Франц Корд оказался очень молодым человеком. Красивым, плечистым и аккуратно подстриженным. Расположившись за столом на длинной лавке, он листал подшивки газет и делал выписки. За спиной у стеллажа стояли костыли. Поздоровались. Показала вчерашний «Харнский вестник». Да, это он написал. Вытащила и развернула копию старой газеты с заметкой о поисках императрицы после восстания в Эрвийской империи. Тоже его работа.
– Сколько лет вам тогда было, господин Корд?
– Четырнадцать.
– И как долго к тому моменту вы были не вполне здоровы?
– Два года.
– Я хотела бы вас нанять. Какая плата вас устроит?
– Четыре дуката. А какая работа от меня требуется?
– Вот ваши четыре дублона за последнюю неделю этого месяца и шестнадцать за следующий. Мне нужно, чтобы вы все, что намереваетесь опубликовать, присылали ко мне. И только с моего согласия отдавали эти сочинения в редакцию. Кроме того, я буду обращаться к вам с просьбами осветить ту или иную тему. Эти написания можно публиковать и без моего прочтения. Гонорары, естественно, остаются у вас, и о нашем сговоре никто не знает. Знаком к окончанию найма будет непоступление предоплаты за последующий месяц.
Юноша помедлил, пересчитал монеты и положил их в карман. Договор заключен.
– Ваш адрес, сударыня?
– Вальденвилль, королеве.
– Ваше Ве… – Ветка успела дать знак «Захлопнись» до того, как слова слетели с губ собеседника.
– Если случайно встретимся, не узнавай. Первый заказ – расслоение общества. Почему? Хорошо или плохо? Надо ли что-то менять? И только твое мнение. Пока.
Читальный зал они покинули еще до того, как их собеседник сообразил, что надо что-то делать с отвисшей челюстью.
Оказавшись на улице, Ветка объяснила своей спутнице: «Дукат – это один грамм чистого золота. Монета 375-й пробы весом 2,7 грамма столько его и содержит. В монетном сплаве, кроме золота и меди, есть еще какие-то присадки для твердости, чтобы истирание шло помедленней. В дублоне золота вдвое больше, и монета соответственно тяжелей. Наш собеседник просил четыре дуката в месяц, что соответствует заработку квалифицированного работника, а получил в восемь раз больше, что соответствует заработку ответственного государственного служащего. Надеюсь, он сам разберется в этих тонкостях, когда немного придет в себя».
Некоторое время шли молча. Вообще Гульнара как-то больше помалкивала. Чувствовалась некоторая скованность. А может, она вообще нигде раньше не бывала, кроме женской части дома. Кажется, у китан это в обычае. Наконец спосила:
– А что, обязательно правителю лично заниматься такими делами?
– Не уверена. Есть разные мнения. Но уделить толику внимания человеку, чья проницательность не оставила тебя равнодушной… И кроме того, мне просто интересно. И в дилижансе я тоже ни разу не ездила, – в конце концов, строить из себя мудреца ей расхотелось. Сказала, что думает. Обычно так лучше выходит.
Адрес своего второго визита она знала. Оставалось только спросить улицу. Под номером дома четырнадцать по Гленнштрассе какой-то шутник красиво выписал «Бейкер стрит 221 б». Им сюда.
Открыла пожилая женщина, что еще усилило возникшую аналогию. И знаменитый сыщик оказался не один.
– Лекарь Гордон Тин. Он нередко помогает мне, и вы вполне можете рассчитывать на его скромность.
Оба мужчины – средних лет, умеренного телосложения и совершенно не похожи на Шерлока Холмса и доктора Ватсона, невольно пришедших ей на ум.
Лекарь внимательно разглядывал Веткину спутницу. И особенно сверток в ее руках.
– Мы с братом просто решили скоротать вечер за партией в шахматы. Думаю, ваше дело позволит мне провести время с большей пользой, чем передвигание деревянных фигур. Итак, чем могу быть полезен?
– Все чуть-чуть наоборот. – Ветка устроилась в предложенном кресле и потрошила свою корзинку. – Как раз я очень рассчитываю оказаться полезной. Вот это устройство – анализатор ДНК. Достаточно поместить в это углубление ничтожнейший фрагмент биологической ткани, и вы сможете однозначно установить его принадлежность конкретному индивидууму. Имея, скажем, волос, каплю крови, плевок и соскоб кожи, вы легко установите, принадлежат ли они одному человеку или разным. В нем атомная батарейка, так что питанием он обеспечен еще лет на сорок. Руководство на фурском. Проблемы будут с интерпретацией результата. Прибор выдает ответ в виде длинных буквенно-цифровых последовательностей. Тут необходим некоторый навык.
Дав возможность мужчинам несколько минут поразглядывать новинку, она привлекла их внимание к другой металлической штуковинке:
– А это просто химический анализатор. Когда с зонда снят колпачок, на табло состав того, что его окружает.
Погрузив кончик гибкого прутка в бокал с вином, сообщила концентрацию спирта, сахарозы, глюкозы, фруктозы, танина. Перечень получился длинным.
– Кстати, наши ученые много работали с такими анализаторами, и теперь в памяти этих приборов содержится немало данных о ядах и специфических соединениях, встречающихся именно на нашей планете. В вашем экземпляре эти сведения тоже присутствуют.
Лицо лекаря буквально просветлело.
– Эдвард, надо немедленно изучить с его помощью эликсир баронессы Эльзы Бакстер. Возможно, это поможет нам воспризвести его состав.
– Господа, если это не секрет, поведайте мне об этой проблеме.
– Около года тому назад бутыль неизвестной бурой жидкости прислали в лечебницу для старушки, чей срок жизненный явно приближался к концу. Лекарь не обнаружил в составе жидкости ничего опасного и стал давать, как было предписано, по три капли на рюмку воды каждый вечер. Через неделю старушка ушла домой на своих ногах. И до сих пор чувствует себя превосходно. Снадобье у нее пока не закончилось, и она даже немного выделила для анализа лаборатории нашего колледжа. Но результаты скромные. Присутствие воды и кульпенской соли не вызывает сомнений. Есть основание полагать, что при изготовлении проходила ферментация растительных настоев в растворе. Баронесса Ванесса Бакстер видела, что для зелья собиралась ботва дикорастущей моркови. Остальное – почва для догадок.
– Не стоит тратить время. Даже с использованим самого совершенного оборудования анализ такого вещества может дать ошибочный результат. – Ветка достала блокнот, описала состав и процесс, вырвала страничку. – Вот вам рецепт. Но учтите, никакие болезни этим не излечиваются. И маленькая просьба. Забудьте меня. Прощайте.
Глубокие поклоны, которые они отвесили, дали ей понять, что выдала она себя с головой. Ну, ничего. Дядьки серьезные, не раззвонят.
От Харна до берега моря всего несколько километров. Дошли за час спокойным шагом. Знакомая шлюпка в полусотне метров от линии прибоя. Разгар отлива. Безлюдно. Одежду в узелок на голову и вперед. Что за незадача! Гульнара не умеет плавать. И вообще боится в воду ступить.
