Так вот, бездомных более чем. Хотя не значит, что все сто или там пятьдесят тысяч штук «девятиэтажек» на бывшем игровом поле Союза вдруг сразу повалились как картонные домики или выставленные узорчиком домино. Разумеется, нет. Но страна, то есть клочки-ошметки, считающие себя самобытными, расположены несколько неудачно. На глобусе Земли, имеется в виду. Самый большой материк имеет при себе самый резко континентальный климат. Следовательно, когда нефть с газком в конце концов, но почему-то очень внезапно для всех заканчивается, оказывается, что дровами эти самые «хрущевки» с «девятиэтажками» – как, впрочем, и высокие надгробья «шестнадцатиэтажек» – не обогреть. Да и далековато за теми дровами. На том же глобусе до все еще нефтеносного Кувейта ближе. Однако там есть свои потребители. Понятное дело, здесь же, в резко континентальных просторах, вроде бы имеется уголек. Однако за десятилетия примерки на себя мундирчика высокоразвитых, нефтепотребляющих стран запыленные счастливые лица шахтеров-проходчиков как-то подзабылись. Мама родная! Теперь эту самую, вымершую подобно мезозойским динозаврам промышленность надо поднимать по новой! Однако ведь динозаврики как-то сами по себе из окаменелостей не выпрыгивают. Из тех самых, что иногда попадались в той забытой черноте уголька. Говорят, хотя, может быть, и врут для красивости, что когда такое чудо подныривало под комбайн, работу стопорили, угледобытчиков отправляли в клети на верхотуру курить и дергали с наземно расположенных институтов палеонтологов, дабы слепки предназначенных науке археоптериксов кисточками как положено обработали. Ведь негоже подаренные случаем чудеса перемалывать комбайном, гребущим уголек кубометрами в минуту.
Однако комбайны те ныне сами забыты в глубине бронтозавров. Вытаскивать их в металлолом с километра вначале было как-то облом, а потом хап-способом, когда уже срезались тягловые канаты клетей, стало несколько тяжеловато. Так что когда наша маленькая оледеневшая Земля, вместе с угасающим Солнцем, нагонит наконец очередной галактический рукав, то поскольку до соседних звезд станет рукой подать, на ее присыпанную мерзлым воздухом неровность ступят дети более удачливых звездных народов. У них наверняка тоже будут с собой археологи. Так вот, вся их ученая братия впадет в неизлечимое заблуждение, очень нам, людям, приятное, ибо они будут думать о нас лучше, чем есть на самом деле. Видите ли, след нашей культуры – проходческий комбайн «4ПП2М» они найдут в одних слоях с цератозавром и будут думать, что они топтали землю одновременно. Она представится им очень древней, эта наша культура. Жаль, пирамиды уже съедятся кислотами, а Сфинкса обточит пыхнувшее при преобразовании в краснопузую мелкоту Солнце.
Ну да ладно, то все дела далекого будущего и чрезмерно удаленного прошлого. Осуществим приземление.
Итак, бездомных много, поскольку уголек по новой добывать с ходу проблематично. А вот на вокзалах потеплее будет. В тесноте – да не в обиде.
Но ей в детстве повезло. Они жили в совсем стареньком, но одноэтажном доме. Он был изначально приспособлен для отопления дровами. А еще где-то недалеко, за пару сотен километров, скромно добывала электрическую энергию электростанция. Она делала это не посредством недостижимых людьми, но доступных звездам термоядерных преобразований, а используя закон всемирного тяготения. То есть когда перепад воды крутит-вертит тяжелую, сложносотворенную турбину. И потому пока дровишки согревали, можно было читать книжку со средством освещения страниц электрической лампой. Естественно, ей повезло, что к моменту изучения ею грамоты не все книжки ушли на растопку дров. Возможно, что-то и ушло, но, наверное, это были не очень нужные и совершенно неинтересные книжки. Те, что остались, дали ей толчок, несопоставимый с обязательным трехклассовым минимумом.
