– Ой‑ой‑ой! – воскликнула я. –
Умираю со смеху! Вы что же, совсем за дуру меня считаете? Хотя, конечно, то,
как я послушно действовала по вашему сценарию, могло создать у вас не слишком
лестное мнение о моих умственных способностях. Но уж сейчас‑то глаза у
меня открылись, и я прекрасно понимаю, что вы не оставите меня в живых…
– Хватит с ней миндальничать! – зло проговорила
Светлана. – Сейчас я с ней поработаю, и она быстро все выложит!
– Дорогая, – поморщился Петр Ильич, – твои
методы…
– Мои методы действенны! – оборвала его рыжая.
– Но не забывай, что на теле не должно остаться следов!
Нам ведь нужно будет создать видимость естественной смерти.
Я похолодела. Когда при тебе ведут такие разговоры, это кого
угодно выбьет из колеи, а я и без того не отличаюсь крепкими нервами… Даже если
Никита все услышал и понял, ему из своего Новоапраксино ехать черт знает
сколько… а я ведь еще должна дать ему понять, где меня держат!
– Не слишком‑то обольщайтесь на этот счет, –
вклинилась я в милый разговор этой сладкой парочки о моем светлом
будущем, – эту вашу квартиру я давно уже вычислила и скопировала
информацию из компьютера, так что в случае моей смерти все это тоже будет
опубликовано!
Петр Ильич переглянулся со своей рыжей подругой.
– Да, кажется, я действительно ее недооценил! –
проговорил он злобно и кивнул: – Ладно, делай с ней, что угодно, но выясни, у
кого она оставила все материалы.
Светлана упругой танцующей походкой приблизилась ко мне,
рывком подняла на ноги и подтащила к вращающемуся креслу. Усадив в кресло,
куском провода примотала к нему мои ноги и огляделась в поисках подручного
материала. Глаза у нее горели, на щеках выступил румянец. Видно было, что она с
огромным наслаждением приступает к допросу с пристрастием.
– Подруга! – окликнула я рыжую стерву, пытаясь
придать своему голосу бодрость и энергию. – У тебя в роду людоедов не
было? А Чикатило тебе родственником не приходится?
– Заткнись! – лаконично ответила Светлана и,
приняв наконец решение, достала зажигалку и пачку сигарет.
– Минздрав предупреждает! – напомнила я.
– Ага. – Глаза Светланы хищно сверкнули, она
зажгла сигарету и протянула ее горящим концом к моей руке.
– Эй! – вскрикнула я, пытаясь отодвинуть
руку. – Что за шутки?
– Ты считаешь, что с тобой кто‑то собирается шутить? –
Светлана наклонилась ко мне и скрипнула зубами. – А ну выкладывай, , куда
спрятала материалы, а то ты у меня сейчас задымишься, как заводская труба!
Я лихорадочно думала, как потянуть время. Мне хотелось
надеяться, что Никита услышал мой зов о помощи и сейчас спешит в город, но как
же далеко ему добираться! Я могу просто не дожить до этого. О том, что будет со
мной, если его мобильник был отключен, или если я нажала не на ту кнопку, я
предпочитала не думать.
Раскаленный кончик сигареты дымился в миллиметре от моей
кожи, я уже чувствовала его жар. Светлана упивалась моим страхом, глаза ее
горели еще ярче.
– Послушай, подруга, – заговорила я, вспомнив свое
предыдущее посещение этой квартиры, – а ты знаешь, что твой престарелый
друг прячет здесь компромат на тебя?
Я стреляла почти наугад, но, кажется, попала в цель:
Светлана явно не доверяла Петру Ильичу, и мои слова упали на благодатную почву.
– Что ты болтаешь? – зло спросила она, но слегка
отстранилась, а главное, убрала от моей руки сигарету. – Ты‑то откуда
об этом знаешь?
– Я же сказала тебе, что была в этой квартире и
хорошенько здесь пошарила.
– Не слушай ее, дорогая, – подал голос Петр
Ильич, – ты же понимаешь, что она просто тянет время!
– Что за компромат? – деловито осведомилась
Светлана, не обращая внимания на слова своего старшего товарища.
– Твое фото за столиком кафе рядом с таким
представительным импозантным мужчиной… волосы, зачесанные назад, довольно
полный… и на фото проставлена дата и время.
Неожиданно Светлана вскрикнула, как от удара, и кинулась к
Петру Ильичу, который незаметно отступал к дверям. Схватив его за плечо,
Светлана обернулась ко мне и прошипела:
– Где эта фотография?
– Во втором ящике стола. – Я скосила глаза в
нужном направлении.
– Она все врет! – взвизгнул Петр Ильич неожиданно
высоким голосом.
А это мы сейчас проверим! – Рыжая, не выпуская Петра
Ильича, подскочила к столу и выдвинула одной рукой ящик.
Разбросав лежащие там снимки и документы, она нашла на самом
дне ящика свою фотографию и помахала ей перед носом Петра Ильича:
– Ты, сволочь старая! Ты ведь клялся, что уничтожил все
отпечатки вместе с негативом! Я же тебе за это отработала!
– Дорогая, ты, конечно, гораздо моложе меня, –
прохрипел полузадушенный старик, – но кто из нас большая сволочь – это еще
как посмотреть! Все‑таки ты должна испытывать ко мне хоть какую‑то
благодарность: если бы я не обеспечил тебе алиби, ты бы сейчас проходила курс
интенсивной терапии на зоне строгого режима за убийство своего мужа.
– Обеспечил алиби, а сам припрятал эту фотографию,
которая от моего алиби не оставляет мокрого места, – злобно прошипела
Светлана.
Я слушала их перебранку как райскую музыку: мне удалось‑таки
внести разброд в ряды врага и получить тем самым хоть небольшую передышку. Пока
они выясняли отношения, я пыталась ослабить веревки на руках, но это оказалось
очень непросто.
– Дорогая, – продолжал ныть Петр Ильич, – ты
все неправильно поняла!
Я, конечно, хотел иметь страховку на крайний случай…
– Я все отлично поняла! – бесновалась
Светлана. – Ты хотел управлять мной, как марионеткой, дергать за
веревочки! Хотел, чтобы я была твоим послушным орудием!
– Дорогая! – Петр Ильич неожиданно согнулся
пополам и изо всех сил ударил рыжую каблуком по лодыжке.
Та вскрикнула от боли и разжала руки. Старик кинулся к
двери, распахнул ее… и оказался в руках Никиты!
Никита стоял на пороге с невероятно взволнованным лицом и
оглядывал комнату. Увидев меня, он облегченно вздохнул:
– Слава Богу, ты жива! Что они с тобой делали?
– Пока что ничего, – ответила я, – они только
собирались приступить к десерту.
– Это никогда не поздно, – насмешливо проговорила
Светлана и направила на Никиту пистолет, – кажется, рыцарь примчался на
белом коне спасать принцессу? Только у нас закрыто на переучет.
Никита повернул злобно шипящего и вырывающегося из его рук
Петра Ильича, закрывшись им, как живым щитом, и сказал:
– Ты ведь не будешь стрелять в своего шефа? Я правильно
понял ваши взаимоотношения?
