Богдан заломил руку так, что тело противника выгнулось дугой. Его можно было поставить «мостиком», но вместо этого Городовой ударил парня по ногам сзади. И тут же последовал добивающий удар в голову – раскрытой ладонью, точно под нос. Боевое самбо – наука сложная, тяжелая в учении, вовсе не легкая в бою, но достаточно эффективная.
Браток еще не упал, а его дружок уже в движении. Он попытался атаковать Богдана ударом в голову. Но кулак поймал пустоту, а рука вдруг оказалась в жестком захвате. Мощный он парень, сила удара неимоверная, но Городовой использовал ее против него самого. Взял руку на прием, вывел противника из состояния устойчивого равновесия, после чего из удобного положения ударил его раскрытой ладонью в челюсть. А когда парень упал с разворотом на живот, основанием ладони промассировал шейные позвонки.
Возможно, в машине находился третий. Но нет, никто из нее не выходит. Богдан заглянул в «Мерседес» – пусто. Что ж, тем лучше. Он взял в наручники одного качка, другого. Обыскал их. Трофеи впечатляли – два пистолета «ТТ», две запасные обоймы, кнопочный нож, кастет, заряженная анашой папироса. Паспорта на имя Берулова Игоря Матвеевича и Горшкова Павла Васильевича – оба семидесятого года рождения, город прописки – Народовольск. У Берулова были еще и водительские права, но документы на машину отсутствовали.
– Где документы на «Мерседес»? – спросил Богдан.
– Хана тебе, мусор! – злобно прорычал Берулов. – Мы тебя, падлу, на куски!..
Богдан вздохнул, как это делает человек перед тем, как взяться за постылую работу. И ударил братка кулаком по почке. Несильно ударил, так, чтобы не разорвать ее, но по болевой точке. Браток взвыл, со скрежетом сжимая зубы.
– Техпаспорт где, спрашиваю?
– Да был где-то, – буркнул узколобый Горшков.
Он также лежал на асфальте лицом вниз, его также коробило от бессильной злобы, но оскорблять Городового он не рискнул. Видно, что парень ведет здоровый образ жизни, больничные не жалует.
Оружие Богдан не изымал. В наручниках ствол из-за пояса вынуть можно, но выстрелить – никак. Сейчас он возьмет двух понятых, оформит протокол изъятия. Но только Городовой подошел к машине, как рядом остановилась гаишная «семерка». Пришлось показать удостоверение, объяснить ситуацию.
– Понятно, будем оформлять происшествие, – с опаской глянув на братков, сказал крупного сложения, но мягкотелый лейтенант.
– Какое происшествие? Машина – в угоне, у водителя – незаконный ствол… Будем оформлять аварию, но сначала оформим задержание.
Лейтенант хотел что-то сказать, но Городовой сурово глянул на него, и тот сник. И как миленький отправился за понятыми.
А Богдан полез в машину за папкой, где у него находились бланки протоколов. В основном ему самому приходилось выезжать на происшествия, но иногда такие вот события сами слетались к нему. Поэтому и порох приходилось держать сухим, и бумаги.
Папка лежала на заднем сиденье. Все правильно, так и должно быть. А на переднем сиденье он увидел свою пассажирку. Вот это его и удивило. Стекла у него тонированные, поэтому с улицы ее не было видно. А он-то думал, что блондинка давно уже испарилась.
– А ты что здесь делаешь?
– Мне до Советской, – не поворачивая головы, сказала она.
– Я не скоро.
– Я не спешу…
– А мне казалось, что спешишь.
– Да нет, просто проблема была…
– И куда она делась, эта проблема?
– Никуда. Просто я подумала, что ты можешь мне помочь…
– Тогда, может, ты мне поможешь?
– Чем?
Богдан увидел, как гаишный лейтенант подводит к бандитам двух парней. Молодец, быстро понятых нашел.
– Пока не надо…
Он взял папку, закрыл дверцу. Если кто-то из парней откажется быть понятым, он позовет свою пассажирку. Но нет, ее помощь не понадобилась.
Городовой в присутствии понятых изъял оружие, наркотики, оформил все под протокол. К этому времени гаишники составили свои протоколы – Богдан поставил роспись, а Берулов и Горшков отказались от этого, послав всех к черту.
Погорячились бандиты и с экипажем патрульно-постовой службы, что прибыл по их душу, но ребята быстро научили их вежливости. Дубинки-демократизаторы бьют больно.
Задержанных увезли, «Мерседес» отправили на штрафную стоянку. Стемнело уже, когда Городовой освободился. А девушка все продолжала ждать его.
– Богдан, – назвался он, закрывая за собой дверцу.
– Лада.
Правое крыло смято, фара вдребезги, бампер надорван. Но ничего, двигатель завелся. Тарахтит в нем что-то, но ехать можно. Утечки из радиатора не было, а если вдруг мотор закипит, термодатчик покажет…
– Теперь я понимаю, почему тебе не нравятся «Москвичи», – усмехнулся он.
– Кто тебе сказал, что не нравятся? – непонимающе глянула на него девушка.
– Никто не говорил. Просто ты ко мне садиться не хотела. Наверное, «Ладу» хотела поймать?
– Да, но поймала «Мерседес». Вместе с тобой, – усмехнулась она. – Ты извини, если вдруг обидела. Думала, ты бомбишь, а ты из милиции…
– Бомбилы – тоже люди.
– Да, только думают, что если у тебя машины нет, то ты не человек… А ты правда из милиции?
– Есть такое… А у тебя, я так понял, проблемы?
– Ну да, что-то вроде того… Он меня в прошлый раз сильно ударил. Думала, челюсть сломал… – Лада огладила себя пальцами по щеке.
Красивые у нее руки, перстни на них золотые с камушками, но на правом безымянном пальце пусто. Не замужем. И на левой руке нет обручального кольца. И не разводилась… Это если судить по каноническим символам.
– Кто?
– Да живу с одним…
Она явно хотела добавить соленое словечко вроде «кретина» или «барана», но сдержалась.
– Гражданский муж?
– Что-то в этом роде… Не знаю, как от него отделаться. Хоть к бандитам обращайся.
– Вот это зря. С ними свяжешься, потом не отвяжешься. На копейку сделают, а на сто рублей заберут. Могут деньгами взять, а могут натурой. Это я тебе как специалист говорю… Не веришь?
– Верю.
– А к кому конкретно ты можешь обратиться?
– Не знаю… Но бизнесмены же к ним обращаются, они помогают. И у Вадика «крыша» была…
– Вадик – это твой гражданский муж?
– Ну да… Я от него сбежала.
– Куда?
– Подруга у меня на Советской живет. Дом тридцать восемь.
– А родители?
– Мои?.. Они далеко, в Оханске. Да и не хочу я туда…
– Понятно.
– Что тебе понятно? – нервно спросила Лада.