И ей подфартило с ближним окружением. У нее оказались в наличии не только мама, но и папа. Он умело, хотя, может, и без особого интереса, рубил дровишки. Зато иногда вечерами с очень большим интересом рассказывал ей о звездах. Оказывается, на эту саму красную звезду Марс все еще собирался кто-то полететь. По всей видимости, их звездолет обязан будет работать не на дровах. Ибо, наверное, очень тяжело рубить деревянные поленья в невесомости.
43
Завеса
В данном случае применялся метод «завесы». Старый, недобрый метод, изобретенный почти сто лет назад и тогда же успешно использованный подчиненными Карла Денница. Тогда они много чего перетопили. Если бы сейчас требовалось то же самое – эффект был бы потрясающий. Карибское море – просто переполненный целями регион. Однако задание достаточно сильно осложнялось тем, что требовалось потопить нечто конкретное. Тем не менее это конкретное было столь индивидуализировано по сравнению с окружающей мелочью сухогрузов и яхт, что те не могли являться для него маскировкой. А вот для противной стороны – пожалуйста.
Например, одна из лодок, выдвигаясь на позицию, держалась в шумовой тени танкера «Гангантюа». Груженный нефтью корабль вышел из порта Маракайбо и двигался на север, все еще выполняя оплаченный загодя Штатами рейс. Венесуэльские подводники пристроились пятьюдесятью метрами ниже его ватерлинии и таким образом успешно вышли в указанную зону патрулирования. Бог знает, чем на борту «Гангантюа» занимались все эти часы моряки, но уж наверняка они не сидели в шлюпках, облачившись в спасательные жилеты. А надо бы, ибо если бы о планах Венесуэлы проведала Лесная Бразилия, она вполне могла решиться атаковать агрессора превентивно. Можно лишь предполагать, что бы случилось с наполненным горючим материалом танкером, если бы прикрытая им лодка угодила под торпедно-ракетный огонь. «Гангантюа» был не столь величав, как его название, но тем не менее тащил в трюмах ни много ни мало, а пятьдесят тысяч тонн нефти. В случае его случайного потопления экологическая катастрофа в центре Карибского моря была бы обеспечена.
Лодка «Сиприано Кастро» являлась не самой новой, но самой совершенной в венесуэльском флоте. Когда-то она была куплена у России-Московии, начавшей с некоторых пор отвоевывать утерянные позиции в торговле оружием. Правда, лодка была не из новейших типов, на этот раз русские торговали с выгодой, то есть вначале – старье. Но для Южной Америки и подержанная дизель-электрическая субмарина типа «Варшавянка» была достаточно «продвинутым» приобретением. Тем более по дешевке.
Вместе с «Сиприано» «завесу» ставили еще четыре подводных корабля. Итого в охоте на забравшийся в Карибское море линкор участвовал почти весь подводный флот республики, включая отследившую его и оставшуюся дежурить севернее Подветренных островов подлодку «Конан Дойл». Еще одна, последняя из имеющихся лодок страны Венесуэлы стояла в порту Пуэрто-Кабель, может быть, на отдыхе, а может, и на ремонте.
Лодочная «завеса» ставилась в расчете, что цель движения «Дон Кихота» все-таки соратник по литературе «Фенимор Купер». Разумно предполагалось, что линкор будет идти к месту его «стоянки» по не слишком извилистому маршруту: несмотря на объемистый запас мазута, он все-таки не был атомным, а ископаемые топлива в мире солидно подорожали. Уж кто-кто, а венесуэльцы ведали об этом из первых рук: на какие бы еще средства, кроме «нефтедолларов», они пополняли свои подводные флотилии? Естественно, в случае, если бы «Дон Кихот» что-то заподозрил и развернулся домой, вся надежда возлагалась на «Конан Дойла».
