Влад также не стал принимать никакие стойки, он просто ушел от удара, поскольку прекрасно помнил, что ему сказал Варута: малейший ущерб противнику – и его накажут. Итак, он не мог побить врага, не мог причинить ему какой-либо вред – все, что он мог, это уворачиваться и тянуть время. Его мозг переключился на работу в сверхбыстром режиме, и Влад как бы со стороны наблюдал за поединком: удар – отступил в сторону, меч прошел в сантиметре от груди, еще удар – принял на щит, удар – отступил, удар – свистнуло над головой. Он мог так до бесконечности финтить и отбивать атакующие удары, но ему это надоело, и, когда следующий раз противник сделал выпад, целясь «тупым» острием ему в живот, он сделал пируэт на носках, пропустил клинок мимо себя и резким очень сильным ударом выбил его из руки нападавшего. Тот застыл в замешательстве, а Влад отошел к ограждению арены, прислонился к стене и замер, равнодушно взирая на окрестности.
Соперник подобрал оружие и бросился в атаку снова, надеясь рассечь Влада косым ударом сверху, но лекарь чуть повернулся – клинок мелькнул возле уха, врезался в барьер и, жалобно дзынькнув, сломался, – меч Влада резким ударом сверху сломал его у рукояти, оставив в руке противника жалкий огрызок.
Мужчина на возвышении медленно три раза хлопнул в ладоши и проговорил, негромко, но хорошо поставленным звучным голосом:
– Варута, ты сегодня превзошел себя. Где ты откопал этого раба? Моему отпрыску он точно не по силам. Я бы хотел, чтобы он бился на празднике в честь именин моей супруги, послезавтра. Хочу посмотреть, как он разделает бойцов Карушона. Он пользуется услугами Амбаза, а тот, кстати, говорит, что его бойцы гораздо лучше, чем твои, предлагает мне отказаться от твоих услуг – мол, твои рабы ниже классом, чем его. Я с Карушоном побьюсь об заклад, и если я выиграю, то сделаю тебя постоянным поставщиком гладиаторов. Как смотришь на это дело? Сумеешь обеспечить выигрыш? Грех тратить умения этого раба на роль куклы для битья.
– Господин Камбаз, – Варута с почтением склонился перед клиентом, – я счастлив, что вы решили воспользоваться услугами моей конюшни, мои бойцы лучше многих в городе, но вам не кажется, что было бы опрометчиво делать крупную ставку на этого раба? Он всего лишь неделю у меня, я еще не успел подготовить его как следует, привести в хорошую физическую форму. Вдруг он проиграет, я бы не хотел терять такого знатного клиента, как вы.
– Варута, ты что, струсил? Я плачу втрое против обычной цены за этого раба, и ты выставишь его на один бой. Если ты выставишь его на два боя – впятеро. На три – в десять раз больше! Лови свою выгоду, пока можешь. Мне думается, он еще поднесет неожиданные сюрпризы твоему другу Амбазу… или я ничего не понимаю в бойцах.
– Пусть будет так, как хочет уважаемый Камбаз. – Варута с трудом скрывал радость. Ну как же, он купил раба по дешевке, за гроши, как куклу для битья, а тот оказался таким выгодным приобретением. Даже один этот заказ превысит стоимость покупки в несколько раз.
– Хорошо. Послезавтра чтобы он был с утра в моем доме, в полном вооружении, допустимом для рабов. Три боя. Пока три. Деньги получи сейчас у управляющего.
