борт, собрали впившиеся в палубу абордажные крючья. Их оказалось девятнадцать. Но еще много борозд указывали на то, что не все они удержались при рывке. Одни разогнулись, другие были вырваны и улетели за борт, утащив за собой леера и стойки.
…«СС37» не подавало признаков жизни. Ванты и штаги перерублены, паруса валяются на палубе. Мачты стоят, но это пока волнение слабое. Интанцы выполнили свою задачу. Искать здесь живых бесполезно. Не снижая скорости, прошли дальше.
«СС12», следующий ретранслятор в их цепочке, ответил на вызов. Его атаковали, он отбивался. Но связи с последним судном эскадры «СС16» не имел.
– Господин старший офицер, можем ли мы на ходу снять две стеньги с грот-мачты и установить «воронье гнездо» на марсе?
– Да, командир. – Ветка польщена. Если назвали не по званию, это демонстрация доверия.
– Успеете за полтора часа?
– Да, если приступим немедленно. Но поставить стеньги обратно возможно только в порту.
