– О чем задумался? – не отрывая взгляд от дороги, спросила она.
Машина мягко катила по бетонке. Мотор работал как часики. Интересно, кто ей двигатель настраивал? Может, в автосервисе, а может, есть у нее свой автослесарь – внештатный заместитель мужа.
– Почему задумался? На работу настраиваюсь.
– Значит, серьезно к делу относишься. Мама говорила, что ты сидел. Извини, если это больная для тебя тема.
– Да нет, нормально все. И не сидел я, а работал. В исправительно-трудовой колонии.
– И чем ты там занимался?
– Ящики сколачивал.
– Не самая сложная работа.
– А не скажи. Работа, может, и несложная, а норма каторжная. Просто норму выполнил – уже стахановец.
– А если не выполнил?
– Тогда прощай, ларек. Прощай, свидания.
– А тебе свидания давали?
– Давали бы, но не с кем. Родителей нет, жены тоже.
Катька могла бы приехать. Костя мог бы договориться, чтобы ее оформили как его жену. А что такое три дня в комнате для долгосрочных свиданий? Это же голубая мечта любого зэка. Но Катька не приезжала. А могла бы. Ну да и хрен с ней!
– А сколько тебе лет, если жены нет?
– Двадцать один. Число счастливое, а счастья нет.
– Я думала, что тебе больше.
– Чего больше, лет или счастья?
– Извини, но меня твое счастье не волнует.
– А напрасно. Я же работаю на тебя, а ты должна заботиться о том, чтобы твой работник был сыт и счастлив. Тогда он и работать будет хорошо. Ничего, что я на «ты»?
– А я что, похожа на старуху, чтобы со мной на «вы»?
– Непохожа. Ты в самом соку.
– Спасибо за комплимент, – ехидно усмехнулась она. – Только облизываться на меня не надо. А то я вас знаю.
– Кого это вас?
– А тех, кто сидел. На баб как волки бросаетесь.
– А те, кто не сидел, – смирные ягнята, да? Им бабы не нужны, так я понимаю?
– Все вы, мужики, одним миром мазаны.
Костя молча пожал плечами. Это ее право так считать. А если это право дает ей собственный опыт, тем более он не может не соглашаться с ней. Но и вслух выражать свое согласие не хотелось.
– Почему ты замолчал? – Похоже, ей не понравилась затянувшаяся пауза.
– А ты хочешь услышать, что я не такой? А я такой. Женщины мне нравятся. Тем более такие хорошенькие.
– Кого ты имеешь в виду?
– Ну не столб же я фонарный. Хорошенькая ты, и сама об этом прекрасно знаешь.
– Только давай без этого! – совсем неубедительно выразила она свое недовольство.
– Без этого, так без этого. Кажется, вижу цель.
Они только что выехали на Приморское шоссе. До места назначения еще ехать и ехать. Но Костя уже заметил бортовой «ЗИЛ» зеленого цвета, загруженный желто-синими коробками. Машина стояла у обочины, а два солдатика разгружали борт – передавали коробки гражданским лицам, которые спешили забить ими багажник «Волги»-«пикапа».
– Тормози! По дешевке берут, но масштабы не те, – сказал Костя.
При всем своем желании покупатели не могли загрузить в «Волгу» и десятую часть коробок с «ЗИЛа». Значит, грузовик пойдет дальше с полным кузовом. Почему бы его не перехватить и не перенацелить?
Солдатики еще не закончили сбывать «левак», а Костя уже был у кабины, в которой сидел молоденький лейтенантик. Старший машины. Типа ничего не видит, ничего не слышит. А часть бабок прикарманит…
– Здорово, командир! Скучаешь? – небрежно, с юморком спросил Костя.
– Чего надо? – нахохлился офицер.
– Халяву сбывать некуда, да? Могу помочь. Сто рублей за машину – и поехали…
– Всего сто рублей?!
– Ну вот, уже и торгуешься. Сто пятьдесят!
– Триста!
– Двести – и по рукам!
Он весело улыбался, но взгляд жесткий, не допускающий отказа. Лейтенанту стало не по себе.
– Двести двадцать…
– Договорились!
– А ехать куда?
– Да здесь недалеко. Но сначала товар нужно глянуть.
Костя ловко запрыгнул на борт. Раскрыл один ящик. Товар неважный. Бананы явно перезрелые, даже в холодильнике долго не пролежат.
– Ну так куда везти? – спросил офицер.
– Да никуда… Спасибо за внимание!
Костя вернулся в машину.
– За двести двадцать рэ договорился…
– Целую машину, за двести двадцать?! – возбудилась Лена. – Это же, считай, даром!
– А такая хрень и даром не нужна… Извини за выражение.
– Да ладно… Так что, ты отказался? – спросила она, глядя вслед отъезжающему грузовику.
– Да.
– Почему?
– Бананы почти черные…
– Но не гнилые же… Мы бы их быстро распродали.
– Быстро не получится. Поверь, в городе начинается банановый рай. Этими бананами на каждом углу торговать будут. Цена до минимума упадет. Хороший товар нужен. Чтобы недели две пролежал. Когда волна схлынет, он по хорошей цене уйдет.
– Да, ты прав. Сама должна была догадаться. Но где хороший товар взять?
– Тот, кто рулит разгрузкой, тот знает. Хорошее для себя приберег. Или для своих.
Они смогли подъехать к докам, где полным ходом шла разгрузка. Но близко к кораблю их не подпустили. Лена была права, вокруг зоны разгрузки выставлено оцепление. Но вокруг стоящих в очереди для погрузки машин крутились и люди в штатском. О чем-то шепчутся с офицерами, понятно, о чем договариваются. И Костя не лысый.
Безоружный солдат из оцепления, на которого он шел, попытался перегородить ему путь. Но движения заторможенные, и сам он как сонная муха.
– Туда нельзя…
– Кому нельзя, а кому можно, – пристально посмотрел на него Костя. – Мне можно!
В его взгляде не было угрозы, но уверенности и напористости хоть отбавляй.
– Это почему?
– По кочану!
Костя нахраписто двинулся на живую преграду. Солдатик не стал пытать судьбу – посторонился.
Уверенность не покидала его. А уверенный в себе человек, как правило, быстрей находит цель, чем мечущийся. Косте повезло. Он вышел на подполковника, который держал в своих руках все нити управления.
– Командир, хороший товар нужен? – залихватским тоном запросил он.
– Здесь нет товара, – буркнул офицер. – Товар продают, а мы раздаем.
– Да вижу я, как вы раздаете. Короче, начальник, тебе неприятности нужны?
