Левая рука безвольно повисла, как только в ней отпала надобность. Ветка распрямилась. Собравшиеся на бал дворяне стоят плотным кругом и смотрят. Роскошные костюмы, парадные мундиры, прелестные платья. Римма полила на руки, Наоми подержала фарфоровую вазу, из которой вывалила фрукты на край стола. Кто-то подал расшитую гербами салфетку. Голова кружилась, и в ней что-то негромко позванивало.
– Господа, боюсь, мое дальнейшее пребывание здесь связано с серьезными неудобствами. К тому же я, кажется, немного ранена. Прощайте. Римма, позаботьтесь о капитане Мирбахе. Меня проводит Наоми.
* * *
Синяк на ребрах оказался неслабым. Когда она, словно в тумане, добралась до комнаты в вальденвилльском особняке Ванессы и разоблачилась с помощью Наоми, он уже вполне оформился, набрал цвет и форму и разболелся. Из той же аптечки достала соответствующий пластырь и с шипением и оханьем налепила на больное место. Легчать начало почти сразу. Раньше у нее не было случая столь достоверно убедиться в правдивости описания содержимого воинских медкомплектов, найденных в летательных аппаратах. Теперь узнает все на своей шкуре.
Рука пока не отошла, и раздеваться помогла горничная. Прислуга в доме не спала, ожидая с бала молодую госпожу. Вдруг вбежала кухарка.
– Пожар на почтовой башне!
На Ветку накинули халат. Все высыпали на веранду, с которой открывался вид в сторону моря. Цилиндрическая каменная громада освещена языками пламени, вырывающимися из немногочисленных бойниц. Пылает ярко, сверху донизу. Самый мощный факел – входные двери. Огонь яркий, с голубизной. Нет сомнений, что природа его неестественна. Кажется, Рик упоминал, что в боекомплекте одного из скутеров есть термитные боеприпасы. Словно в ответ на ее смутную догадку в кармашке загомонил блочок связи.
– Доченька, ты жива!
– Да, папа.
– Серые доложили в центр, что в тебя стреляли в Вальденвилле. И что попали в грудь.
– Капитан Мирбах увидел вспышку выстрела за окном и успел подставить плечо. Мне досталось не так уж сильно. Синяком отделалась. А сейчас смотрю на почтовую башню и размышляю, отчего она так ярко горит. Ты не знаешь?
– Про это лучше мужа своего спроси. Он у тебя на руку скорый.
– Пока. Отбой.
– Отбой.
Ветка накнопала код Рика. Ответили мгновенно.
– Ветка, ты жива?
– Жива и неплохо себя чувствую. А ты что поделываешь? А то тут в Вальденвилле нынче почтовая башня горит, вот я и пытаюсь понять, отчего бы это? Да таким, знаешь ли, термитным пламенем, ну точь-в-точь, как нам в корпусе показывали на демонстрациях химических боевых средств.
– Знаешь, что? Оставайся на месте. Забейся в самую укромную щелочку и сиди тихо. Держи в руке блочок связи и не шевелись. Я тебя заберу.
Глава 49
Остров Угрюмый
Рик примчался меньше чем через час. Посадил скаут в тесном дворе Вальденвилльской резиденции Ванессы и явился в незнакомом сером жестком доспехе, держа в руках короткое оружие самого грозного вида. В два счета затолкал на задние места Ветку и Наоми и стартовал, не обращая внимания на то, какое впечатление все это произвело на встревоженную прислугу. На втором переднем сиденье расположился Пьяппо, экипированный так же серьезно.
Мрачный вид благоверного, его угрюмая сосредоточенность и излишняя резкость движений выдавали крайнюю взвинченность. Нечасто он выходил из себя. Но, пока не успокоится, лучше молчать с виноватым видом и во всем с ним соглашаться.
