Он заглянул внутрь «Волги» и тихо сказал:
– Федул, иди ко мне за руль. Как эфир?
– Ничего достойного. Будем брать?
– Смотря по обстановке. И в любом случае – после моего
сигнала. Палить только из газовиков, а то подсунут в эту кутерьму мента в
цивиле – отписывайся потом, Лева, он тоже не двужильный…
На крыльцо вышел капитан внутренних войск, снял фуражку,
вытер лоб (хотя до полуденной жары было еще далеко), постоял еще пару секунд и
зашел в дежурку. «Конспирация на грани фантастики», – насмешливо подумал
Данил, глядя, как Клебанов спешит следом. Подождал, когда Федул пересядет за
руль «БМВ», сел на заднее сиденье и включил рацию.
После самое большее трехминутных переговоров у него
явственно взмокла спина – рация у него хорошая, но у противника могут
отыскаться не хуже, и потому пришлось виртуозно играть намеками и кодовыми
словечками, чтобы спешившие сюда от тюрьмы и другого СИЗО экипажи поняли его,
как надлежит…
Три минуты десятого – ну, точность тут не японская, и
выпускают не по электронным часам… От «Чероки» к ним направился верзила в белых
брюках и черной кожанке, на ходу, явно демонстративно, комкавший пустую банку
из-под «Будвайзера», словно это была туалетная бумага. Дойдя, постучал в стекло
смятой банкой.
Данил опустил стекло до упора и спросил:
– Ну?
– Братила, ты бы отсюда катил…
– А что?
– А то.
– Тут что – прайвеси?
– Чего-о?
– В переводе с английского – частная собственность. Тут
что, частная собственность?
– Слышь, братила, ты бы не умничал… Напороться можно.
Кати себе и кати, пока колеса целые…
– А кому мешаю?
– Кому надо, тому и мешаешь.
– Этому, что ли? – Данил кивнул на Хиля, так и
косившего взглядом в их сторону.
– А хоть бы.
– Значит, с Восточного? – спросил Данил лениво.
– Ну, допустим.
– А Восточный испокон веков, если мне память не
изменяет, ходил под Басалаем, – Данил будто бы невзначай положил руку на
дверцу. – Мне что, приехать к Басалаю?..
Он молниеносно извернулся на сиденье, левым локтем заехал
парню пониже пояса, а правой выхватил у него из-под куртки «Макаров».
«Рыночник» согнулся, цепляясь за дверцу. Данил спокойно вынул обойму, выщелкнул
большим пальцем патроны себе в ладонь, проверил, есть ли в стволе – не
оказалось, – посмотрел в искаженную злостью и болью щекастую физиономию,
оказавшуюся напротив его лица, сказал раздумчиво:
– Кинуть твой ствол во-он туда – непременно заметят
либо гаишники, либо те, в дежурке, а ты за ним побежишь, как дурень на
похоронах, смеху будет… Ведь повяжут, как думаешь? Не все ж они тут
прикормленные…
– Ну ты чего? Дай пушку… – верзила стал помаленьку
выпрямляться.
Данил сунул ему пистолет за пояс:
– А теперь шагай назад и дай Жоре в лобешник, чтобы он
тебя, дурака, не подставлял… Чтоб ты знал: если я тебя сейчас положу, Басалай
из-за такой чепухи со мной ссориться нипочем не будет…
Он говорил спокойно и небрежно, и тон подействовал –
верзила, не заводясь более, направился прямиком к Хилкевичу, и там, судя по
жестам, начался разговор на повышенных тонах. А Данил лишний раз убедился, что
Хиль – личность мелкая и ничтожная, коли затеял наезды такого пошиба прямо
здесь. Впрочем, ребяток Беса всегда отличала повышенная наглость и тупость…
Всегда считали, что противник находится на том же уровне, что и они, никак не
выше. Щелкнула дверца, рядом с Данилом плюхнулся Клебанов:
– Вывозить его не будут. Сейчас выйдет.
