– А девка-то у нас уже подросла, скоро и вправду придется приданое собирать, – сказала Янина Дмитриевна в полный голос, – давая понять Анастасии, что разговор об алмазе закончен.
Воин – сильный, умный, вороной красавец-трехлетка, его дорогой друг и самое близкое существо – уверенно шел по лесной дорожке, унося его в чащу. Елисей пребывал в глубокой задумчивости, и ему было все равно, куда ехать, лишь бы подальше от дома, где ядовитая и острая на язык теща и заботливая до тошноты жена. Воину он доверял, конь отлично знал окрестности, но почему-то направился в лес вместо того, чтобы идти по полю. Эти места граф знал хорошо – здесь он родился и с юности вместе с дядей ходил на охоту. Заблудиться в этих лесах было сложно, так как рядом шумело море. Сбившись с пути, всегда можно выйти к нему, а у моря берег один – куда-нибудь да выведет. Главное, не увязнуть в топях. Графу также было хорошо известно, насколько коварен здешний лес. Вокруг болота, того и гляди засосет, поэтому глубоко в лес он старался все же не забираться.
Из головы Елисея не выходила яшма и буквы, написанные на ней. Кто ему их присылает, он догадывался. Ведьма – больше некому. Как она это проделывает, для графа оставалось загадкой. С тех пор как много лет назад она явилась в его дом, он приказал больше и близко ее не подпускать к имению. Но она как-то проникала. Одно слово – ведьма. В чертовщину Елисей верил неохотно, а вот в слабость человеческой души, в ее подлость и жадность верил. Скорее всего у нее в доме сообщник, который ежегодно подсовывает ему камни, да не абы куда, а в самые труднодоступные для посторонних места. Однажды, например, он обнаружил яшму у себя в головах в опочивальне. Проснулся, а она уже там лежит.
«ЛОЗАНА, ПОЛОНИЯ…» – решал он мысленно ребус.
Его размышления прервал внезапно остановившийся Воин. Конь взбрыкнул, да так, что граф подался вперед, уткнувшись носом в гриву. Елисей услышал шорох и треск, после которых из кустов показалась мохнатая спина медведя. Конь учуял зверя раньше, чем тот себя обнаружил. Услышав протяжный медвежий рев, Воин понесся вперед.
– Стой, стой! – пытался удержать коня наездник, но тщетно – напуганное животное, каким бы разумным оно ни было, подчинялось прежде всего инстинктам.
Дальше лежал бурелом, а Воин продолжал скакать, ничуть не снижая скорость. Коня не остановил лежащий на пути широкий ствол платана. Он одним прыжком перемахнул преграду. Смолин не удержался в седле и кубарем полетел на землю. В глазах графа вмиг потемнело.
Голова гудит, спина ноет, при дыхании ощущается боль. Деревянная изба, стол, печь, на стене медвежья шкура с надрезом над правым глазом. Кажется, он это уже видел. У Елисея возникло ощущение, что время пошло вспять.
Санкт-Петербург. Декабрь
– Почему у меня все так паршиво? – задала свой любимый вопрос Томила сразу после приветствия и поцелуев в щеки. Ее нос учуял тонкий аромат духов подруги. Новые – завистливо отметила Тома.
Они с Аллой давно не виделись и теперь встретились в кафе, чтобы поболтать. Выговориться требовалось Томиле, так что она начала сразу, как только они приземлились за столик.
– А ведь все так хорошо было раньше, пока эта выдра Сазонова не появилась. Откуда она только взялась, Алусик?
Вопрос был риторическим. Откуда взялась Сазонова, было известно – их дачи в Разметелеве находились рядом. Там Светка с Колей и познакомились. Вернее, Тома сама их познакомила. Дура.
– Зеленый чай и десерт с черносливом. Ты что будешь? – спросила Алла, обращаясь к Томиле, когда подошла официантка.
– Мне то же самое, – не задумываясь ответила она. – Помнишь, я тебе говорила про золотое яблоко, которое хранится в нашей семье?
– Да, помню. Как же не помнить про ваше яблоко раздора, – насмешливо произнесла Алла. Она не раз слышала от подруги про реликвию семьи Лакришевых.
– Вот именно, что раздора. Сколько себя помню, в нашей семье никогда согласия не было. Вот если бы это яблоко Сазоновой в дом попало, они бы с Колькой разругались и тогда бы он от нее ушел. Нет, серьезно. Я много думала об этом. Знаешь, какая аура у этого яблока? Оно способно разрушить любую идиллию. Я так и вижу, как они грызутся, а потом со скандалом разбегаются. Вот только Аида все портит – к яблоку никому не дает прикасаться, – вздохнула Тома.
– Не беспокойся, он и так Сазонову бросит, – заверила Алла.
– Это почему же?
– Потому что бросил тебя. Иначе не бывает. Если мужик с гнильцой, эта гнильца непременно вылезет наружу, и не однажды. Из-за чего он от тебя ушел?
– Ты же знаешь, я рассказывала, – поморщилась Тома. Когда они с Николаем расстались, она со всеми только это и обсуждала. А уж Алусику достался наиболее полный поток ее слез и жалоб. Тома выговорилась два года назад, и теперь вспоминать подробности ей не хотелось.
– Да, я помню. Из-за того, что, по его мнению, ты стерва, махровая эгоистка и вообще змея подколодная, а Сазонова вся в белом. Только это все – бред его трусливой душонки, мечущейся в поисках оправдания собственной низменности. Сегодня ты у него змея, завтра Сазонова таковой окажется. И пойдет наш Коленька искать новую пассию. И так по кругу: поигрался – бросил, поигрался – бросил, поигрался – бросил… Могу поспорить, что качество его девок с каждым разом будет хуже и хуже.
– С чего ты взяла? – недоверчиво спросила Тома.
– Из личных наблюдений. Ну и опираясь на логику, разумеется. С возрастом человек привередливым становится, характер у него портится, гибкость теряется. Встретит он, допустим, нимфетку – свеженькую, смазливенькую, может, даже при мозгах. Сначала сюсю-масю, цветочки, мишки-зайки плюшевые… А потом на тебе, деточка, мои условия: я такой, какой есть, со всем своим дерьмом, кушай да не подавись, а если чего не нравится, так я не навязываюсь, вон вас сколько вдоль дорог стоит, найду другую. На такие условия не каждая согласится, а только та, у которой особого выбора нет. Деточка мозгами раскинет: мужик не первой свежести и вдобавок с багажом в виде малолетнего сына, которого обеспечивать надо, что, несомненно, жирный минус, к тому же с кучей нажитых тараканов, но, пока другого не предвидится, сойдет и такой. И будут они жить не в любви и согласии, а в компромиссе и взаимной выгоде, с вечно обращенными на сторону взглядами в поисках лучших вариантов.
– Циничная ты, Алка! Ты не допускаешь, что он однажды встретит свою любовь, с которой будет жить долго и счастливо? – спросила Тома для того, чтобы услышать подтверждение: нет, не встретит!
– Он уже ее встречал, кажется. И не однажды. Ты ведь тоже была его любовью – единственной и неповторимой? Или я что-то путаю, и жениться на тебе он вовсе не собирался, а в загс его палкой загнали? Да и до тебя у него бывали любови. И каждая одна и на всю жизнь. Скажи лучше, у тебя есть кто-нибудь на примете или так и сидишь одна-одинешенька?
– Да как сказать… Познакомилась тут с одним недавно, Пашей зовут. Он клиент с моей работы, там мы и познакомились. Телефон ему свой оставила, но он пока не звонил.
