Младший персонал – они же ученики младших ступеней – жили во флигеле, где в тесных комнатах стояли ряды узких коек. Кормились при кухне в одном зале с истопниками, кучерами и прачками. Селиться с остальными Ветка не стала. И ночь напролет прорыдала на плече у Рика. При такой системе обучения ей потребуются многие годы на освоение профессии. Кроме того, не любила она черной работы. Не боялась, не гнушалась, но и удовольствия не получала. А тут – вариант добровольного рабства.
Утром, за завтраком, Рик как-то под общий разговор вдруг спросил:
– А какие-то наставления или инструкции по проведению анализов существуют?
Ветка ответа не знала. Да в общем-то не в ответе дело. Большинство процедур, связанных с биохимическими исследованиями, она знала и так. Не зря корпела над книгами в Монтаре. Рик, как всегда, подсказал ей в нужный момент то, что она должна была бы понять сама. Если действовать внимательно и осмысленно, любое дело не так уж велико.
С приборкой помещений лаборатории она управилась быстро. Нашла незанятый стол, достала из шкафчика нужные химикаты, посуду, расчехлила микроскоп и для начала взяла у себя все стандартные анализы. С непривычки да с исправлением ошибок до вечера ей работы хватило. А перед уходом снова успела прибраться. То, что ее деятельность не вызвала никакой реакции, порадовало.
На следующий день она попробовала более сложные исследования, и так далее. А через неделю ей поручили несколько настоящих анализов. Было подозрение, что параллельно другая лаборантка выполнила ту же работу, и результаты потом сравнили, но это закономерно. Во всяком случае, обнадеживает. А еще через неделю у Ветки спросили совета. И начали поручать задания любой сложности.
Не прошло и месяца, Ветку перевели в соседний отдел лаборатории – фармацевтический. На микстурах и мазях она надолго не задержалась. Вакцины и растворы для инъекций – вот где действительно нужен высокий класс. Особенно при работе с культурами плесени. Стало фантастически интересно, возникло ощущение, что она оказалась где-то на передовом рубеже современной науки. А вскоре, получив задачу на работы с возбудителями коклюша, она познакомилась с самим целителем Иссом. Он обычно не баловал вниманием начинающих медиков, но этими исследованиями занимался лично.
Собственно, знакомство состояло в том, что они взаимно представились. А потом, по ходу работ, называли друг друга по имени. Ветка титровала и процеживала. Следила за ростом культур и проверяла реакцию микроорганизмов на разные препараты. Целитель знакомился с ее результатами и ставил новые задачи. Вообще-то работа не ладилась. И когда Ветка высказала несколько новых идей, то тут же получила поручение проверить их. Впрочем, на успешности это не отразилось. Отразилось на Веткином положении среди коллег. Ей уже не поручали мытье пробирок.
А однажды пришел посыльный и вызвал Ветку на консилиум. В просторном кабинете собрался цвет клиники. И заведующий лабораторией, и ведущие лекари, и сам целитель. Речь шла о городском старшине. В клиническом отношении случай заурядный. Слабое сердце, угроза удара. Нужен режим, покой и известный набор широко доступных медикаментов. В основном, настойка корня валерианы. Проблема заключалась в самом старшине. Он полагал себя абсолютно здоровым и непрерывно прикладывался к рюмке. Считал, что это полезно, да еще ссылался на опыт деда и отца, которые, выпивая трижды в день, прожили долго и умерли совершенно здоровыми.
Консилиум ничем определенным не закончился. Поговорили и разошлись. Ветка за все время не проронила ни звука. А вечером попросила Пьяппо поразнюхать кое-что для нее в доме городского старшины. Через несколько дней она внесла в кабинет целителя объемистую бутыль и рюмку. Попросила попробовать. Исс, не раздумывая, принял предложение. Понюхал, потрогал губами и опрокинул в себя. Пострадал лицом, закусил поданым огурчиком и потребовал рецепт.
Ветка немало потрудилась, чтобы добиться нужного вкуса. В напитке были все необходимые для лекарства травы. Было немного хинина, дубовый экстракт, капелька хвойной настойки и много других составляющих в весьма причудливом соотношении. Даже легкий привкус сивушных масел. Могучий удар по рецепторам и всего три процента спирта. Целитель внимательно прочитал инструкцию по приготовлению этого «адского зелья» и принял контрольную рюмочку.
– Лекарство недурно. А вот скажите на милость, сударыня, как вы уговорите нашего строптивого пациента его попробовать?
– Полагаю, будет славно, если дюжину бутылок для уважаемого старшины почтительно пришлет городской старшина далекого заморского Монте-Дуарта. Нам останется только положиться на отменный вкус уважаемых городских старшин.
– Спасибо за идею, коллега. Это предприятие я попытаюсь завершить, не утруждая вас более. И не возвращайтесь в лабораторию. Приступайте к обязанностям второй операционной сестры.
Приятно быть оцененной. Осознавать, что твои старания не остались незамеченными, а знания и способности применены по назначению. Еще не похвалили, наверное, рановато, но дали понять, что заметили и будут замечать в дальнейшем. Ветка примчалась домой в прекрасном расположении духа.
А здесь тоже добрые вести. Джек и Рапид – телохранители, отправленные с вестями к батюшке, вернулись, привезли письма и нового камердинера для Рика. И еще с ними один человек. Одет горожанином, зарос бородой, но что-то знакомое в нем проглядывает. Ба! Да это же слегка нелюбезный виконт из свиты императрицы. Он был с ними в момент бегства из мятежного Обера. Но остался с императором.
Ее Величество в чепце и переднике подает на стол оладьи. Конспирацию никто не отменял, а новый камердинер – пока величина неизвестная. Последний вечер вместе. Утром императрица возвращается к мужу и трону. Император, хоть и не собрал под своей рукой все взбунтовавшиеся земли, достаточно укрепился, чтобы обеспечить безопасность жены и наследника.
– Господин… э… – Ветка обращается к виконту.
– Моне, сударыня. Мое имя Моне.
– Так вы, господин Моне, завтра на рассвете отплываете.
– Да. Шхуна отправится утром. Госпожа Алисия, я полагаю, переночует на борту, чтобы не заниматься утром сборами и прощаниями. Матросов за ее вещами я пришлю, как только мы поднимемся на борт.
– Не утруждайте экипаж, сударь. Пусть бравые моряки отдохнут и проверят оснастку. Я провожу вас и нашу гостью. И проверю, хорошо ли судно и удобна ли каюта.
Вообще-то Ветка просто соскучилась по кораблям. Хотелось вдохнуть запах смолы, услышать скрип кранцев. Но приятные сюрпризы на сегодня не закончились. У пристани покачивался «Козодой» – один из пароходов, входивших в состав ее эскадры в Акраминскую кампанию. Только вместо латинского паруса устроен обычный косой. Пожалуй, для плавания в речных руслах такой вариант предпочтительнее. Труба паровой машины благополучно притворялась трубой плиты камбуза, а других явных признаков необычности корабля не наблюдалось. Кроме абсолютно трезвой разношерстно одетой команды, почтительно встретившей прибывших. Насчет удобств для императрицы Ветка теперь не сомневалась. Они будут минимальны. Даже капитанская каюта здесь крошечная. Но это не страшно. Ее подопечная в полной безопасности.
