– Ничего, в СИЗО заговорит с кем надо. Но это уже мои проблемы.
– А с долгом что делать?
Махор думал недолго:
– Пока ничего. Сначала разбор с тюменскими надо провести. Они по беспределу наехали, без разбора, значит, с них спрос.
– Кто разбор делать будет?
Махор удивленно глянул на Виктора. «Ну не ты же!» – говорил его взгляд.
– Да, тут такой беспредел, что подумать страшно… Я охрану усилил, мало ли что…
– Зачем ты это мне сказал? – нахмурил брови Махор.
– Ну-у…
– Не напрягайся. Я сам за тебя скажу, – усмехнулся вор. – Усилить охрану – это деньги, так? Боишься, что я процент с долга возьму, потому эти тухлые намеки… Не бойся, дербанить тебя не стану. Я уже с этих денег долю поимел. Или нет?
– Ну, конечно… Долг возвращать из прибыли надо, а вы процент с нее сняли…
– Да, но мне-то по барабану, откуда ты возьмешь эти деньги. Разводить тебя не стану. Просто возьму сто штук за решение проблемы. В твою пользу, разумеется…
– Сто штук?! Э-э, ну-у…
– Что, много? Могу поднять ставку.
– Нет-нет, нормально все!
– Если нормально, работай дальше. И хорошо работай. Бизнес должен расти.
– Да, конечно! У нас тут на подходе сразу две крупные сделки…
Махор пренебрежительно махнул рукой:
– Не надо. Я сейчас все равно ничего не пойму. Завтра подъеду, расскажешь…
Вор сделал маленький глоток из бокала и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Быхалов завороженно смотрел ему вслед. Исполин. Еще два года назад о нем в городе никто не знал, а теперь под ним все – и криминал, и бизнес, и даже власть. Всех своей мощью задавил. Потому и живет в свое удовольствие. Все в этом городе платят ему, даже мелкий воришка должен отстегивать в общак жалкую копейку с трудов неправедных. А фирма «Петроль» отрывает от кассы миллионы. И от этих сумм далеко не все идет в воровской общак. Потому что Махор крышует фирму напрямую, без посредников. Надо же брать где-то деньги на роскошную жизнь. У него и дом самый крутой в городе, и машина самая дорогая; даже женщина, и та самая красивая. А ведь он палец о палец не ударил, чтобы заработать эти деньги. Это Виктор крутится как белка в колесе…
Нет, Быхалов не осуждал его. Он просто ему завидовал. Хотя и осознавал при этом, что нет в нем той силы, которая могла бы подчинить ему хотя бы часть криминального Народовольска. Он даже с Вятком справиться не может. Этот тип снова вдруг как сквозь землю провалился. Люди Грицыхина ищут его, но пока безрезультатно.
Махор ушел, а Быхалов снова потянулся к бутылке. Надо было унять душевное волнение. Все-таки очень серьезный вопрос для себя решил, если не сказать жизненно важный. С Махором все улажено, и теперь можно расслабиться…
Но только он наполнил бокал, как появился Грицыхин.
– Это, конечно, не мое дело, – кашлянул он, многозначительно глянув на бутылку. – Но…
– Что но? – Недовольно глянул он на своего главного охранника.
Виктор хорошо помнил, как этот человек пришел наниматься к ним на работу. Короткая стрижка, идеально выбритое лицо, свежая рубашка, наглаженные брюки. Но пахло от него дешевым «Шипром». Придавленный он был какой-то, зажатый. И ухоженным его лицо не было. Сейчас он холеный, лощеный, самоуверенный. Но взгляд у него заискивающий. Костюм на нем дорогой, и носит он его с небрежностью пижона.
– Но все-таки это мое дело. Потому что спиртное – угроза нашей безопасности.
– Много ты понимаешь!
Честно говоря, Грицыхин прав. Спиртным злоупотреблять нельзя: спиться можно. А это – крест на большом деле.
Но все-таки Виктор сделал несколько глотков из бокала.
– Знаешь, надо бы активным отдыхом заняться. Сейчас к одной девочке поедем. На ней поупражняемся. Нет, убивать мы ее пока не будем…
С Махором вопрос улажен. И с Вятком рано или поздно все решится. Значит, пора заняться женой Хромцова, чтобы тот взял на себя убийство Сысоева. Почему бы самому не подбить к ней клинья? Тем более что в личной жизни у него сейчас полный вакуум.
Луч света в этом темном личном царстве мелькнул, когда появилась «Маргарита Григорьевна». Он так зажег с ней, что утром вдруг возникла потребность оставить ее у себя. Но увы, к этому времени она уже исчезла. Ушла и адрес не оставила. Быханов хотел ее найти, да закрутился… Ничего, обязательно найдет.
Без охраны он больше никуда. Поэтому к дому, где жил подставленный лох, Виктор подъехал на «Мерседесе» в сопровождении «БМВ». Но ему совсем не интересно, с каким восхищением смотрят на него жильцы. Из машины он выходил, не замечая никого вокруг. И дверь в подъезд открыл бы ногой, если бы ее угодливо не распахнул телохранитель.
На клавишу звонка нажал Грицыхин. Один из его бойцов сунул руку под полу куртки, закрыв при этом Виктора своим телом. Этот же телохранитель ворвался в квартиру, когда дверь открылась.
Через несколько секунд он возвратился на место:
– Все в порядке, никого!
Быхалов глянул на девушку, что появилась вслед за ним. Он не хотел ругать парня, но с губ невольно сорвалось ну очень нехорошее слово. И все потому, что девушка была необыкновенно хороша собой. И еще она очень напоминала ему «Маргариту Григорьевну». Хотя волосы у нее светлые, лицо не накрашено, и простой домашний халатик на ней вместо костюма, а вместо туфель стоптанные тапочки на босу ногу.
– Тебя зовут Лена? – спросил Виктор, переступая порог.
Девушка растерянно кивнула.
Грицыхин собирался последовать за ним, но Быхалов не пустил его в дом. Лена и без того в шоке от столь грубого вторжения в ее владения. Которые, кстати говоря, не очень. Бедная квартирка, причем однокомнатная. Даже не развернешься.
– А меня зовут Виктор.
– Я знаю.
Черты лица знакомые, и голос узнаваемый.
– Слушай, так это ты у меня дома была? – засмеялся Быхалов.
– Я.
– Ты проститутка?
– А громче спросить нельзя? – возмутилась девушка.
– Обалдеть!
Виктор прошел в комнату, бухнулся в старое продавленное кресло.
– Я на дому клиентов не принимаю, – недовольно посмотрела на него Лена.
И взгляд у нее как у «Маргариты Григорьевны», только под ним нет никакой игривой подоплеки. Сердилась она по-настоящему, и Виктор должен был это понимать.
– А почему?
– Потому.
– Где живешь, там не гадишь?
– Совершенно верно.
– Но ты же проститутка.
– Я смотрю, это слово ласкает вам слух? – язвительно спросила девушка.
