– Это точно «Манта»? – говорит Бортник, хотя знает ответ.
– Вам виднее, – жмет где-то далеко, в кабине акустиков, плечами последний на борту гражданский специалист Титов. – Есть данные – интерпретация ваша.
И тот и другой из сомневающихся правы. «Манту» не поймать за хвост. Она чемпион в мире призраков. Вначале она транспортируется атомной лодкой-охотником, которая тоже призрак, только большего масштаба. Потом, в месте патрулирования, она бесшумно выталкивается из гладкой прорезиненности корпуса и начинает нарезать свои собственные круги в соответствии с заданием. «Манта» десятикратно тише большой лодки уже в силу размеров. По этой же причине ее стократ менее вероятно обнаружить магнитометром или эхолотом. Внутри нее нет никаких излучающих тепло и шум дизелей или атомных моторов. Там нет даже людей, англоязычных аналогов команды «Индиры Ганди», переговаривающихся сейчас не только по средствам бесшумной компьютерной связи, но и, пусть шепотом, через микрофоны.
Но при наличии такой соседки, как «Манта», они решают обойтись даже без этого шепота. Ведь там, внутри «Манты-D», никто не беседует. Холодно, без всяких диалогов и переживаний ее микрочиповый мозг прикидывает шансы уничтожения находящегося в десяти милях объекта. Может быть, уже блокирует предохранители ракето-торпед, оружия, принципы которого разработал еще достопамятный Советский Союз. И, может, считает вероятности поражения покуда недостаточными, решается подрулить ближе – там, внутри, в аккумуляторах, достаточная мощь.
А здесь, в хрупкости стометровой титановой сигары, живые, хлипкие мозги усиленно сосут из кровеносных нитей кислород для работы. Люди взвешивают шансы. Теперь они боятся расшатывать воздух бессмысленными фразами, трусят тревожить микробные микрофоны и ушные динамики. Зато каждый из них имитирует беседу с соседями в собственной голове. Как жаль, что телепатия не доказана и даже до сей поры не изобретена.
– Может, стоит попытаться ее «сковырнуть»? – спрашивает себя Бортник и еще до проговаривания слышит собственный ответ:
– Толку-то, с этой дистанции? Подлый робот сможет уклониться от чего хочешь.
Капитан второго ранга Кольской Республики абсолютно прав. Имея малые размеры, «Манта» чрезвычайно маневренна. Даже ракето-торпеда не свалит ее с этих восемнадцати километров.
– Прислана ли она атаковать или только наблюдает? – бесшумно экзаменует неизвестность Бортник.
– Если атаковать, то уже пора. Мы в зоне уничтожения, – бесстрастно отвечает ему изнутри не все, но много знающий капитан второго ранга. – Хуже того, если «Манта» пришла целенаправленно атаковать, то, даже если мы перехватим инициативу и уничтожим ее, где-то в пространстве дежурит ее сестра, которую мы покуда не видим. Быть может, та, необнаруженная сестра и взводит сейчас обе наличные на борту торпеды?
– Но вдруг подводный робот еще не засек «Ганди»? Ведь его малые размеры имеют не только плюсы, но и минусы. Его шарящие по миру пассивные датчики гораздо хуже, чем у бывшего «Шестидесятника». И сейчас «Манта» хочет подойти ближе, «разглядеть» таинственную несуразность.
– Вы считаете, Тимур Дмитриевич, что этот «D-модуль» в режиме свободного поиска, а не охоты?
– А почему нет, Тимур Дмитриевич?
– Поживем – увидим. Конечно, было бы здорово! Ведь тогда эта «Манта» вида «D», а может быть, «А» или «C» действует одна. Подруга шарит где-нибудь километрах в четырехстах. И если прикончить эту ближнюю – выдашь себя с головой: милях в сорока, шестидесяти или даже восьмидесяти основная лодка-носитель. Хорошо, если какой-нибудь модернизированный «Си Вулф», а если нечто еще более новое?
– Если «Манта» в свободном поиске, без конкретной задачи уничтожить «Индиру Ганди», лодка-автомат будет вынуждена запросить инструкции у своей мамы-носителя.