Обиженный Данилом верзила понуро брел к «Чероки». Значит,
эти тоже в игре, но Данил, как он надеялся, заронил им в мозги некоторые
сомнения – стоит им сообразить, что Хиль их и в самом деле примитивно
подставляет…
На крыльцо вышел Есаул – в том же сером джинсовом костюме и
рубашке, трудами ребят Данила лишенной пары пуговиц. Прищурясь, окинул взглядом
окрестности.
Хилкевич моментально кинулся к нему, следом пошел Фантомас,
но гораздо степеннее. Данил, покосившись влево, с радостью обнаружил, что в
«Чероки», где дверцы все так же распахнуты настежь, идет оживленная дискуссия.
И тут же дверцы захлопнулись, «Чероки» рванул с места на
американский манер, на третьей передаче, так что шины с визгом прокрутились,
оставив полосу горелой резины – басалаевцы сматывались от греха подальше.
Хилкевич невольно дернул вслед, что-то крикнул, но Фантомас его остановил
коротким цыканьем, все трое о чем-то посовещались.
После чего Есаул с Фантомасом сели в «БМВ», а Хиль побежал к
«Паджеро».
– Берегите пенсне, Киса, сейчас начнется… – сказал
Данил. – Красная книжечка далеко?
«БМВ» выкатил на Комбайновую, замигал левыми поворотами, но
свернул вправо – приемчик довольно детский. Федул проскочил прямо по хлипкому
газончику, подрезав и «Паджеро», и милицейский «УАЗ». Парой секунд спустя он
уже висел на хвосте у Фантомаса, летевшего впритык к осевой. Шахматная партия
со множеством фигур, метавшихся почти что без всяких правил, стала раскручиваться
во всю ивановскую – сзади показался белый «Скорпио», поодаль мелькнула «Волга»,
меж ними ухитрился на перекрестке вклиниться «Паджеро», и тут же маячили обе
милицейские тачки. Этот сюрреалистический кортеж летел по широкой Комбайновой,
кое-как соблюдая правила дорожного движения, но не особенно ими озабочиваясь.
Фантомас проскочил очередной перекресток, когда желтый еще не успел смениться
зеленым, за ним помчались все остальные гонщики, а за спиной остался отчаянный
визг тормозов и скрежет металла – какая-то машина, застигнутая посреди
перекрестка, попыталась вильнуть в сторону, но в кого-то шумно воткнулась.
Данил уцепился одной рукой за спинку переднего сиденья,
другой прижимал к уху рацию. Оттуда несся яростный мат и чей-то вопль:
– Сбейте мне эту суку с хвоста, кому говорю!
Сзади взвыла сирена, замигал маячок – это «УАЗ» вступал в
игру, но кто-то из Даниловых орлов перекрывал ему дорогу, а навстречу шел
чересчур густой для маневров поток. «Стрелять в центре города они не
будут, – подумал Данил, – после пальбы на Восточном чуток притихли да
видят вдобавок, что у нас тоже, как у белых людей, есть менты в обставе…»
Пользуясь разрывами во встречном потоке, «УАЗ» попытался
отсечь Федула от спортивного «БМВ» – но не на того напал. «УАЗ» живенько
вернулся в крайний левый ряд, его матюгальник, правда, надсаживался:
– Серый «БМВ», примите к обочине! Серый «БМВ», к
обочине!
Фантомас свернул, пронесся мимо заправки, по кривой, как
турецкая сабля, Кедровой, непрестанно сигналя, нырнул под красный на
Каландаришвили, проскочил широким двором, распугивая пешеходов. Мелькали
подъезды, киоски, испуганные лица, визжали тормоза, американские режиссеры
боевиков сдохли бы от зависти. Вновь мявкнула сирена. Город Фантомас знал
неплохо, но где ему было тягаться с таксистом…
