– Тебе чего, придурок?
В ответ я лишь пожал плечами. Не так уж и дорога мне Варвара, чтобы выяснять отношения с человеком, который запросто мог меня убить. А на придурка я не обиделся…
А ведь должен был обидеться.
Я застыл как вкопанный на полпути к своему лотку… Я ведь действительно должен был обидеться… Ну да, меня обозвал придурком самонадеянный тип, ради которого я пашу здесь как проклятый с утра до ночи…
Но ведь он охраняет нас от волков и медведей. Если бы не он, от нас, возможно, уже остались бы только разбросанные по округе кости… Нет, я не должен обижаться на него. И если он хочет забраться на Варвару, пожалуйста. Лишь бы она не была против. А она, конечно же, только «за», потому что запрограммирована на это…
Кормили нас хорошо – не пожалуешься. Крупы, мясные консервы… Сегодня на обед должен был быть рисовый суп и каша с тушенкой. Чай – само собой.
Кашеварил сегодня Митя, но, явившись к нему за своей порцией, я обнаружил, что в котле у него только голый кипяток.
– А суп? – тупо спросил я.
– Нет ничего, – так же тупо ответил он.
Оказалось, что запасы в наших закромах полностью исчерпаны.
Охранник сказал, что продукты подвезут вечером, но снабженец так и не появился.
– Плохо без еды, – глядя куда-то в пустоту, сказал Игорь.
– Плохо, – подтвердил я.
Мы сидели у костра, недалеко от палатки, в которой закрылись охранник и Варвара. Мы чертовски устали, нам хотелось есть. И еще нас объединяло то, что нам обоим сегодня придется обойтись без секса.
– Что-то надо делать, – голосом, едва окрашенным в тревожный красный цвет, сказал Игорь.
– Что?
– Не знаю… Но здесь что-то не так…
– Что не так?
– Ты спишь с Варварой. Это плохо.
– Ты тоже с ней спишь.
– Это хорошо.
– А сейчас кто с ней спит?
– И это плохо… Все плохо… Зачем мы здесь?
– Зачем?
– А сам как думаешь?
– Я думаю, – кивнул я.
Надо было думать, напрягать сознание, избавляться от блокиратора, на который замкнуты извилины… Зачем мы здесь? Почему я ищу и добываю золото? Причем делаю это бесплатно.
Илья Семенович обещал в буквальном смысле золотые горы, но я ничего этого не вижу. Потому что он забрался в мой мозг, потому что подчинил мой разум своему влиянию. Он закодировал мое сознание и теперь вертел мною как хотел… В тот момент я даже знал, каким образом он мог это сделать. Но не смог вытащить сложную мысль из атрофированной части серого вещества. Да и не важно, по какой схеме действовал Илья Семенович. Главное, осознать факт насилия над своим разумом. И возмутиться этому!
– Мы – рабы, – через силу выдавил я.
– Да, – кивнул Игорь.
– Тебе нужно золото, но ты его не получишь.
– А ты чего хочешь?
– Мне нужно найти одного человека.
Золото как таковое мало меня интересовало. Но Илья Семенович сумел внушить мне мысль, что нет ничего более важного, чем этот благородный металл… А мне нужен был он сам. Потому что, возможно, он и есть тот самый Пальмир, которого я искал. Должен был искать…
– Зачем?
– Не знаю, – пожал я плечами.
Пальмир мог вывести меня на убийцу моего друга Юры Стеклова. С его помощью я бы мог раскрыть убийство Татьяны Зуйко и Галины Свирцевой, узнать, куда пропала Лидочка… Но зачем это мне все было нужно, вот в чем вопрос? Какое мне сейчас было дело до Стеклова, до Зуйко, до Свирцевой? И Лидочка зачем, если есть Варвара… Да, сейчас она с другим. Но завтра я буду работать очень хорошо и следующую ночь проведу с ней.
И вообще, я должен работать очень-очень хорошо. Тогда у меня будет Варвара, а когда мы вернемся в Огонек, я смогу попасть в постель к Лизе. И еще меня будут сытно кормить, каждый день… Все хорошо, все очень хорошо. И не надо дергаться, не надо что-то менять…
Илья Семенович был где-то далеко, но мне казалось, будто он рядом. Все хорошо, внушал он мне, все очень хорошо. И я верил этому. И снова мне захотелось, чтобы ночь скорей закончилась, и я смог поскорей начать работу…
– Мне нравится здесь, – с инфантильной улыбкой монотонно произнес Игорь.
Сомнения покинули и его. Он снова вернулся в свою бездумную рабскую сущность. Так же, как и я…
Спать я лег на пустой желудок. Усталость оказалась сильней чувства голода, и я заснул почти сразу. Но именно чувство голода и разбудило меня.
Я распахнул глаза, глядя в розовое рассветное небо, на едва заметные звезды над головой. Есть хотелось невыносимо, так же сильно я желал и женщину. Но мне нечем было наполнить желудок, а Варвара спала в объятиях охранника. Я осознавал это, поэтому лежал неподвижно. Хотя и было желание что-то исправить, изменить…
Я даже понял, что нужно делать. Расправиться с охранником, забрать у него ружье и карту, увести с собой Варвару и вместе с ней раствориться в тайге. Мы найдем то место, где у меня спрятаны лодка, винчестер, документы, остатки сухпайка и кое-какие вещи. Мы выберемся отсюда в большой мир, где нас не сможет достать никакой Илья Семенович, будем жить вместе.
Не смогу я найти Пальмира и раскрыть убийства. Но это не страшно. Меня всего лишь уволят из милиции. Да и не хотел я уже служить. Мне больше нравилось жить с Варварой в тайге, добывать с ней золото… Да, мы будем добывать с ней золото… Да, золото… Но это золото будет принадлежать только нам!
С тяжелой от чугунных неповоротливых мыслей головой я поднялся на ноги, шагнул в сторону палатки, где должен был находиться охранник. В тот момент я уже точно знал, чего хочу. Поэтому мои мысли стали легче и закрутились в голове с привычной некогда скоростью. Убить, разоружить, забрать и убежать…
Но только я подошел к палатке, как откуда-то со стороны послышался шум гравия под чьими-то ногами. И тут же раздался грозный окрик:
– Эй, ты куда?
Из рассветных сумерек ко мне выходили двое. В камуфляже, с большими рюкзаками за плечами, с карабинами наперевес. Они оба держали меня на прицеле.
– Работать надо, – тупо осознав свою перед ними беспомощность, примитивно схитрил я.
– А жрать хочешь? – сказал один, с рыжей бородой под рыбьим ртом.
– Да! – ничуть не стесняясь животной радости, восторженно заорал я.
Бородач достал из рюкзака банку тушенки, вскрыл ее, протянул мне, его напарник сунул мне в руку кусок хлеба и пластиковую бутылочку с водой. Они смотрели на меня с презрительной насмешкой, но мне было все равно. Жрать, жрать…
Я пальцами вытаскивал из банки жирные куски мяса, жадно совал в рот, перемежая их ломтями хлеба, запивая водой. И чем осязаемей было чувство насыщения, тем тише становилось в голове.
