— Так точно! — Баре ничего не оставалось, как взять под козырек.
Следом за ним по стойке «смирно» вытянулись и Цырен с Иваном.
— Но план прост и гениален! — не унимался Бара. — Он позволит господину майору выйти победителем из этой сложной ситуации!
В этот момент майор метнулся к лейтенанту и ухватил его жилистыми руками за плечи. Это произошло так быстро, что друзья даже моргнуть не успели. Бара запрокинул голову и начал задыхаться. Лицо его побагровело.
— Говоришь, выйти победителем из ситуации? — все так же бесстрастно сказал майор. Иван не удивился, если бы оказалось, что разговаривает не сам майор, а какое-нибудь записывающее устройство. — Да что ты знаешь о… о победе? — майор отпустил Бару, который, чтобы не упасть, вынужден был опереться о ледяной косяк.
А майор повернулся к ним спиной. Иван заметил странную татуировку в виде змеи на его шее. Татуировка нахально подмигнула Ивану и спряталась за ворот белого халата. Иван аж глаза вытаращил: что за чертовщина!
— План операции изложить в письменном виде и подать секретарю. Ответ я дам незамедлительно. И потом, после долгой паузы. — Мне в самом деле нездоровится… — и дверь захлопнулась словно сама собой перед потрясенными друзьями.
Бара захрипел, схватился за горло и начал оседать. Иван подхватил командира под мышки, скомандовал Цырену:
— Держи ноги! Давай в санчасть!
…Как только нашатырь, который поднес к носу лейтенанта медбрат, подействовал, Бара просипел:
— Руки! Руки… Руки у него ледяные… как смерть… Патриархами клянусь! Как смерть!
— Что это с ним? — поинтересовался медбрат — рослый конопатый парень.
— Да ниче, нормально все, — сказал Иван. — Ты лучше ему что-нибудь от сердца дай, а то он пять минут назад был багровым, а сейчас вон — бледный совсем.
— Сейчас я ему давление померяю, — засуетился медбрат.
Иван вышел в коридор, где ждал Цырен. Цырен, прикорнув на скамейке, дремал.
— Не пущу! — заорали в кабинете, Цырен испуганно вздрогнул, проснулся.
— А я тебя, прощелыгу рыжего, и спрашивать не буду! — прозвучало в ответ.
Лейтенант явно приходил в себя. Иван заглянул в кабинет. Лейтенант надевал китель, никак не мог попасть в рукава трясущимися руками, а медбрат растерянно топтался рядом со шприцем наготове.
— Ты бы полежал, лейтенант! — серьезно попросил Иван. — Мало ли что потом будет!
— Ага! Я — спать, а эта тварь — людей таскать! Не будет такого, пока я тут взводный!
— Давай так, лейтенант, — нашел компромисс Иван, — нам вон братишка сейчас бумаги даст, ты тут полежишь тихонечко, напишешь все, а мы с Цыреном бумаги писарю отнесем. А ты пока поспишь, майор-то все равно не сразу ответит.
— Я?.. Ну хорошо… — Бара все-таки надел китель, застегнул пуговицы, но попытки встать прекратил, расслабленно откинулся назад. — Давай бумагу, холера рыжая! — сказал он медбрату. — И ручку! И папку какую-нибудь, че я, на воздухе писать, что ли, буду?
Через двадцать минут документ под названием «Меры борьбы с неизвестным хищником» был готов. Иван отнес его писарю.
— От лейтенанта Баркова майору срочно! — сказал он удивленному очкарику и удалился.
Вернулся назад, в санчасть.
— Все! — скомандовал Бара. — Идите в казарму, скажете, я вас задержал. Ждите, в общем.
На занятиях Ивану страшно хотелось спать. Сообразить, о чем, собственно, лекция, он никак не мог, только писал все подряд в тонкую тетрадку. Цырен, сидевший рядом, откровенно зевал.
Время тянулось, словно жевательная резинка: тянулось-тянулось и никак не хотело заканчиваться. Наконец после обеда к ним подошел командир отделения, назначенный вместо исчезнувшего Васьки Поплавского.
— Логинов, Бадманов! К взводному! С полной выкладкой!
— Кажется, сработало? — тихо спросил Иван Цырена, примыкая к автомату штык-нож.
— Да, Иван, сработало, — тихо и серьезно подтвердил Цырен, который по старой привычке бормотал непонятные бурятские молитвы и прервался только для того, чтобы ответить на вопрос.
— Идите к Холере! — скомандовал Бара, встретив их на пороге кабинета. — Он выделит вам комнату, поспите немного, а я буду позже, принесу нормальную одежду — в этих тулупах только на посту стоять, бегать в них нельзя.
— Слушай, а почему Бара выбрал нас? — спросил Иван у Бадманова, когда они шли к санчасти, — у него вон, сколько более опытных бойцов.
— Ну меня, потому что я охотник, — сказал Цырен, — а тебя…
— А меня, потому что я законченный дурак! — убежденно сказал Иван. — Ладно, проехали.
Сейчас Ивану хотелось только одного — добраться до кровати. И когда он это наконец сделал, то скинул с себя китель, а потом повалился на койку в обнимку с автоматом и, не обращая внимания на запах лекарств, заснул.
Проснулся, когда за окном было совсем темно. Вернее, его разбудил лейтенант, принесший теплую одежду.
— Одевайтесь, — он вывалил на кровати пуховые куртки, штаны, подшлемники, шлемы для снегохода, поставил на пол рядом легкие и теплые канадские сапоги.
— Сапоги мерить надо, брал на глаз. Вот еще: в шлеме есть прибор ночного видения. Гаджет только для спецподразделений. Дадут сто очков вперед обычному ночному прицелу. А то что за фигня, на ночного хищника вслепую охотиться? Хотя, — Бара махнул рукой, — может залепить все снегом, ниче не увидишь! — он вздохнул. — Рация здесь тоже есть, но не работает. Там какая-то ерунда погорела… Еще что надо знать? Поскольку я там непонятно чего написал, сопка местами теперь заминирована — второе отделение поработало.
Бадманов удивленно посмотрел на лейтенанта.
— А не подорвемся?
— А что делать? — развел руками Бара. — Ну вроде как ловушка для хищника!
— Ага, который причем летает! — усмехнулся Иван.
— А вы че хотели, чтобы я придумал? Вертолетную атаку изобразил?
— А вот это, лейтенант, было бы совсем неплохо. Бой Хурмаги с вертолетом!
— Погода-то нелетная!
— Какие мины хоть поставили? — спросил Иван.
— Вообще-то, мне сказали ставить противопехотные, — сказал Бара и помедлил, дожидаясь реакции друзей. — Спокойно! Это же я! Но я велел ставить МОНы на радиоуправлении. Так что все нормуль!
Надели новую форму, короткие, легкие куртки, сапоги… Присели на дорожку.
— Лейтенант… — сказал Иван, — ты вот что. Как мы посчитали, сколько мне надо, чтоб выбраться обратно? Минута сорок девять? Отсчитывай, как только эта тварь туда залезет. Если через две минуты нас не будет, взрывай все к ядрене фене. Понял? Прокурорским, если че, скажешь, что меня тоже утащили. Авось не припишут мне дезертирство. Посмертно! — Иван усмехнулся.
