«Ладно, – сказал сам себе Владислав Волков, – поплакали, и будет. Что там у нас по графику?»
Вообще-то следовало попробовать наладить связь с Землей, но, с другой стороны, сейчас у него имелся самый широкий выбор возможностей: ситуация, в которой он завис, была абсолютно уникальной. До захода в затененную Луной зону оставалось двадцать минут. Можно было действительно попробовать наладить контакт с ЦДКС. Но, допустим, связаться удалось быстро. Оттуда потребуют доложить обстановку. И…
Еще чего доброго сообщат, что текущие параметры орбиты «Зонда» требуют срочной коррекции. Нужно незамедлительно сделать то-то и то-то… А вы спокойно доложите, что никакой коррекции, а тем более больших маневров сейчас делать невозможно, поскольку…
Он оказался в отсеке пятнадцать минут назад. За эти пятнадцать минут единственное, на что у него хватило сил, – снятие шлема. Понятно, было еще прикрытие люка, проверка на герметичность и прочая суета, но ведь это еще до откидывания стекла. На тот момент в баллоне у Владислава Николаевича оставалось приблизительно полминуты жизни. Убийца-космос промахнулся совсем на чуть-чуть. Какое-то предчувствие остановило Волкова во время этого вакуумного матча. Он спешно вернулся к входу в шлюзовую камеру. То, что в свете прожекторов он не стал проверять запасы кислорода, тоже работало на его спасение. В надувном шлюзе пришлось действовать на ощупь – фонарь по-прежнему не работал, и он снова потерял гораздо больше времени, чем планировал. И ведь потом требовалось снова вплыть в люк и снова задраиться. И, кстати, плюнуть на кессонную болезнь: некогда было отсиживаться в шлюзе час или более.
И все-таки перед самым нырянием в этот самый шлюз он последний раз глянул окрест. Вообще-то на звезды, Луну и прочее, но… Он понял, что еще не все проиграно. Теперь, сидя в тепле и уюте внутренностей «Зонда», он понимал, что это была очередная Сирена, приманка господина Космоса. Если бы он рыпнулся… Уже ходил бы по орбите, привязанный к «девятке» пятнадцатиметровым тросом…
Так вот. Что бы он сказал, если бы из ЦУПа сейчас посоветовали сменить траекторию? «Понимаете, – доложил бы он через шуршание радиационных поясов, – маневрировать сейчас нельзя. Дело в том, что на кончике правой солнечной батареи, точнее, на размещенной на ней пеленгационной антенне, висит, болтается… В общем, там ящик с Аномалией зацепился креплением одного из ремней. Неизвестно, сколько он там провисит, тем более что болтается – никак не угомонится после пинка. И, честно говоря, неизвестно, висит ли он еще там в настоящий момент».
А когда его попросят доложить о плане действий – из тактичности с ЦУПа скажут, что ему на месте виднее, он… Короче, придется ответить, что сейчас он собирается вздремнуть, хотя бы полчасика, тем более что ракета вот-вот войдет в ночное полушарие естественного спутника. Возможно, с ЦУПа посочувствуют усталости и скажут, что это верное решение, но карьера космонавта Владислава Николаевича Волкова на этом закончится. Правда, сейчас не до размышлений о карьере и о медалях-звездах. Надо бы вообще добраться до Земли. Но вот поспать все-таки необходимо, ибо когда корабль выйдет из полосы тени, нужно будет снова навинчивать шлем и отправляться в надоевшую открытость космоса.
А вот сейчас нужно не забыть только одно – завести встроенный в пультовую панель будильник. «Плюс» тридцать минут от текущего момента.
Глава 24
Боевое братство
– Что там с американцем? – запросили «Пингвины» Центр управления через некоторое время. Когда уже спокойно набрали привычные одиннадцать километров в секунду.
Им пояснили ситуацию, исходя из данных, полученных с помощью все того же научно-исследовательского судна «Космонавт Юрий Гагарин».
– Ну и слава богу, – констатировал летчик-космонавт Добровольский по поводу услышанного.
– Разве ты не жалеешь, что он уцелел? Скажи честно, – спросил у командира корабля Виктор Пацаев. Теперь аврал кончился, они были ровней – экипажем, и не имелось ничего зазорного в обращении на «ты».
– Я что тебе – головорез-наемник? – удивился Добровольский.
– Но ведь они могли раскваситься в кашу? – расширил глаза Пацаев.
– И мы могли, – пожал плечами Добровольский. – Все бывает. Бой есть бой.
Что тут было объяснять? Гражданским технарям никогда не понять военных.
Они не могли знать, но если б подумали, то без труда догадались, о чем сейчас беседовали американские астронавты. Почти полная идентичность протекающей в «Союзе» беседы, только велась она на английском языке.
– Ну и гад этот русский, – со все еще не погасшим восхищением говорил Джим Ловелл.
– Чуть нас не убил, скотина, – кивал в ответ тестирующий бортовой компьютер Джек Свайгерт.
– Но ведь не убил! Я в том плане, что молодец.
– Если бы оказался совсем молодцом, тогда бы точно убил, – высказал мнение Фред Хейз.
– Ты знаешь, я почувствовал себя снова в авиакрыле родного «Вэлли Форжа». Будто я опять в Корее, против «МиГов»…
– Может, ты не там находишься? – подтрунил над коллегой пилот командного модуля. – Вали во Вьетнам. Там снова авианосцы в почете.
– Не смеши, – отмахнулся командир «Аполлона-13», похохатывая. – Для этого я уже староват. Знаешь, на чем там сейчас летают?
По законам Кеплера и по практике космонавтики, оба корабля уже никогда не могли встретиться. Они миновали ту орбитальную и даже историческую развилку, в которой обязаны были осыпаться на земной спутник неисчислимым множеством оплавленных, перекрученных пламенем и ударом деталей. Облако железа должно было выпасть на довольно значительной площади юго-восточной четверти Луны. Ведь в момент столкновения они имели солидные скорости и находились на значительной высоте. Здесь нет атмосферы, могущей погасить инерцию обломков. И они бы падали и падали вниз во славу баллистики и на радость покойной жертве инквизиции – Галилею.
Сейчас корабли продолжали расходиться в противоположных направлениях. «Союз-11» успешно несся к Земле, а «Аполлон-13» огибал Луну по эллипсу, просчитывая оптимальную точку для нового разгона. Ведь у них теперь остался до ужаса малый запас топлива.
С одной точки зрения, можно сказать, бой прошел вничью – без потерь, за исключением топлива. С другой стороны, возможно, победили русские, ведь они не позволили американцам достичь своей цели. А может быть, это в какой-то мере был выигрыш астронавтов. Они умудрились остаться живыми. Они пронеслись всего в пяти километрах над кольцевыми пиками лунного кратера Шуберт.
– Передайте для нас по радио что-нибудь из его композиций, – попросили астронавты по этому поводу Хьюстон. И позже, после прослушивания, констатировали: – А что? Очень даже ничего. И даже, оказывается, знакомо. В каких-то фильмах встречалось, да?
Список фильмов, в которых встречалась музыка Шуберта, им с Земли тоже передали. На всякий случай. Возможно, с той целью, чтобы асы космоса не ударили в грязь лицом, давая интервью, а может, наоборот, для того, чтобы они случайно не проговорились, задавая кому не надо ненужные вопросы. Вот такие предусмотрительные люди работали в НАСА, а может быть, в ЦРУ.
