Новый водитель умел ездить быстро, не прошло и получаса, как Вайс оказался на месте. Правда, Яны дома не было. Появилась она минут через двадцать.
– Где была?
– Мебель смотрела, для дома. Ты же сам сказал…
– Выбрала?
– Выбрала, – совсем невесело ответила девушка.
Терзают ее мысли о недавних событиях, не дают покоя. Потому и отправил девушку Вайс в поход по магазинам, это должно было хоть как-то ее развлечь. Но, похоже, Яне все равно, какая мебель будет стоять в их доме. Как бы совсем интерес к жизни не потеряла.
– Сейчас в лес поедем.
– Зачем?
– На прогулку… Аркаша там. И Дышло. Говорят, что их подставили…
– Как это подставили?
Вайс улыбнулся. Нет в юриспруденции такого термина, как «подстава», а практики у Яны не было, потому она ничего не поняла.
– Говорят, что не было их у нас. Какие-то другие люди вместо них были, а их крайними делают… Ты их в лицо видела. Опознать сможешь?
– Смогу… Только я не хочу никуда ехать! – Яна умоляюще смотрела на Аникеева. – Не хочу видеть их мерзкие рожи!
– Я тебя понимаю… Но а если это другие люди? Если мы убьем… э-э, если мы накажем невинных?
– А такое может быть?
– В наше время может быть и не такое.
– Ну, хорошо, поехали, – через силу, но все-таки решилась Яна.
На лесной полянке солнечно, легкий приятный ветерок шевелит листья деревьев, где-то в дубраве заливается соловей. Словом, с виду идиллия. А ведь здесь должно произойти убийство. Вайс почему-то не сомневался, что Яна опознает своих насильников.
Так и оказалось. Аркашу она узнала сразу, а Дышло долго рассматривала, прежде чем кивнуть.
– Они это, они.
– Што ты такое говоришь, милая? – воззвал к ее милосердию Дышло. – Не жнаем мы тебя!
– Точно, он. Голос его…
Яна отступила и спряталась за широкую спину Вайса. И даже прильнула к нему. Он ощутил, как девушка вздрагивает.
Вайс проводил ее в машину, помог сесть.
– Здесь будь. И никуда не выходи.
– А что ты с ними сделаешь? – дрожащим голосом спросила она.
– Кажется, им нужно что-то отрезать, – усмехнулся Вайс.
– Не надо.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы ты им уподоблялся… Не надо издеваться над ними!
– А что надо сделать?
– Ты сам знаешь что, – сказала девушка и опустила глаза.
– Знаю.
Вайс подошел к пленникам и с презрительной ухмылкой сказал:
– Вам повезло. У вас добрая заступница.
– Жначит, это не мы были? – обрадовался Аркаша.
– Вы. Только шкуру с вас сдирать не будем и отрезать ничего не станем… Повезло вам.
Вайс достал из кобуры пистолет, передернул затвор и выстрелил Аркаше в лоб.
– Теперь ты.
Он протянул ствол начальнику своей охраны. Ульян кивнул, взял ствол и с невозмутимо спокойный лицом выстрелил в Дышло.
Ну, вот и все, правосудие свершилось. Хотелось бы, чтобы Яне от этого стало легче. Она отомщена рукой любимого мужчины; определенно, это должно избавить ее от депрессии…
* * *
День начался просто превосходно. Вайс проснулся в новом доме, в новой постели.
Вчера они с Яной праздновали новоселье, девушка перебрала коньяку и уснула прямо на диване. Он на руках отнес ее в спальню, раздел, укрыл простыней. И даже не пытался к ней приставать. Может, за то и был щедро вознагражден утром. Яна сама взяла инициативу в свои руки, сама оседлала его. И это ли не хорошее начало дня?
Казалось бы, какое начало, таким должно быть и продолжение. Но не тут-то было. Вайс ехал на встречу с банкиром, когда его остановили гаишники. Все бы ничего, но иметь дело ему пришлось со спецназовцами. Он так и не понял, откуда они появились. Эти ребята набросились на него со всех сторон, скрутили, обыскали и увезли на Карамзина.
И вот он в кабинете начальника РУОПа, в наручниках. За столом полковник Дукатов. Вальяжный, высокомерный, в глазах недобрая ирония. Крутой мужик, мощный. А сейчас он еще предельно уверен в себе. Значит, есть на руках какие-то крупные козыри.
– Говорил я тебе, Аникеев, допрыгаешься ты. Допрыгался. Сколько убийств на тебе?
– Нисколько.
– Врешь.
– А докажи, что вру.
– Думаешь, не докажу? – чувствуя преимущество своего положения, ехидно сказал Дукатов. – Думаешь, время нынче такое, что люди даже собственной тени боятся? Да?.. Может, оно и так?.. Были свидетели, которые видели, как ты Шептуна застрелил. Были, но тебя испугались. Потому ты и вышел сухим из воды. И Туляка ты убил, и здесь были свидетели…
– Ничего не знаю.
– А кто Пластунова грохнул? Аламова?
– Это кто такие?
– Ну да, ты же у нас в другом измерении живешь, там людей по фамилиям не знают… Там в ходу только клички, как у собак. Пластуна ты убил и Рубильника.
– Я не знаю, про какой мир ты говоришь, но я этих людей не знаю.
– Значит, ты их убил, не зная, как их зовут. Но это понятно. Они за тобой гнались, стреляли в тебя, тебе пришлось отстреливаться…
– Ничего не знаю, начальник.
– Мой тебе совет, Аникеев: признайся во всем чистосердечно. Мы тогда тебе навстречу пойдем, оформим тебя в пределах допустимой самообороны. Ну, получишь, три-четыре года, отстоишь на одной ноге. А так мы тебя по полной программе укатаем. За умышленное убийство тебя привлекут, а это полная катушка…
– Давайте подождем, пока мой адвокат подъедет. Тогда и поговорим.
– Сейчас ты себе адвокат, Аникеев. Сейчас только ты себе можешь помочь. Ведь тебя не только в убийстве Пластунова и Аламова обвиняют. Ты еще и гражданина Петрова застрелил…
– Кого?
– Аркашу ты застрелил. Так понятней?
– А кто это такой?
– Ублюдок один. Он твою подругу изнасиловал.
– Кто вам такое сказал? – встрепенулся Вайс.
– Есть информация… Где находится тело Петрова, мы не знаем. Твои ребята его где-то закопали. Вместе с телом Деева. Его ты знаешь как Дышло… Нет, Деева убил твой телохранитель. Но с тебя хватит и Петрова…
– Что-то не то ты говоришь, начальник, – не на шутку встревожился Вайс.
– Да нет, все то… Петрова мы оставим в покое. Собаке собачья смерть. Пластунова и Аламова ты убил в пределах допустимой самообороны. Такое вот у меня к тебе предложение. В обмен на чистосердечное признание…
– Ты мне вот что скажи, Валерий Михайлович, у тебя здесь кабинет или комната смеха?
