– Так, первый пошел! – Женя заметил выходящего из клуба Гулькова.
Давно он его не видел. Изменился Эдик, окреп, загрубел. И все же узнаваем.
– Кто это? – спросил Юра.
– Да так, мой бывший одноклассник. «Шестерка» агаповская.
– Смотри, «шестерка» в «шестерку» и садится...
Гульков и в самом деле сел в «Жигули» «шестой» модели. Новенькая машина. Но среди крутых иномарок смотрится, как пугливая дворняжка в обществе породистых псов-медалистов.
– Надо бы глянуть, куда он навострился, – решил Женя.
– Не вопрос, поехали прокатимся, – кивнул Мальцов.
«Шестерка» свернула на Ленинский проспект. Долго шла по прямой, затем свернула на улицу Лобачевского. В конце концов остановилась возле крупнопанельного шестнадцатиэтажного дома. Гульков покинул машину, поставил на сигнализацию.
– Живет он здесь, что ли? – вслух спросил самого себя Женя.
Но Эдик и не думал заходить в подъезд. Обошел дом, скрылся в темноте.
– Пошли!
Женя выскочил из машины, Юра за ним. Вместе они нагнали Гулькова, но приближаться близко не стали. Пошли за ним.
Целью Гулькова оказалась детская площадка во дворе высотного дома. Время половина десятого. Под козырьками подъездов горят фонари. И детская площадка освещена, но только с одной стороны. Другая – в темноте. Гульков выбрал темную половину. Сел на скамейку.
Погода для конца сентября довольно теплая. Ни ветра, ни дождя. Градусов десять-двенадцать в плюсе. Но Гульков поднял воротник куртки, как делают это в ненастье. И голову в плечи втянул. На подъезд прямо перед собой смотрит, и по сторонам поглядывать не забывает. Но Женю не замечает. Они с Юрой тоже выбрали неплохую позицию для наблюдения.
– Ждет кого-то, – решил Мальцов.
– В машине ждать удобней.
– Значит, засветить машину боится. Сдается мне, что ствол у него под курткой. Может, он киллером подрабатывает, а?
– Не удивлюсь.
– Что делать будем?
– Узнать бы, на кого он охотится.
– Ты в этом доме не живешь.
– Нет.
– Значит, не за тобой. И не за мной.
– Надо узнать, за кем.
– Тогда пошли к машине.
Женя тоже не хотел светить свою «девятку». Но ему легче. У него номера фальшивые. То есть номера настоящие, но буква «Р» исправлена на «В», «С» на «О», две цифры также изменены. Юра постарался. Художник из него неплохой. Краска черная, но легко смывающаяся. А если вдруг гаишники про несоответствие спросят, так можно сказать, что это шпаны дворовой художества. Плохо, если менты не поверят и полезут в машину с обыском. А у них у обоих оружие... Но кто не рискует, тот не выигрывает.
Гульков наблюдал за первым подъездом, а Женя подъехал ко второму. Для отвода глаз Юра вышел из машины, скрылся в подъезде. Минут через пятнадцать вернулся. Гульков равнодушно глянул в его сторону. «Девятка» осталась на месте. Но Эдик и ухом не ведет в сторону машины. Примелькалась она.
Ждать пришлось долго. Только в двенадцатом часу к подъезду подъехала иномарка с шашечками. Из такси вышла девушка.
Женя услышал голос Гулькова.
– Ника! – позвал он ее из глубины детской площадки. – Маринке плохо!
Даже привыкшие к темноте глаза не без труда различали в ночи силуэт парня. Женя еще мог видеть, что Эдик один. Нет с ним никакой Маринки. Но девушка, которую он позвал, этого не видела. Услышала голос. И ключевую фразу «Маринке плохо!». Может, Марина была ее сестра, может, подруга. Так или иначе, Ника повелась. Под шум отъезжающей иномарки направилась в пасть к волку. На пустующей темной площадке Гульков мог делать с ней все, что угодно: некому было его остановить.
Женя завел машину, подъехал к месту, откуда только что отъехало такси. А девушка уже бежит обратно. Поняла, что угодила в ловушку. А Гульков ломится за ней. Он с левой стороны по ходу движения. Стекло водительской дверцы опущено. Но Женя держит руль, хотя в самую пору хвататься за пистолет. Гульков вооружен. Пистолет у него, похоже, с глушителем.
«Девятка» перегородила Нике путь. Обегать она ее не стала. Открыла заднюю дверцу и заскочила в салон.
– Спасите! – резанул по ушам ее визг.
И тут же в уши ворвался разрывающий грохот выстрела. Ноздри защекотал резкий запах пороха.
Стрелял Юра. И сделал это вовремя. Гульков как раз наставил пистолет на Женю. Видимо, он решил начать с водителя, чтобы затем добраться до жертвы...
Мальцов неплохо управлялся с автоматом и пулеметом. А с пистолета стрелял только раз, когда они с Женей по дороге в Москву расстреляли учения ради по обойме из шажковского арсенала. Неважно отстрелялся Юра. Зато сейчас его выстрел оказался точным. В грудь Гулькову попал. Убил – ранил, не понять. А на контрольный выстрел времени не было. Женя рефлекторно сорвал машину с места и на скорости выскочил со двора на шоссейную дорогу. Только там и перевел дух.
– Кажись, упокоил чувака, – сказал Мальцов. И, не оборачиваясь, обратился к девушке: – Ты слышишь, из-за тебя человека убили.
– Он... Он убить меня хотел... – сжавшись в комок, пробормотала девушка.
– Ты не поняла. Я его убил. Из-за тебя. А отвечать мне. Скажи, мне это надо?
– Я... Я никому не скажу... Мне... Мне позвонить нужно!
– Ментам?
– Нет, что вы...
Женя поглядывал на Нику в зеркало заднего вида. Красивая девчонка. Даже очень. Только ведет себя неправильно. В сумочку полезла, мобильник достала.
Он обернулся к ней и вырвал телефон.
– Ты что, дура?
Он даже представления не имел, что делать с этой красоткой. Да, они жизнь ей спасли. Но ведь она видела, что Юрка убил человека. И что бы она там сейчас ни говорила, могут возникнуть обстоятельства, при которых она даст свидетельские показания против него.
– Не убивайте, пожалуйста! – закрываясь руками, заголосила она.
– Заткнись! – рявкнул на нее Юра. – Никто тебя убивать не собирается!
Ни он, ни Женя не смогли бы взять такой грех на душу. Одно дело подонка Гулькова сгоряча шлепнуть. И совсем другое – беззащитную девушку из холодного расчета застрелить.
– Тебя убить хотели? Почему? – спросил Женя.
– Я не знаю.
– А парня, которого нам пришлось... Ты его раньше видела?
– Нет. Хотя он похож на одного человека. А может, он это и был...
– О ком это ты?
– Да есть один тип... Мы с ним жили. У него телохранители были. Вот один из этих телохранителей и мог быть. Иннокентий его зовут.
