– Андрей!
К нему шла Катя – с улыбкой, призванной соблазнять и очаровывать. Она была красива, спору нет. Волосок к волоску, ресничка к ресничке, пуговичка к пуговичке. Чувствовалось, что она долго наводила красоту, прежде чем предстать перед ним. Это льстило, но еще больше напрягало. Не нужна ему была Катя, и даже время на нее не хотелось тратить.
– Ты куда-то торопишься? – осторожно спросила она.
– А что, заметно?
– В общем-то, да. Глаза у тебя такие…
– Какие?
– А такие, как тогда, когда ты ко мне на свидания ходил…
– А я иду на свидание. Но не к тебе.
– К Вике своей?
– Тебе не все равно? – уничижительно усмехнулся он.
– Неужели она лучше, чем я? – обиженно-пренебрежительно скривила губки Катя.
– Лучше, – ничуть не сомневаясь в том, сказал он.
– Чем?
– А всем!
Прежде всего – она не корыстолюбивая стерва, как некоторые. Эту мысль он не озвучил, зато она отразилась в его глазах. И ему было все равно, дошла она до Кати или нет. Он был уверен в том, что Вика ни за что не променяет его на какого-нибудь миллионера вроде Окулова. Она не бросит его из-за денег, а в остальном Андрей не даст ей повода для разочарований. Он будет идеальным мужем, а она, похоже, совсем не прочь быть идеальной женой.
– Она хорошая, а я плохая, да? – продолжала донимать его Катя.
– Да, она хорошая, – кивнул он, соглашаясь и со второй частью ее фразы.
– Я тебя бросила, чтобы с богатеньким жить, да?
– Зачем спрашиваешь, если сама все знаешь.
– А думаешь, твоя Вика не такая?
– Я думаю, что мне уже пора.
– Прогоняешь меня, да?
– Нет, но я тороплюсь.
– К своей Вике, да?
– Да, к ней.
– А ты не торопись. Она сейчас моим Борисом занята!
– Чего? – похолодел Андрей.
– Борисом занята!.. Он к ней поехал, я точно знаю!
– Ты нарочно меня злишь, да?
– Но это правда. Я слышала, они по телефону разговаривали. А потом он уехал. К ней…
– Это неправда, – Андрей не мог в это поверить.
– Тогда жди, когда она сама тебе это скажет. Я же сказала… Теперь он с ней будет жить… Он же кобель известный…
Андрей молча кивнул, соглашаясь с ней.
– А твоя Вика такая же меркантильная, как я… Такая же, какой была я…
С этим он не мог согласиться. Как и с тем, что вся меркантильность Кати осталась в прошлом.
– Не веришь?.. А ты поверь. И прими меня обратно. Я буду хорошей, вот увидишь…
– Чего? – возмутился он.
– Я понимаю, ты не можешь меня простить сразу. Но ты постарайся. Тебе со мной хорошо будет…
– Не будет мне с тобой хорошо…
– Вот увидишь, что будет!
Катя смотрела на него обожающе-умоляюще, но пронять его и убедить не смогла.
– Пусть Борисик твой смотрит… Или он прогнал тебя? – язвительно хмыкнул Андрей.
– Меня?! Прогнал?! Как бы не так! – сфальшивила Катя.
– Но ты же сама сказала, что теперь он с Викой жить будет. Значит, тебя на улицу, я так понимаю?
– Неправильно ты понимаешь!
– Тогда почему бежишь от него?
– Потому что тебя люблю!
– А лимонами кормить меня не надо, и так на душе кисло, – поморщился Андрей.
Похоже, Катя и сама поняла, что ее объяснения звучат фальшиво. И решила выправить кривую своего положения.
– Но мне правда ты нужен. Во-первых, я тебя люблю. Во-вторых, мы с тобой товарищи по несчастью – нас обоих бросили. А в-третьих, я не могу оставаться с Борисом, потому что с ним не все чисто…
– Что с ним не чисто? – заинтересованно повел бровью Андрей. – Что ты про него знаешь?
– То, что в прокуратуру его вызывают. Или в милицию…
– Еще что?
– Я сама не знаю… Может, ты мне объяснишь? Толоконникова про аквариум меня спрашивала. Я сказала, что был аквариум… Я его разбила. Вернее, он меня толкнул.
– Нарочно толкнул или нет?
– Мне показалось, что да, нарочно… А еще он смотрел на меня так, как будто хотел в этом аквариуме утопить…
– А он мог тебя в нем утопить?
– Ну, я не знаю, силы у него в руках много, а я женщина слабая, и аквариум не самый высокий…
– А вода в нем была какой? Соленой или пресной?
– Соленой. Перед тем как под душ встать, я руку свою на вкус попробовала, как после моря… Между прочим, мы с Борисом из-за тебя поругались. Я ему сказала, что люблю тебя…
Андрей догадался, что насчет любви Катя загнула, но ничего не сказал. Сейчас его больше интересовали факты из личной жизни господина Окулова-младшего. Он хоть и не ведет это дело, но интерес к нему большой.
– А про Эльвиру он что говорит?
– Про Эльвиру?! Жену отца?!
– Покойную жену, – уточнил Андрей.
– Ничего, – замялась Катя.
– А если точней?
– Ничего плохого…
– А что хорошее?
– Ну, он к ней хорошо относился… Он отцу своему об этом говорил…
– А как в действительности к ней относился?
– Хорошо… Я думаю, хорошо… Э-э, я, наверное, не должна это говорить, но если это тебя интересует…
– Меня интересует, – кивнул он. – Сказала «а», говори «б»…
– В общем, машина моя на какого-то Кузьмичева оформлена. Но еще была доверенность, генеральная, на имя Эльвиры Окуловой. Борис не показывал ее мне, но я случайно увидела. Я любопытная, поэтому и увидела. Потом эта доверенность исчезла, зато появилась другая – такая же генеральная и на мое имя…
Это известие действительно представляло интерес.
– То есть твою «Ауди» он покупал не для тебя, а для Эльвиры?
– Ну, не знаю. Может, еще до нее кто-то был…
– А сколько лет машине?
– В августе два года будет…
– Считай, что новая. А зачем ей его машина? Ведь она жила с мужем, у нее должна была быть своя машина.
– Была машина… Ну, может, Борис ее совращал, а генеральная доверенность – все равно что дарственная…
– Может быть. Ты считаешь, что между ним и Эльвирой могли быть отношения?
– Ну, если он доверенность на нее сделал, как ты думаешь? А если Борис захотел женщину, он не отступится, пока ее не получит. Не мытьем, так катаньем…
