– Сегодня он очень сердито настроен, – вроде бы
растерянно проговорила я. – Как бы дверь не выломал. Вы звоните скорее.
Дама отвернулась к телефону, а я в это время вылила свою
чашку в непрозрачную вазочку, в которую ставила принесенные с прогулки ветки с
красивыми по осеннему времени листьями и ягодами – все равно они сухие, не
завянут от отравы! К тому же я сильно сомневалась, что в чашке отрава, скорее
всего там что-то, что поможет мне расслабиться, чтобы злодейка смогла
покопаться у меня в голове. Дама быстро управилась с телефоном – там опять было
занято – и повернулась ко мне.
– Не везет вам, – притворно вздохнула я и отпила
последний глоток из чашки.
Дама оживилась и уставилась на меня с непритворным интересом.
И тут на меня снизошло вдохновение. Я уселась на стул, растерянно повела
головой, потом утомленно откинулась на спинку и прикрыла глаза рукой.
– Действительно, что-то сегодня с погодой. Наверное,
магнитная буря. Как-то мне нехорошо.
Дама не ответила, продолжая изучать меня внимательным
взглядом, глаза ее проникали прямо в душу. И тогда я вызвала в памяти наше
утреннее общение с Эриком. Я так ясно представила то, чем мы занимались сегодня
утром, что мне самой захотелось немедленно оказаться рядом с Эриком и чтобы не
было никаких бандитов и злодеек в рыжем парике… В общем, я действовала по
методу Валентина Сергеевича, считая, что раз он без всякого препарата сумел
заморочить голову злодейке А. Р., то я уж как-нибудь тоже сумею это сделать.
Очевидно, Валентин Сергеевич знал, что когда человек
представляет мысленно эротические картины, то больше уже ни о чем не думает. Во
всяком случае дама выглядела несколько разочарованной. Я еще поддала жару, то
есть представила, как Эрик придет сегодня вечером, а я уже буду его ждать в
таком шелковом, черном, кружевном… Это неважно, что у меня ничего такого нет,
главное – представить…
Не знаю, что моя злодейка ожидала найти в моей несчастной
голове, но тут дверь ванной отворилась и появился Гораций, очень грозный и решительно
настроенный. Я сделала вид, что очнулась и бросилась к ротвейлеру, а мнимая
соседка покинула нашу квартиру, бормоча извинения. Я от всей души надеялась,
что в моих мыслях она прочла то, что ей было нужно – то есть то, что Эрик ни о
чем мне не рассказывает; я – обычная женщина, и связывает нас с ним только
секс.
После ее ухода я тщательно осмотрела дверь ванной. Гораций
ее не сломал, он как-то умудрился открыть задвижку, которая располагалась
снаружи. Это Олег по моей просьбе поставил ее в свое время, чтобы я могла
запирать там собаку. Спрашивается, для чего задвижка снаружи, если пес
открывает ее изнутри? И как он это делает?
Александра Петровна Романцова вышла от соседки успокоенная.
Глупая баба, влюбилась в белобрысого немца, как кошка, больше ни о чем думать
не может. Но он-то каков! А с виду и не скажешь… Она поднялась по лестнице на
шестой этаж и открыла дверь квартиры своим ключом, то есть ключом хозяйки.
М-да-а, где теперь хозяйка квартиры? Александра Петровна предпочитала об этом
не знать и вообще не думать. Это – задача Вити. Тогда, перед началом операции,
она заикнулась было о том, что женщину убивать вовсе необязательно, что вполне
можно подержать где-нибудь неделю на наркотиках, а потом вернуть в Сосновку на
ту же скамейку. И даже если она и станет потом рассказывать, что ее похитили и
что она пропадала где-то неделю и ничего не помнит, все равно ей никто не
поверит, да и слушать ее никто не будет. Витя выслушал Романцову хмуро и
посмотрел с презрением.
– Я в твои дела не лезу, – угрюмо проговорил
он. – Что там ты у людей в голове делаешь – твоя забота. Главное –
результат. Так и тут: не вмешивайся, не суйся с советами. В таких делах я лучше
разбираюсь. И будет лучше, если бабу эту ликвидировать, возни меньше.
– А я, по-твоему, просто так, что ли,
интересуюсь? – вскипела Романцова. – А если труп найдут, пока я в той
квартире буду находиться?
– Не найдут, – усмехнулся Витя, ощерив желтые
зубы, – за это не беспокойся.
Александра Петровна только вздохнула: ничего не оставалось
делать, как довериться Вите, в таких вопросах он был специалист.
И в одно прекрасное утро она надела рыжий парик и
голландское пальто и стала ждать звонка по мобильному телефону,
удостоверившись, что Мария Николаевна Амелина вышла на свою обычную утреннюю
прогулку в Сосновский парк.
Сейчас, войдя в комнату, Романцова встретила Витин
вопросительный взгляд.
– Ну, что там?
– Нормально все, она ни о чем таком не знает. Немец не
говорит ей, что у него в последнее время с головкой неладно.
– А где он был прошлой ночью? – не успокаивался
Витя. – Почему дома не ночевал?
– Откуда я знаю! – разозлилась Романцова. –
Нужно было лучше за ним следить, не упускать из виду…
– Ну ладно, – Витя пошел на попятный, потом
продолжил: – Андрей звонил, ему девчонка сообщила, что деньги завтра придут.
– Она его не заподозрила? – встревожилась
Романцова. – Слишком откровенно он себя ведет.
– Видно, крепко девочку зацепило, – усмехнулся
Витя, – серьезные отношения у них, раз служебные тайны она выбалтывает. А
ты что – ревнуешь, что ли?
– Отстань ты, – всерьез разозлилась
Романцова. – И что ты вообще тут делаешь? Тебе больше заняться нечем?
– Есть чем, – он, не спеша, поднялся и посмотрел
на нее сузившимися глазами. – Дел у меня много, ведь, судя по всему,
наконец-то наступает решающая фаза операции. Так что я пойду, пожалуй. А ты уж
сиди тут до вечера, когда немца окончательно обработать нужно будет.
Романцова постаралась скрыть охвативший ее озноб: ей было
страшно оставаться одной в этой квартире, казалось, что стены давят и вещи
пытаются изгнать самозванку. Разумеется, это все ей кажется, нервы, нервы… И
еще она боялась, что кто-нибудь придет и спросит Амелину. Можно не открывать
дверь на звонки, хотя Витя по ее просьбе переклеил фотографию в паспорте
Амелиной на ее собственную, так что если бы пришел, допустим, почтальон, или
проверяющий электроэнергию и спросили бы документы, у Александры Петровны есть
что им предъявить. Но лучше этого не делать, лучше вообще как можно быстрее
убраться из этой квартиры подальше. Ничего, сегодня последний вечер она будет
находиться в этой квартире. Придется, правда, заночевать здесь, чтобы завтра
утром закрепить достигнутые вечером результаты. Что ж, надо мобилизоваться,
дело, конечно, сопряжено с риском, но того стоит.
Романцова тщательно заперла за Витей двери, обвела
рассеянным взглядом прихожую и направилась было в комнату, как вдруг зазвонил
телефон. В тишине пустой квартиры звонок раздался резко и недобро. Романцова
вздрогнула, помедлила немного и усилием воли заставила себя уйти в комнату.
Телефон еще долго звонил, потом замолк. На часах было полдвенадцатого. Еще
шесть часов до прихода Эрика, а там нужно будет максимально сосредоточиться и
работать. На карту поставлено все.
