– Ну что, что это было? Неужели все как вчера?
Тут он заметил, что держит мои руки и вообще стоит слишком
близко, и смутился. Но мне стало не до телячьих нежностей, потому что кое-что
встало на свои места в моей голове. Поэтому я спокойно отняла руки и отошла от
Эрика подальше.
– Вы так же, как и вчера, работали на компьютере,
подготовили такой же документ…
– И что, что там было?
Ни слова не говоря, я протянула ему отпечатанный на принтере
листочек. Эрик вцепился в платежку и уставился на нее в совершенном изумлении.
Через полминуты он поднял на меня растерянный взгляд.
– Если бы я не видел это своими глазами – ни за что бы
не поверил! Не могу придумать этому никакого логического объяснения. Неужели
действительно я напечатал это в бессознательном состоянии? Это совершенно
корректно подготовленное платежное поручение, плательщик – Фонд имени Ульриха
Майера, та самая благотворительная организация, местное отделение которой я
возглавляю. Я ведь рассказывал вам про это вчера?
– Ну да.
– Да-а, банковские реквизиты, расчетный,
корреспондентский счета, индивидуальный номер налогоплательщика и прочее
указаны совершенно правильно. Впрочем это не удивительно: реквизиты моего фонда
в компьютере забиты и проставляются в платежке автоматически.
Я смотрела на Эрика укоризненно – уж очень меня утомили
разные непонятные слова, – но он никак не реагировал на мой взгляд.
– А вот получатель – бормотал он, как
ненормальный, – некий фонд «Арвен», о котором я никогда не слышал. Его
банковские реквизиты мне ничего не говорят, но они производят впечатление
вполне корректных, по крайней мере, в ИНН – десять цифр, в расчетном и
корреспондентском счетах – по двадцать, все как полагается… я ведь могу
проверить, соответствует ли корсчет названию банка… А сумма платежа не указана.
Интересно.
Очевидно, я не выдержала и издала какой-то звук, потому что
Эрик соизволил посмотреть на меня.
– Не сочтите меня ненормальным, – совершенно
правильно отреагировал он на мой взгляд. – Дело в том, что скоро на счет
нашего фонда поступит из Германии очень большая сумма денег для целевого
финансирования нескольких детских больниц… Вы понимаете, что будет, если я и
дальше не смогу контролировать свои действия? Ведь мне доверяют огромные
деньги… Что со мной происходит?
Я смотрела на Эрика и думала: искренен ли этот человек? Он
производил на меня очень хорошее впечатление, разумеется, если забыть о первой
нашей встрече, когда Гораций вымазал его плащ. Серьезный, солидный мужчина.
Опять же, общался с Валентином Сергеевичем, а уж ему-то я доверяла
безоговорочно.
Но с другой стороны, говорят же, что у мошенников всегда
самые честные глаза… Может, он нарочно хочет заручиться моим свидетельством,
чтобы я подтвердила… Подтвердила – что? Что он неизвестно куда перевел
доверенные ему деньги не по злому умыслу, а в бессознательном состоянии? Но
ведь это совершенный бред! Кто в такое поверит – с моим свидетельством или без
него? Да и денег-то пока никаких нету, он их еще не получил, так что перевести
не мог, во всяком случае, он так говорит. Тогда зачем я ему нужна? Как
говорится, в жизни случится такое, что не придумаешь и в книжке не прочитаешь.
Мне предстояло решить трудную задачу: либо поверить, что
Эрик порядочный человек, попавший в беду, либо считать, что со мной играют в
грязную игру. Существовал еще третий вариант: оба мы с Эриком хором сошли с
катушек, но в такое верить совсем не хотелось.
В пользу Эрика говорит его дружба с Валентином Сергеевичем и
еще Гораций. Гораций хорошо к нему относится, а ведь собаки чувствуют фальшь и
притворство, и вообще плохих людей. А во вред Эрику говорит только то, что я
его совершенно не знаю. Не знаю, как он жил до того, как переехал в этот дом,
не знаю, почему он один. Да, действительно, а почему он один? Такой, можно
сказать, симпатичный мужчина, то есть белобрысый, конечно, но аккуратный,
вежливый, образованный, да и обеспеченный, в конце концов! В наше время
состоятельность чуть ли не на первом месте, особенно среди молодых девиц! Я
представила, как Эрик едет на своей машине, а рядом с ним расселась шикарная
такая девица с патологически длинными ногами и роскошной рыжей гривой. Хотя
нет, он, наверное предпочитает брюнеток, раз сам – блондин. Хоть брюнетка, хоть
блондинка, но мне такое зрелище не понравилось. Не ходят к нему девицы, иначе
Раиса Кузьминична бы знала, уж такой факт она не пропустит.
Тут я сообразила, что уже минут двадцать мы сидим с Эриком и
молчим. Я уставилась куда-то в пол и предалась размышлениям, а он, оказывается,
смотрел на меня.
– Вы мне не верите? – спросил он тихо. Вечно у
меня все написано на лице! Возможно я взбалмошная, эгоистичная и
легкомысленная. Но я отнюдь не толстокожая. И я поняла, что от моего ответа
Эрику зависит очень многое. Если я отвечу отрицательно, то Эрику будет плохо, а
я тоже потеряю что-то, чему пока не могу дать названия.
– Верю! – сказала я.
Он улыбнулся и посмотрел на меня ласково, но я была настроена
серьезно.
– Если я вам верю, то и вы тоже должны мне
поверить, – сказала я строго. – Так что ничему не удивляйтесь.
Я подошла к столу и написала на чистом листке бумаги:
«Пойдемте в ванную!»
Эрик прочитал и буквально отвесил челюсть.
«Зачем?» – спросил он меня глазами.
«Так все делают, когда не хотят чтобы их
подслушивали», – невозмутимо написала я.
«Вы считаете, что нас могут подслушивать?»
«Не исключено».
Тут листок кончился, и теперь уже я сожгла его в пепельнице.
– Дорогой, я приму душ! – крикнула я неестественным
голосом и хлопнула дверью посильнее.
В ванной я уселась на стиральную машину и стала ждать Эрика,
предварительно пустив воду из крана.
– Что это значит? – явился он весьма
удивленный. – Что за детские игрушки?
– Слушайте меня внимательно, потом будете критиковать.
Значит, каждый вечер с вами происходят странные вещи, – начала я
вполголоса. – Вы впадаете в ступор в лифте, то есть лифт тут не при чем,
дело во времени. Ровно в семнадцать часов тридцать три минуты вам становится
нехорошо, независимо от того, где вы находитесь – в лифте или на лестнице.
Дальше вы приходите в квартиру, и по прошествии некоторого времени у вас
полностью теряется память, вы не контролируете себя и в бессознательном
состоянии делаете странные вещи. То есть это вам кажется, что странные, потому
что вы не можете себе представить, что в бессознательном состоянии человек
способен действовать логично. А на самом деле вы печатаете платежное поручение,
то есть ничего странного в этом нет. Вот если бы вы чувствовали себя Тарзаном,
бегали бы по квартире в голом, простите, виде и искали свою Джейн, то…
– То в этом случае я волновался бы гораздо
меньше, – прервал меня Эрик. – Тогда бы я посчитал, что просто
рехнулся и обратился бы к врачу, а так дело связано с большими деньгами…
