– Скажи, тебе обязательно прикончить его своими руками?
– Ну… Очень хотелось бы, а что?
– Я думаю, что можно поставить точку в той истории прямо тут. Не возражаешь?
– При условии, что этот подонок сдохнет. И желательно – если помучается!
– Мучений не обещаю… Гарантировать летальный исход тоже не могу… Но вот восстановление справедливости организую по первому разряду. Думаю, останешься доволен.
– А что вы хотите сделать?
– В который раз продемонстрировать всему миру, что можно добиться многого малыми средствами… Ну и потренироваться в одном довольно простеньком заклинании… Близком родственнике иллюзии – внушении. Это даже еще проще, потому что не нужно делать объект видимым для всех. А уж внушить кому бы то ни было такую ерунду, как незначительное изменение в гардеробе стоящего перед тобой человека, потребует настолько крошечных усилий, что такое вмешательство со стороны, скорее всего, пройдет незамеченным. А если и не пройдет, я уж как-нибудь выкручусь…
– Я совсем ничего не понял. Что вы собираетесь сделать?
– Пустячок. Тот бык, из которого твой давний друг создал дракона, сейчас топчется у него за спиной. Как ты считаешь, если ему вдруг привидится, что костюм его хозяина стал раздражающе-красным?
– Почему именно красным? – Непонимание моего друга было неподдельным, и у меня зародилось нехорошее подозрение:
– Я всегда считал, что быки бросаются на красный цвет…
– Странное мнение… Впервые слышу, если честно, Босс. А вот видеть быков, которым красный цвет глубоко по фиг, доводилось, и не раз.
– Вот что значит ошибка стереотипов… Ладно, тогда в придачу чуть-чуть его разозлим. В случае с быком это ненамного сложнее. Думаю, Малкана все равно ничего не заметит.
Когда стоящего на поле и величественно повелевающего парящим в небе драконом мага сбил с ног сильнейший удар, никто ничего не понял, но когда через мгновения дракон в воздухе растаял, а вот бык, напротив, появился, то поняли сразу все и вся. Бык не удовлетворился низвержением цели и принялся яростно поддевать тело на рога раз за разом. К тому моменту, когда подоспела помощь, колдун представлял собой довольно жалкое зрелище. Разъяренный бык буквально растерзал его и втоптал в землю.
– Доволен?
– Более чем. Так здорово его даже я не отделал бы. Против матери-природы не попрешь…
– Особенно когда она сама прет на тебя в облике тонного рогатого быка…
– Спасибо, Босс! Пусть ребята спят спокойно!
Из-за ЧП дальнейшие представления отменили, тем более что их было немного. То, что осталось от мага, погрузили на носилки, а тело быка, убитого из луков подоспевшей королевской охраной, утащили волоком с поля… Теперь уже точно поля боя, а не арены для представлений.
Смерть на арене заставила поутихнуть веселящийся город. Особых разговоров или обсуждений не было. Все чувствовали себя немного обманутыми и немного виноватыми, будто бы бык взбесился и растерзал обманщика специально ради них. Уличные фокусники не давали представлений, пропивая в трактирах заработанные гонорары и размышляя о превратностях судьбы. У каждого за душой была история, которая могла закончиться так же, сложись все по-другому. Королевский парк тоже поутих. То ли потому, что все переговоры уже прошли, то ли оттого, что смерти великие мира сего боятся не меньше всех остальных.
Вечером в нашу дверь тихо постучали. Я не очень удивился, обнаружив на пороге Малкану Вдохновляющую. Я пригласил гостью в дом и представил ее Шраму, после чего попросил его оставить нас одних. Мы расположились в гостиной у камина, и Малкана наконец заговорила:
– Ты не расскажешь мне, что произошло сегодня на арене?
Я рассказал. Ненадолго воцарилось молчание.
– Плохая история. – Малкана покачала головой, как бы подведя итог. – Меня радует, что ты так спокойно принимаешь на себя всю ответственность за произошедшее, хотя тебя оно не касалось. Не пытаешься изобразить из себя вершителя людских судеб – или, наоборот, слепое орудие в руках судьбы. Твой человек жаждал мести. Ты мог одинаково запретить ему ее осуществить или разрешить ее. Вместо этого ты сделал все сам, сведя возможные последствия к минимуму. Абстрагируясь от того факта, что ты убил человека, – оптимальное решение. Когда человек убивает других чужими руками, он все равно является убийцей, как бы он сам себя ни обелял. То же самое работает и в обратную сторону. Это твой выбор – не мне тебя судить. Судьба мудрее нас. – С этими словами Малкана поднялась и направилась к выходу. На пороге она остановилась и повернулась ко мне: – Завтра у тебя первый бой. Я знаю, что ты его не боишься, как, впрочем, и остальных. И мои советы тебе в этом деле уж точно ни к чему. Но все-таки будь осторожен. Мне что-то подсказывает, что весь этот турнир – просто ширма, но вот того, что за ней скрывается, не стоит недооценивать.
С этими словами Малкана покинула наш особняк, а я отправился обратно в свое кресло у камина, в котором и просидел до того момента, пока не настала пора отправляться на мой первый магический поединок.
11
Стоять на арене для дуэлей – это совсем не то же самое, что наблюдать за поединком с трибуны. Пять метров или пятьдесят – дело не в расстоянии, а в точке зрения. Со стороны всегда лучше видно и больше понятно. Каждый зритель считает себя в той или иной мере экспертом в том, что он лицезреет. Бесценные советы, изощренная тактика, безумные комбинации так и сыплются из уст тысяч и тысяч советников, находящихся по ту сторону ограждения. Радует одно – по эту сторону их не слышно… Иначе смертоубийств в спорте было бы намного больше – даже в таком виде, как шахматы!
Нас с моим противником разделяло что-то около двадцати метров. Мы должны были начать сражение после отмашки его величества, а пока герольд напоминал всем присутствующим правила: запрещалось любое вмешательство извне – как прямое, так и косвенное, – любое отвлечение внимания и концентрации. Запрещалось использование вспомогательных магических предметов, зелий или артефактов. Запрещалось использование чужих магических щитов, для чего маг входил на поле боя «голым» и подвергался осмотру судьи (судьей была Малкана Вдохновляющая), после чего у каждого участника было достаточно времени, чтобы самому поставить любую защиту, – тут никто не подгонял, потому что несчастные случаи были никому не нужны. Когда оба участника заявляли о своей готовности, поединок начинался. Поединок мог быть остановлен в любое время любым из участников, признавшим свое поражение, либо судьей, когда тот считал, что продолжение поединка повлечет за собой неминуемую смерть одного из участников. Разрешалось использование любых предметов и стихий, находящихся вокруг. Выход за пределы арены не поощрялся, но строго не карался, ибо для некоторых заклинаний требовалось довольно много пространства, которого арена дать не могла. Время на бой не регламентировалось, и в случае невозможности выявления победителя засчитывалась ничья.
