А когда лодка, может быть, в последний раз в своей судьбе, принимает горизонтальное положение «ноль», Бортник еще не умершей световой указкой снимает блокировку программы. Где-то во все еще вершащемся содрогании теряется дополнительная шумная струна. Первая, вторая и третья. Идут вверх, сквозь кипящую воду, туда, в ад выгоревшего воздуха и лопнувших враждебных дирижаблей, родные сестры уничтоженной на взлете ракеты.
Распределение целей? Две – авианосец «Том Клэнси». Одна – десантный транспорт типа «Эссекс». Ну а напоследок еще дюжина обычных ракето-торпед. Двумя залпами. Вообще-то они «умные» – с самонаведением. Может, и найдут что-нибудь на закуску. Но скорее всего – нет. Они просто фон. Выполняемая функция – прикрытие своими железными телами истинных «убийц». Очень дорогие ложные цели. Ну что же, подставленная кем-то жертва – «Варшавянка» – была не дешевле.
А вот теперь лодка «Индира Ганди» проваливается вниз, в потревоженную структуру воды.
152
Кабинетные эмпиреи
– Итак, господа, мы засыпались по всем статьям, да? – спросил президент Буш. И для верности перечислил: – Все пять авианосцев, составляющих «линейку», выведены из строя. Понятно, в большей или меньшей степени. Поврежден и, главное, дважды подвергнут ядерному заражению новейший корабль, краса и гордость флота, «Том Клэнси». Когда-то я участвовал в его спуске на воду. Как я тогда ликовал, вы представить не можете. До сей поры горит сорокатысячетонный десантный корабль. Правильно? – Кто-то из присутствующих подобострастно, но скорбно кивнул. – Имеют повреждения несколько других кораблей. Теперь наши пехотинцы ни за какие премиальные не сядут в боевые машины, которые следовали этим рейсом. Будут уверены, что они облучены. Все благодаря стараниям нашей доблестной прессы, которой позарез нужно соревноваться с Западной Европой в срочности подачи материала. Что вы можете сказать положительного?
– Господин президент, – ожил министр обороны. – По предварительным сведениям, лодка, совершившая эту варварскую акцию, потоплена.
– Великая победа! – зло ухмыльнулся Буш Пятый, наверняка мысленно представляя, как наносит министру прямой удар правой. – К тому же «по предварительным сведениям». До конца не выяснено, да? Господи, хорошо еще никто не разболтал о потерях поисковых дирижаблей. Кстати, чья это была идея поставить их на вооружение? Небось тогда уверяли, что мы уже можем перейти в патрулировании океана на медленные, но экономные системы, потому как все небо и космос наши, так? – Все его вопросы тонули в вате молчаливых кивков. – Что отмалчиваетесь? – продолжал Буш. – Что делать-то будем? У кого есть предложения? Давайте действовать по принципу «мозгового штурма», фиксировать все, что придет в голову.
– Нашего противника нужно примерно наказать, – сказал министр ВВС. – Хватит стесняться, играть в поддавки. Требуется провести на НЮАС беспрецедентное ядерное нападение. Раскатать их в асфальтовое поле.
– Авианосцы мы уже потеряли, генерал, – посмотрел на него Буш. – Черт знает, что у них там, в глубине территории. Вы хотите потерять стратегическую авиацию?
– Господин президент, наши самолеты могут спокойно отбомбиться, не входя в зону их поражения. Но если вы совсем не желаете рисковать, можно перенацелить туда оставшиеся в запасе ядерные ракеты. Это было бы даже неплохо, а то эти наши силы сдерживания так и уйдут с арены, ни разу не порезвившись.
– Да, им можно посочувствовать, – кивнул Буш. Возможно, он так шутил, но по голосу этого не чувствовалось. – У кого-нибудь есть другие предложения?
– Если наша стратегическая авиация способна бомбить НЮАС, не заходя в зону ПВО, так почему бы не оставить все как есть? – произнес советник президента по национальной безопасности.
– То есть? – искренне не понял Буш.
– Даже после потерь у нас достаточный запас крылатых ракет. Вооруженные силы уверяли нас, что при необходимости способны непрерывно атаковать Южную Африку приблизительно семьдесят дней. Что же нам мешает продолжать начатое?
– Но мы рассчитывали использовать тактическую авиацию с авианосцев, господин президент, – заявил министр обороны. – Основное количество стратегической авиации мы собирались держать в резерве на случай чрезвычайной обстановки на других, теоретически возможных фронтах. Кроме того, мы потеряли один самолет-транспортник с ракетами и предположительно один корабль.
– Что? – вскипел Буш. – У нас потоплен еще один корабль?
– Он шел вместе с десантным. Теперь сильно поврежден от обычной торпеды, а затем, так же как и остальные, подвергся заражению. То, что он вез, нуждается в специальном тестировании и дезактивации.
– Разве армия не способна сделать такое на месте? – возмутился президент.
– Господин президент, можно, довершу мысль? – снова вклинился советник по национальной безопасности.
– Естественно, Миллард, – кивнул «потомственный» правитель.
– О потерях я упомянул сразу, господин президент. Сравнительно с общим запасом разнообразных авиационных и корабельных ракет все перечисленное – мелочи. Ну, пусть вместо семидесяти мы сможем безнаказанно бомбардировать НЮАС ракетами только шестьдесят дней. В чем разница-то? Даже в этом варианте мы гарантированно истребим центры управления, промышленность, энергетику, военные заводы, вообще мало-мальски значимую экономику и инфраструктуру. Это будет наглядным уроком всем остальным. Чего мы и добивались.
– Господи, Миллард, – вздохнул Буш. – Зачем я вас назначил? Эти рецепты очень хороши. Но мы уже перешли в стадию атомной войны, понимаете вы это?
– Понимаю, господин президент, – согласился Миллард Ладлоу. – Но ведь этим мы и покажем всем свою силу. Смотрите, скажем мы всем, мы не только можем в любой день и час перейти к ядерной войне, но еще и способны ее контролировать. То есть не так, как когда-то предсказывали, что эскалация, особенно ядерная, всегда может идти только по нарастающей. Мы продемонстрируем, что способны держать эскалацию за горло и, если надо, приструнивать.
– Господин президент, – вклинился министр обороны, – нельзя забывать, что по нам применено…
– Тем более, – несколько не в рамках своей компетенции оборвал его советник. – Видите, какие мы сильные, покажем мы всему миру. Мы даже можем в условиях применения варварского оружия по нам спокойно обходиться обычными средствами ведения войны. И ни на йоту не сойти с выработанного загодя плана.
– Хм, – сказал президент Буш. – В мысли Милларда Ладлоу есть резон. Вы не находите?
– Извините, это глупость, – произнес министр ВВС. – Запаса крылатых ракет старых и не очень старых образцов у нас приблизительно на указанное число дней войны. Но ведь если теперь произойдет эскалация где-то еще, у нас совершенно ничего не останется. И тогда мы просто будем вынуждены применять атомные бомбы там, где без этого вполне можно было бы обойтись, имея хотя бы пять тысяч высокоточных ракет.
– К тому же, – решил встрять в дискуссию министр иностранных дел. – Дело ведь не только в атомном ударе по нам. Со времени начала конфликта коренным образом изменилась мировая обстановка. Хотя у нас еще нет явных доказательств, – министр зыркнул в сторону представителей разведывательного сообщества, – уже ясно, что атомное нападение – это акция с участием международных террористов. И, кстати, не только атомное нападение, но и происшествие с «Громовержцем» тоже. Наши разведчики надеются в скором времени представить нам настоящие доказательства.
