– Не могу я этого помнить. Не было меня там. Не видела я, как это было...
– Что было?
– Ну, как убивали... То есть как тонул он, – спохватившись, поправилась женщина.
– Так убивали его или тонул? – пристально смотрел на нее Панфилов.
– Ну, в прорубь упал...
– Упал или столкнули?
– Не надо меня гипнотизировать, – не на шутку разволновалась Оксана.
Трясущимися пальцами попыталась вытащить сигарету из лежащей на столе пачки. Панфилов помог ей, щелкнул зажигалкой.
– Что вы знаете об этом инциденте? – спросил он.
– Знаю. То, что я ни в чем не виновата...
– Еще что знаете?
– Я сейчас скажу, а вы мне статью за укрывательство... Но я никого не укрывала. Просто меня никто ни о чем не спрашивал...
Марк Илларионович ощущал себя идиотом. Сам себе казался дряхлым беззубым волком со вставной челюстью, не способным справиться с рогатым лосем. Ведь дала же Нонна наводку на Оксану. Сразу надо было ехать к ней, крутить на признание. Глядишь, и прижали бы Лосева к стенке. Возможно, и не погиб бы тогда Леша Полунин. И Кирилла с Агатой не похитили бы...
– Не спрашивали. А сейчас спрашиваю. Что вы знаете?
Оксана ответила не сразу. Сначала докурила сигарету, затушила ее.
– Лосев это сделал.
– Вы это видели?
– Нет... Я слышала, он Алле говорил. Сказал, что это он помог Паше утонуть. Она возмутилась, сказала, что в милицию заявит, он ей – дура, вместе же сядем. Дескать, скажу, что по твоему заказу... Да она, в общем-то, рада тому была. Муж ей две трети от своего состояния оставил. Сам старый, а вокруг столько молодых... А Лосев к ней после того случая ходить перестал. Перегорел. Мужа нет, риска нет...
– Может, Алла вернуть его хотела? Может, шантажировать его пыталась?
– Насчет шантажа не знаю, но с записочкой меня к нему посылала.
– К нему домой?
– Нет, дома жена была. Я на дорогу выходила, ну, в город которая. Он мимо едет, останавливается, записку забирает... Так они и общались...
– И что в той записке было?
– Я чужие записки не читаю, – сказала Оксана и невольно отвела в сторону взгляд.
И под глазами легонько пальчиком провела. Не самый верный, но все же признак лжи. Вранье само по себе – ситуация стрессовая. А в такой ситуации кровь обычно приливает к носу, векам, подглазной области. Возникает желание почесать или хотя бы просто потереть возбужденное место... Не факт, что Оксана врала. Тем более что сейчас стресс был неотступным спутником ее существования.
– А если хорошо подумать? – жестко спросил Панфилов, не сводя с нее гипнотического взгляда.
– Всего два слова. «Позвони. Алла».
– Когда это было?
– Да не раз...
– А в последний раз?
– Ну, за дня за три до того, как случилась кража.
– Алла вам деньги подбросила?
– Да.
– Допустим, это так. Она не боялась, что вы можете открыть тайну о ее взаимоотношениях с Лосевым?..
– Да какая там тайна? – пренебрежительно усмехнулась Оксана. – Если и была какая-то тайна, то лишь для его жены... А так к ней не только Лосев ходил...
– Грецкий?
– Он. Еще тот кобель...
– Ему тоже записки передавали?
– Нет. Алла с ним на связи была.
– На какой связи?
– Только не надо ее осуждать. Девка молодая, а у Паши хвост отсох. Ей же хотелось...
– Я ее не осуждаю... Кто ее убил, вы не знаете?
– Откуда? Я тогда уже здесь была. Здесь и узнала...
– А кто мог ее убить?
– Не знаю...
– Кого она могла ночью в дом впустить?
– Лосева могла. Грецкого...
– А Лосев мог ее к Грецкому приревновать? Или наоборот?
– Ну, мог... Хотя они оба всерьез к ней не относились. Она у них для развлечения была. Но это мое мнение... Может, и было что-то серьезное... И Лосев мог. И Грецкий... Хотя Грецкий вряд ли. Он крутого из себя изображает, а внутри жижа. Не мог он Аллу порешить. Тем более из ревности... Вообще не понимаю, что мужику в жизни не хватало. При такой-то жене к Алке ходить... Вообще мужиков трудно понять...
– Трудности понимания. Так же, как и у мужчин в отношении женщин... Значит, мог Лосев убить Максютову?
– Ну, если он Пашу смог утопить... Может, она правда его шантажировала. Может, под венец тянула. Валька-то бедная, у нее ничего за душой нет. А у Аллы целое состояние... Но дело в том, что Лосев Вальку очень любил. Гулял, бил, но разводиться бы не стал. Он ее ко всем жутко ревновал. Если с ней развестись, значит, она с другим слюбится... Нет, не стал бы он с Валькой разводиться... Может, Алла настаивала. Может, шантажировала. Не знаю...
– А у Лосева был пистолет?
В доме Лосева был произведен обыск, но ничего подозрительного найти не удалось. Были только охотничьи ружья, зарегистрированные по всей форме закона. Запрещенного оружия не нашли. Хотя Панфилов и надеялся разыскать пистолет, из которого был убит Алексей Полунин... Зато был найден приличный запас морфия в ампулах и порошках – высококачественного кокаина. Скорее всего, Лосев использовал наркотик как обезболивающее. Заглушал боль и деградировал как личность...
– Ну вы сказали... Откуда я знаю, что у него было? Я же ревизию в его доме не делала... Не знаю про пистолет...
– Ладно, пусть этим следствие занимается. А мне сына своего найти надо... И еще выяснить, кто в меня стрелял... Лосев сделать этого не мог. Но он мог организовать покушение. Мог корректировать огонь снайпера...
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Зато я понимаю... У него свой банк, есть служба безопасности, но точно известно, что никто из этой структуры не участвовал в темных делах Лосева...
– И что?
– Но кто-то же участвовал.
– Кто?
– Вот я и хочу знать, кто помогал ему... Он был дома, когда пропала Агата. Но я уверен, что похитители действовали по его указке...
– Может быть, – кивнула Оксана. – Если он что-то задумал, то не отступится. А он глаз на Агату положил. И что-то задумал... Да, мог он.
– Но с помощью кого?
– Не знаю.
Марк Илларионович также не знал, кого Лосев мог привлечь к соучастию в преступлении. Его люди в экстренном порядке прорабатывали все связи Лосева, но пока никаких зацепок. И та информация, которую на него собирали прежде, никак не проясняла ситуацию... Как будто с Луны свалились его сообщники.
