Лариса Владимировна по-прежнему ему поддакивала, но уже без былого воодушевления, – за все годы ее муж не осуществил ни единого своего прожекта. И даже не пытался. Тане в то время пошел одиннадцатый год, и она, в отличие от своей тридцатишестилетней матери в чудеса уже не верила, а если и верила, то в те, которые никак не зависели от отца.
Несколько лет назад
Школьная столовая, пятничным вечером преобразованная в дискотеку, где под грохочущую музыку толкутся и галдят подростки. На этой дискотеке для седьмых, восьмых и девятых классов комфортнее всех себя чувствовали восьмиклассники: седьмой класс считался малышней, а девятый – «дедами». Девятиклассники гордые и поэтому слегка обижены на то, что их совместили с малышней. Они считали себя взрослыми и держали фасон: не танцевали под что попало, отдавая предпочтение модным хитам, и общались только с ровесниками, отчего сами же и страдали. Но если мальчики из девятого класса могли пригласить на танец девочку младше себя, то девочки-девятиклассницы в этом плане чувствовали себя неуютно – им хотелось потанцевать со старшими ребятами, а для них дискотека проводилась отдельно.
Семиклассники подходить к «дедам» не смели, они-то и к восьмому соваться побаивались.
Таня училась в восьмом, на нее обращали внимание девятиклассники, но приглашать не решались, потому что знали: девушка уже занята. И от этого желание потанцевать с ней было еще больше.
– Можно? – раздался робкий голос.
Таня обернулась и увидела перед собой тщедушную фигуру семиклассника. Ботаник Юра – смешной, угловатый паренек с застенчивым взглядом.
Смело, одобрила Татьяна. Она знала, что с ней многие хотят потанцевать, но боятся подойти, а Юра не испугался ни отказа, ни получить по шее от ее кавалеров.
– Пожалуйста, – улыбнулась она, подавая ему руку.
На них смотрели: она выше своего партнера на полголовы, в ультракороткой джинсовой юбке, ядовито-зеленом топике, с металлическими цепями на шее. На Юре скромный темно-бордовый джемпер, из-под которого выглядывает белый воротничок рубашки, и черные брюки со стрелками.
Таня изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться: похоже, ее партнер никогда раньше не танцевал с девочками. Не смея к ней прикоснуться, он топтался в полуметре от нее.
Танец закончился, к Юре подошли Серый и компания.
– Эй, суслик, дело есть.
– Серый, не надо, – попросила Тайна.
– Не стоит беспокоиться, у нас мужской разговор, – заверил ее Юра ровным голосом.
Вот дурак, подумала девочка. Их же много, а он такой слабый и один.
Смелый. Смелый и упрямый, не без удовольствия отметила Таня. Все же ей нравилось, что за нее сражаются.
На следующий день она увидела Юру с огромным фонарем под глазом. К своему удивлению, Таня обнаружила такой же синяк и у Серого.
– Зачем ты так? – укоризненно сказала она приятелю.
– А пусть не борзеет, мелкота.
Год назад
День своего рождения Таня не любила и одновременно его ждала, чтобы получить поздравление от Романа Дворянкина. Никто другой ее не интересовал, она с удовольствием выключила бы в этот день телефон, но тогда не сможет дозвониться Дворянкин.
Роман не звонил, но Таня не теряла надежды – было еще только пять вечера. Наконец в полшестого раздался долгожданный звонок.
– Да! – сказала она, затаив дыхание.
– С днем рождения! Будь всегда такой красивой, милой и веселой! Желаю тебе счастья, Тайна!
– Спасибо, Юра, – произнесла она. – Приятно, что ты помнишь о моем дне рождения.
– Я всегда о нем помню. Почему у тебя грустный голос?
– Тебе показалось, – натужно улыбнулась Таня, словно собеседник мог увидеть ее улыбку.
– Не показалось. Можно я приглашу тебя в ресторан?
Он все понял, все! Что к ней на день рождения никто не пришел и что ей сейчас очень горько. Тактичный Юра и словом об этом не обмолвился, а просто предложил провести вечер вместе.
– Можно, – тихо ответила она, все еще сомневаясь, а правильно ли делает и не пропустит ли свидание с Романом, если тот позвонит и предложит встретиться.
Таня сама выбрала ресторан, и ее выбор был не случаен. «Плакучая ива» находилась недалеко от дома Дворянкина, и Таня знала, что он туда иногда заходит. Об этом Роман сам говорил. Она хотела, чтобы Дворянкин зашел туда и увидел ее там вместе с Юрой, приревновал и понял, что может ее потерять.
Чуда не произошло – Роман в ресторане не появился. Волнующий теплый вечер, розовый закат, на столе красивый букет орхидей – им с Юрой было хорошо и весело. Таня поймала себя на мысли, что давно не чувствовала себя так беззаботно. Они танцевали, уже по-настоящему, не так, как когда-то на школьной дискотеке. Юра поддерживал ее за талию, кружил по площадке, они пили вино, фотографировались вместе. А Роман не любил фотографироваться вместе, вспомнилось Тане.
– Выходи за меня замуж, – серьезно сказал Юра.
Как она мечтала услышать эти слова! Потом мечтала не о браке, ей достаточно уже было просто романа, только настоящего, с цветами и признаниями, а не затянувшихся суррогатных отношений, кои сложились у них с Дворянкиным. И тут эти заветные слова. Но произнес их другой мужчина. Не высокого роста, но спортивный; неприметная внешность, с лихвой компенсируемая уверенностью в себе и твердостью в голосе, за которой ощущается надежность, – впервые она посмотрела на Юру как на мужчину. Такой ладный и хороший, но Юра – не для нее. Хорошие мужчины – не для нее из-за той истории на даче. Ту историю знают все, а кто не знает, тому расскажут – найдутся добрые люди.
Мужчины считают ее ущербной, смеются над ней и смотрят, как на машину эконом-класса: не предел мечтаний, но, за неимением под рукой другой, сойдет.
– И тебе не важно, что случилось со мной там, на даче?
– Нет. Я даже не знаю, что там случилось.
– Все знают. Тот случай целый месяц вся школа обсуждала.
– Я не слушаю сплетни. А если бы и знал, это было бы не важно. Ты выйдешь за меня?
– Нет! – гордо произнесла она. Юра, славный Юра, пожалел ее. А жалеть ее не надо!
Вечер сразу скомкался. Закат из сказочно-розового превратился в кроваво-красный, враждебный. С карьера подул ветер, пробегая холодком по душе. Повисло молчание.
Юра уже получал от нее отказ. Когда в восемнадцать лет пришел к ней с букетом роз и колечком.
– Будь моей женой, – произнес он волнуясь.
– Какой из тебя муж? Сначала окончи свой институт, а там – я подумаю.
Тогда она не сказала ему «нет», оставив надежду. Я как Дворянкин, подумала Таня, презирая саму себя.
* * *
Олегу Морсину не давали покоя мысли о видении, которое явилось Климушкиной в лифтовом холле. «Такая же прическа, цвет волос, платье», – вспомнил он ее слова. Ни в какие видения адвокат не верил, особенно когда они появляются там, где совершается преступление.