В тесном дворе пустующей цитадели имения Бакстеров едва хватило места, чтобы загнать скаут в ангар глайдера. Устроив женщин на диванах в штабном отсеке, мужчины ушли подземными переходами. Усталость сморила Ветку, как только она коснулась головой подушки. Видимо, из крови окончательно выветрился адреналин.
Проснулась за полдень на том же диванчике. В раскрытый проем распахнутой двери лился яркий свет и врывался чистый воздух. Пахло лесом. Не хвойными просторами бассейна Великой Реки, не прелыми листьями Эрвийских дебрей и не ароматами Вальдийских субтропиков. Так пахли джунгли тропического острова, где она провела почти год в обществе Виталия и Милисенты. Только не хватало запаха моря.
Никого. Вышла наружу. Ровная площадка на склоне. Невысокая трава скудно пробивается между камнями. Чуть ниже – озеро с песчаными берегами. В воде плещется ребятня. И несколько неброского вида просторных шатров. Один как раз натягивают на каркас шустрые роботы.
Глянула на блочок связи, прочла координаты и призадумалась. Они немного южнее северного тропика, прямо посреди океана. В двухстах километрах от северного побережья Южного материка. В этом месте ей известна только одна земля – остров Угрюмый. Все его берега – сплошные скалистые обрывы, такие, что проникнуть вглубь никому не удавалось. Впрочем, специально этим, наверное, никто и не занимался. Просто моряки поняли, что водой, топливом или провизией здесь не разживешься, а вот для сверки курса объект подходит. Поэтому корабли обычно проходят мимо на пределе видимости в светлое время или как можно дальше, если темно или штормит.
«Вот уж действительно – спрятались от всех. Похоже, Рик на грани истерики. Не просто напуган, а в полной панике. Впрочем, паникует он так же, как делает все остальное – основательно и продуманно». Ей бы и в голову не пришло прятаться в таком месте, хотя теперь идея кажется очевидной.
Спустилась по склону к шатрам и чуть не захлебнулась слюной – такие запахи доносились. Пока она спала, Рик, Марта, Пьяппо и Наоми успели обустроиться на новом месте. В сооружениях из прочной неведомой на их планете ткани, натянутой на пластиковые каркасы, разместились спальни и детская, столовая и кухня. Легкая походная мебель, плита и утварь – все указывало на то, что расположились здесь не на короткий привал. А тот факт, что, пока Марта кашеварила, за детьми присматривали Деметра и Фердинанд – дядька и няня из усадьбы Бакстеров, – однозначно давал понять, что ее благоверный целенаправленно вьет семейное гнездо на максимальном удалении от дрязг и перипетий бренного мира.
Ну что же, в конце концов, она и сама не могла надивиться долготерпению Рика. Она решает проблемы всепланетного характера, ввязываясь в дела, от которых лучше держаться подальше, лезет куда ни попадя, а ему одни хлопоты и переживания. Ведь они сами поставили в своих следящих программах подачу сигнала, как только в эфире появится упоминание ее или его имени. Значит, Рик узнал о попадании в нее пули буквально через несколько минут после выстрела. Как только стрелок вернулся в почтовую башню. Оплакал и отомстил. И только когда она с ним связалась – пришел в себя. Интересно, сколько почтовых башен он успел спалить за те полчаса, что она смотрела на пожар и разговаривала с отцом? В Вальдинии они часто встречаются, скаут быстр, а наведение и пуск трех термитных ракет вообще секундное дело.
Обед прошел в молчании. Даже ребятишки не гомонили. Накупались и проголодались, так что позвякивание приборов да редкие слова насчет «еще кусочка» – вот и все звуки, скрасившие трапезу. И Ветка увидела, что Рик поседел. Виски, во всяком случае, сильно отливали серебром. В общем, чувство подавленности в ней окрепло. И решимость – не противиться воле мужа. Уж и так в их жизни все сложилось на ее вкус. Пора взрослеть. Спокойно вырастить детей и порадовать любимого спокойным размеренным бытием без потрясений и катаклизмов.
