– Да? – вскричала Ираида. – Да если хочешь
знать, если бы я только захотела… Мы с ним знакомы тоже очень давно…
– С какого времени? – почему‑то спросила я,
хотя мне это было неинтересно.
– Ну лет пятнадцать назад, когда он в Ленинград
приезжал из своего Зауральска.
– Слушай, а кто он вообще? – заинтересовалась
я. – Семья у него есть – жена, дети?
– Раньше не было… И сейчас нету, – уверенно
проговорила Ираида, – я такие вещи чувствую.
Это верно, ни одного своего прошлого мужа Ираида не уводила
из семьи, она всегда подгадывала момент, когда они находились, если можно так
выразиться, под паром – да простят мне крестьянскую терминологию! – то
есть, от одной жены уже ушел, а другую еще не нашел и временно отдыхает. Тут‑то
и подворачивалась им всем наша Ираида.
– Где работает – понятия не имею, – продолжала
Ираида, – сюда приехал по делам каким‑то…
– В командировку, что ли? – уточнила я.
– Ну не то чтобы в командировку, раз временем не
ограничен… Да если хочешь знать, он вообще ко мне в гости приходил! И я даже
предлагала ему у меня поселиться.
– А он отказался? – развеселилась я.
– Сказал, что неудобно – что люди, мол, скажут? А здесь
все‑таки ты еще живешь, не так неприлично…
– Ой, какие мы нравственные! – усмехнулась
я. – А я думаю, что он просто испугался. Если бы он у тебя поселился, то
ты бы уж его выпустила только через загс…
– Неужели ты так плохо обо мне думаешь? – возмутилась
Ираида. – Никого еще силой жениться не заставляла…
– Ладно, не обижайся, мне‑то что… – примирительно
заговорила я, следя за кофейной пеной, поднимающейся из джезвы. – Но каков
старый греховодник? Прямо Дон‑Жуан какой‑то! И что вы в нем нашли?
– Да я сегодня вовсе не из‑за него пришла! –
Ираида оттолкнула меня от плиты и ловко подхватила джезву, не дав кофе убежать.
– Меня решила навестить, что ли?
– Вот именно! – Ираида сорвалась в прихожую и
вернулась, держа в руках газету с моей последней статьей:
– Александра, скажи на милость, что это такое?
– Моя статья…
– Вижу, что статья! И что это ты в ней расписала про
соседку, которая подозревает, что Алевтину убили?
– А что, разве нет? – невинно спросила я. –
Разве не ты вот в этой самой кухне утверждала, что все очень подозрительно?
«Тайну могилы» вспоминала, Мишель Пфайффер в пример приводила…
– Отстань! – Ираида одним глотком отхлебнула
полчашки кофе, подавилась, закашлялась и окончательно рассердилась: – Заварила
ты кашу! От этих статей милиция заметно зашевелилась – видать, им начальство
хвост накрутило.
А начальству еще какое‑нибудь начальство. И пошло‑поехало.
Значит, приезжают ко мне двое и везут в милицию на допрос.
– Ужас какой! – вскричала я. – Так прямо из
дома и взяли?
– Ну вежливо, конечно, как умеют, проводили там в
комнату, сижу. Приходит мужик такой наглый, представляется капитаном Слезкиным
и – раз передо мной газету на стол! С какого, говорит, перепуга, вы, гражданка
Коростель, все это выдумали?
– Кто это – Коростель? – тупо спросила я.
– Это я пока еще Коростель, – смущенно ответила
Ираида, – по четвертому мужу… Паспорт сейчас так трудно поменять….
– Ну надо же! – фыркнула я. – Коростель! А
что, оригинально… Ну и что дальше‑то было?
– Этот Слезкин – тот еще фрукт, наехал на меня, как
танк! Сначала кричит, что у меня бред и выпадение сознания, раз я такую ерунду
журналистам рассказываю.
– Так и выразился? – уточнила я.
– Ну примерно, смысл такой был. Я, конечно, понимаю,
человек он молодой, едва за тридцать будет, ему все женщины под пятьдесят
старухами кажутся.
На самом деле Ираиде было не под пятьдесят, а уж давно за.
Сами посудите, если даме нет еще пятидесяти, станет она называть вслух так
ненавидимое ею число «пятьдесят»? Но я смолчала, чтобы еще больше не
расстраивать Ираиду.
– Потом он переключился на другое. Якобы все, что я
тебе сообщила, – секретные сведения, и я, значит, нарушила тайну
следствия. Теперь, мол, преступники прочитают газету и поймут, что не удалось
выдать смерть Фадеевой за несчастный случай. Они затаятся, и концов в этом деле
никогда будет не найти. В этом виноват мой длинный язык, и поэтому за такое
даже полагается уголовная ответственность.
– Силен! – восхитилась я.
– Ну ты меня знаешь, – продолжала Ираида, –
если меня разозлить…
– Это точно, – согласилась я, нашу Ираиду
безнаказанно не обидишь.
Я тогда ему и говорю, что вы, мол, товарищ капитан, что‑нибудь
одно мне инкриминируйте. Либо я уже в маразме и чушь всякую несу, тогда на
ненормальную старуху можно и внимания не обращать. Либо в статье действительно
все логично разложили по полочкам, и есть в моих умозаключениях рациональное
зерно. Тогда, конечно, может, и не нужно было в газете все это печатать, чтобы
преступники раньше времени не забеспокоились, а только кто меня допрашивал? Кто
у меня подписку о неразглашении брал? Никто, говорю, ничего не спросил и ни о
чем не предупреждал, так что об уголовной ответственности не может быть и речи.
– Молодец! – с чувством высказалась я. –
Одобряю…
– Этот Слезкин аж задохнулся и только было рот открыл,
чтобы заорать, как вдруг приходит в комнату начальство. Сам он в штатском, но
Слезкин как увидел его, так вытянулся в струнку. Я как поглядела на него, так
сразу определила навскидку, что чин не меньше подполковника. Так и оказалось, я
потом у секретарши в приемной выяснила.
– У тебя на такие вещи глаз – алмаз, – поддакнула
я.
Да, значит, входит он и говорит Слезкину: берите группу и
срочно езжайте в квартиру Фадеевой на обыск. А вы, Ираида Сергеевна, пожалуйте
ко мне в кабинет для разговора. Приходим в кабинет, он секретарше крикнул,
чтобы кофе принесла. Все я ему рассказала: и про воду холодную, и про
полотенце, и про тапочки. Он слушает внимательно, вопросы задает, потом и
говорит: вам бы, Ираида Сергеевна, оперативником работать. Глаз у вас острый,
все сразу замечаете. Мы, говорит, это дело возьмем в работу, потому что, как
справедливо заметил журналист этот, Кречет (это он про тебя), все это могут
быть звенья одной цепи. А на капитана не обижайтесь – дел много, заняты мы
очень, вот он от переутомления и раздражен. Что вы, говорю, Валентин Васильич,
я не в претензии, лишь бы справедливость восторжествовала.
Отметив про себя, что Ираида уже называет неизвестного
подполковника по имени‑отчеству запросто, я не выдержала и
поинтересовалась:
– А подполковник интересный?