– Ну что ж, подождем, Тимур Дмитриевич.
– Нам ли привыкать, товарищ командир.
И Бортник ждет. Но все-таки не выдерживает и уже собирается послать запрос через пульт, когда из акустической приходит встречный поток информации.
– Мы явно обнаружены. «Манта» не задействует активную локацию, но мы облучены кодированным импульсом запроса госпринадлежности! Мы ответили. Ждем реакции.
– Вот тебе и весь сказ! – говорит кто-то малознакомый внутри Бортника.
144
Пластик, железо и прочее
Те, кто запустил «финик», не шутили. Действительно, не стоило терять ракету, а в придачу подвижную пусковую, да еще кабины управления только для того, чтобы попугать контр-адмирала морского соединения, а в лучшем варианте сделать в палубе «Клэнси» дыру – десять на десять метров или, может быть, пожар. Разумеется, и это неплохо, однако вероятности прорвать одной ракетой боевой порядок практически нет. И согласитесь, пожар на борту – очень малый ответ, неадекватный многодневной бомбардировке страны высокоточными крылатыми ракетами, которые вначале истребляют оборонный потенциал, а затем раскатывают в пыль-копоть промышленность и инфраструктуру. И если страна-жертва не способна поразить агрессора в сердце, прикрытое «зонтиком» ПРО, то почему бы не наказать хотя бы тех исполнителей, что вгоняют страну в каменный век?
Так что сейчас все серьезно. И две оставшиеся боеголовки атомные, по сто пятьдесят килотонн.
Одна намеренно отстала. А передовую там, внизу, ждали высокоточные средства поражения. Каждая из систем, расположенных на крейсере, эсминцах и самом «Томе Клэнси», обязалась уничтожить непрошенного гостя с вероятностью 0,99. Однако эта вероятность обретала права на высотах менее тридцати километров. Но боеголовка не собиралась входить в эту зону поражения.
Она даже перестраховывалась. Подрыв БЧ произошел на высоте тридцать восемь. Высотные взрывы, как известно, обладают одной особенностью. Они порождают электромагнитный импульс (ЭМИ). Разумеется, эту таинственную штучку создает любая атомная бомба, но все-таки у высотных в это русло уходит значительно большая энергия. Ведь львиную долю ЭМИ выплескивает наружу не непосредственно атомный подрыв, а его взаимодействие с ионосферой.
Так вот, ЭМИ оказался мощный, гораздо больше, чем можно ожидать от трехсоткилограммовой «малютки».
Все знают, что делает мощный электромагнитный поток. Он поражает электронику, особенно высокочувствительную, на очень большой площади. В данном случае он имел дело с высоконадежной военной техникой. Тем не менее сложные системы типа локаторов «ослепли». Некоторые весьма серьезно, а кое-какие, стоящие на самых новых кораблях – крейсерах и фрегатах, ровесниках «Клэнси», совсем-совсем ненадолго.
Однако этого стало достаточно, чтобы под прикрытием ЭМИ на боевой ордер спикировала «отставшая» в пути боевая система.
Снова – сто пятьдесят килотонн, но взрыв низковысотный. Почти никакого ЭМИ, зато множество других поражающих факторов.
145
Морские песни
Наше сознание способно понять достаточно большое количество процессов, протекающих во Вселенной известного нам вида. Некоторые из процессов оно способно фиксировать с помощью органов чувств непосредственно. То, что вершилось сейчас, не относилось к этому множеству, и не только потому, что происходящее можно было охватывать только посредством приборов. Даже по времени эти процессы успевали произойти раньше, чем зафиксироваться. Тем не менее в некоторых стадиях, где это получалось, их искусственно тормозили, и тогда медлительные млекопитающие создания обретали чрезвычайно ценящуюся ими власть над этими процессами. Но в основном здесь все-таки присутствовало только ретроспективное понимание. Поэтому, когда на дисплей командира лодки начала поступать непосредственная информация от машин акустиков, к ней добавлялись комментарии верховодящего там невоеннослужащего программиста Титова. Вот как он освещал обстановку:
