Дариусу эти слова явно понравились.
— Что ж, позвольте признаться. Я избрал вас потому, что считаю именно вас наиболее квалифицированной юристкой, как раз подходящей для ведения моего запутанного дела. Повторяю, если, конечно, в этом вообще возникнет хоть какая-то необходимость.
— Честно говоря, для меня все как-то необычно: соглашаться на что-то, толком даже не зная, на что.
— Передо мной у вас нет никаких обязательств. Возьмите чек, используйте его, как хотите. Если я вновь вернусь к вам и вы откажетесь, то просто вернете мне деньги, и дело с концом. Уверяю вас, если меня и обвинят в чем-то, то лишь по ложному обвинению, и в качестве защитника вы выступите с чистой совестью.
Бетси опять принялась изучать чек. Это было ровно в четыре раза больше всех ее предшествующих гонораров, а сам Мартин Дариус не принадлежал к той категории клиентов, от которых следовало немедленно отказываться.
— Что ж, если вы действительно освобождаете меня от всяких обязательств, то я согласна.
— В ближайшее время пришлю вам текст договора.
Собеседники пожали друг другу руки, и Бетси проводила своего посетителя до дверей. Затем закрыла дверь на ключ и вернулась к столу. Окончательно убедившись, что Дариус ушел, она вновь достала чек и поцеловала его, а затем издала радостный победный клич. Время от времени она словно теряла голову и вела себя, как девчонка.
3
Радостное настроение не покидало Бетси всю дорогу домой и даже тогда, когда она припарковала свой автомобиль на стоянке. Что ни говори, но из всех адвокатов Портленда Мартин Дариус выбрал именно ее. Конечно же, Бетси удалось уже добиться кое-какого авторитета, благодаря таким делам, как «Соединенные Штаты против Хаммермил», но клиенты с большими деньгами продолжали проплывать мимо. Вплоть до сегодняшнего вечера.
Дверь открыл бывший муж Бет Рик Тенненбаум, еще до того, как Бетси удалось найти ключи в сумке. Муж был сухощав и на целый дюйм ниже своей жены. Его жидкие черные волосы были, однако, модно зачесаны на лоб, а гладкая кожа и голубые лучистые глаза делали его намного моложе его тридцати шести лет. Всегда и во всем Рик был необыкновенно официален. Вот и сейчас он даже не распустил галстук и не снял пиджак.
— Проклятие, Бетси, уже восемь часов. Где ты была все это время?
— Клиент опоздал. Прости.
Рик собирался добавить еще что-то, но в этот момент из гостиной выбежала радостная Кетти. Бет тут же отбросила в сторону свой дипломат и сумку, чтобы схватить на бегу шестилетнюю дочь.
— Мама, а я рисунок нарисовала. Пойдем покажу, — затараторила Кетти, изо всех сил стараясь вырваться из материнских объятий.
— Принеси его на кухню. — Бет опустила дочь на пол. Затем она решила скинуть жакет, а Кетти тем временем уже неслась назад в гостиную, и ее пушистые длинные волосы развевались на лету.
— Пожалуйста, не проделывай со мной таких номеров, Бетси, — вновь начал муж, когда дочь была достаточно далеко и ее радостный щебет не заглушал слов. — Я полный дурак. У меня как раз была назначена встреча с Донованом и с другими адвокатами, а тут твой звонок, пришлось долго объяснять, что мне следует забрать дочь из школы. Мы же договорились, что это твоя обязанность.
— Прости, Рик. Мама сегодня не могла, а у меня был клиент.
— Так они и у меня были. К тому же, может быть, сегодня мне светило партнерство, но все испортил твой звонок. Подумай сама, кто будет доверять человеку, на которого нельзя положиться.
— Ради Бога, Рик. Не так уже часто я прошу тебя о подобных услугах. Кетти ведь и твоя дочь. Донован все поймет, уверяю тебя. Такое случается — поверь.
Но в этот момент в кухню ворвалась девочка, и бывшие супруги вынуждены были прекратить свою перебранку.
— Мама, посмотри мой рисунок. — Кетти протянула матери какой-то листок. Бетси очень внимательно принялась изучать детские каракули, а дочь между тем с нетерпением ждала оценки. В своих джинсиках с подтяжками она была очень мила.
— Что ж, Кетти Тенненбаум, это самый фантастический из всех рисунков, которые мне приходилось видеть. Насколько я могу судить — это слон.
— Ты что, мам, корова.
— Корова? А почему же у нее хобот вырос?
— Это хвост.
— Правда? Ты уверена? Не слон?
— Хватит, мам, — вполне серьезно заметила девочка.
Бетси расхохоталась и вернула дочери рисунок, а затем вновь заключила ее в объятия.
— Ты величайшая из всех художниц, и даже лавры Леонардо да Винчи для тебя ничто. Но теперь позволь мне приготовить обед.
Довольная Кетти опять помчалась в комнату. А Бет поставила сковородку на плиту, а затем достала помидоры и латук, чтобы приготовить салат.
— И кто же этот клиент? — не унимался Рик.
Бетси не очень-то хотелось раскрывать свои секреты, тем более что сам Дариус собирался сохранить все в тайне, однако она почувствовала себя в долгу перед Риком и поэтому проговорилась.
— Обещаешь, что никому не скажешь?
— Конечно.
— Это Мартин Дариус. — Бетси не смогла сдержать довольной улыбки.
— Мартин Дариус? — с сомнением спросил Рик. — Но зачем ему нанимать тебя? Пэриш, Марквет и Ривс отвечают за его дела.
— Значит, он решил, что и я смогу в чем-то представлять его интересы, — произнесла Бетси, пытаясь скрыть, насколько задела ее реплика мужа.
— Но у тебя же нет никакой практики в области бизнеса.
— Что из того? Скорее всего, это никак не связано с бизнесом.
— Тогда с чем же?
— Дариус не сказал.
— Опиши, как он выглядит.
Бетси на минуту задумалась, пытаясь представить своего нынешнего клиента.
— В нем есть нечто призрачное. Любит казаться таинственным и властным.
— Мам, ты что готовишь?
— Ростбиф, малышка. — Бетси вновь схватила дочь на руки. — А теперь беги, поиграй, а то так и останешься голодной.
С этими словами она поставила Кетти на пол.
— Останешься с нами поужинать?
Но Рик явно был не в себе и все время поглядывал на часы.
— Спасибо, но мне нужно еще вернуться в офис.
— Как знаешь. За Кетти спасибо. Поверь, я не знала, что ты настолько занят, и помощь твою очень ценю.
— Извини, если я был излишне груб, но это оттого…
— Знаю, знаю.
Рик, видно, собирался сказать еще что-то, но вместо этого подошел к шкафу и достал оттуда свой плащ.
— Желаю удачи с Дариусом, — бросил он уходя.
Бетси закрыла за мужем дверь. В его голосе она успела уловить нотки зависти и пожалела о том, что обо всем рассказала ему. Надо было не задевать его самолюбия и не хвастать своими успехами.