Влад угрюмо тащился за радостным надсмотрщиком, позванивающим тяжелым мешочком с деньгами, размышлял: «Время, идет время! Что там сейчас в замке, что в клинике? Не пойдет ли прахом работа последних лет? Ну клиника вряд ли. Там сильный коллектив, жесткая рука Марьяны, да и Марина тоже не промах – они не дадут развалиться делу. По крайней мере, пока… Она ведь, Марьяна, не знает о договоренностях с гильдией и всех тех событиях, что произошли в замке. А вот замок – большая проблема. Как бы оттуда не полезли ящеры… люди ничего не знают об их существовании. Нужно как можно быстрее выбираться отсюда. Попытки связаться с драконом и Марьяной не имеют успеха, наверное, потому, что при падении у меня что-то сдвинулось в мозгах, что-то перемкнуло… Если бы хоть регенерация осталась… но без Силы это невозможно. Ошейник блокирует все попытки коснуться магии и вытягивает Силу из узла… Да ее там уже практически не осталось. Сколько я бродил в пещерах? Неделю? Две? Три? Все как в смутном сне… а потом эти уроды, опаивавшие меня сонным зельем. Я слышал про караваны купцов, не брезгующих и работорговлей. А как они поняли, что я магик? Ну как-как, скорее всего, у них свой магик был, лекарь какой-нибудь. Почему же так дешево меня продали, почему не попытались использовать как магика? А как меня использовать в этом качестве? Допустим, получил я доступ к Силе, а потом ка-а-ак жахнул по ним, – как они меня удержат? Ясное дело, что каждый, кто окажется рядом с неконтролируемым магиком, а особенно боевым, рискует быть поджаренным заживо. Один боевой магик стоит полка воинов. Проще отрубить его от источника Силы, и пусть себе дерьмо собирает или подставляется куклой на арене. Интересно, а зачем им эти живые куклы, которые еще и не могут дать сдачи? Хм… а может, и есть зачем – для натаскивания своих отпрысков, чтобы те крови не боялись. Зарубил „куклу“, пролил кровь – вот и привык рубить людей. А надсмотрщик, гад, нарочно трепанул: полгода живут, год… „Куклы“ живут до первого боя! Это же мясо! Очевидно! Ну погодите, мне бы только ошейник снять, я бы вам, сукам, шороху навел!»
Они подошли к дверям казармы, стража пропустила их внутрь – казармы охранялись изнутри и снаружи тяжеловооруженными воинами. Влад подумал, что, похоже, работа ланисты, хозяина гладиаторов, приносит не только большие доходы, но и серьезные расходы.
Варута завел его в казарму, тут же распорядился принести побольше еды. Слуги подали много отварного постного мяса, горячий бульон, кувшин с каким-то напитком, что-то вроде холодного компота. Влад с жадностью стал есть – организм требовал витаминов и микроэлементов для восстановления усохших мышц – и запивал еду компотом. Правда, у него был какой-то непонятный привкус, который он не мог никак определить. После трапезы Влада потянуло в сон – это было в общем-то нормально, если бы сон не был так похож на забытье. Влад растянулся на подстилке и заснул.
Через некоторое время сквозь сон он услышал голоса. Его переворачивали, шевелили, трогали его зарубцевавшиеся раны и сбитые о камни ноги, заглядывали в рот и глаза – он пытался очнуться, сосредоточить мысли, но не мог. Два голоса как будто спорили возле него: один был низким, похожим на голос надсмотрщика, другой высоким, тонким, будто бы старческим, и он что-то настойчиво втолковывал Варуте. Чьи-то руки сняли с него ошейник, но он все равно не мог шевельнуться.
– Варута, это непростой человек. Ты едешь верхом на тигре. Освободись от него. Он колдун такой силы, что, если снять с него ошейник – тебе конец.
– Ему тоже конец. Если я погибну, ошейник его убьет – он настроен на меня, и после моей гибели его задушит. Они все это знают, потому сидят тут, а не разбегаются. А этот ошейник еще и макриловый – он блокирует его магию надежно.
– Я тебе сказал. Ты услышал. Я подлечил его тело, но скажу тебе: более совершенного тела я не видал. Я бы сказал, что над ним поработал магик великой силы, даже в этом состоянии он перебьет всю твою казарму и почти не запыхается. Отделайся от него, советую! Я прожил уже триста лет, я знаю, что говорю, я лекарь не из последних.
