— Не доводи до греха, выпусти, — выразительно попросил Олег. — Это нормальный мужик, устал от жизни. Дай ему свободно вздохнуть.
— Я арестовал его, — заявил лейтенант. — Через полчаса передам местным органам ФСБ. А вам придётся написать объяснительную, пока объяснительную.
— Тебе, брат, тоже придётся, — с усмешкой вздохнул Зимогор. — Садись-ка и пиши, что произошло в день аварии на скважине. Всё по порядку.
— Я доложил по команде! — отрезал невозмутимо этот парень в погонах. — Вам докладывать не обязан.
— Мне известно, среди тех, кто участвовал в празднике, были не наши люди, — всё ещё не терял терпения Зимогор. — Пришедшие из-за границы. Из Монголии. А возможно, из Тибета… Ты же ведь слышал иностранную речь? И переводил, потому что знаешь два десятка языков.
Перцев попытался скрыть внутреннее напряжение, молодцевато выпрямился и, поправив камуфляж, хотел пройтись с достоинством, но хромоты скрыть не мог.
— Ситуация полностью отслеживалась и контролировалась… специальными средствами. Лиц иностранного происхождения не было. Все участники праздника установлены.
— Сейчас проверим! Был там человек по прозвищу Мамонт?
— Никаких сведений сообщать вам не обязан! — не моргнув глазом, вывернулся лейтенант.
Вёл он себя достойно, даже с некоторым высокомерием, но Зимогор заметил в этом всего лишь прикрытие; Перцев довольно искусно скрывал истинное своё состояние, играл отчасти даже солдафона, тем самым не желая показывать свой интеллект.
И это было весьма любопытно! Обычно такие парни в погонах стараются выпятить его, козырнуть знаниями, эрудицией, мол, мы не просто вояки с одной извилиной от фуражки, а кое в чём и разбираемся…
— Хорошо… Это правда, ты много читаешь о религии и культуре Тибета?
— Это моё лично дело.
— А древние языки знаешь? Например, греческий или скифский?
— Знаю, а вам-то что? — задиристо спросил он. — Кто вас уполномочил допрашивать?
— Скажи, лейтенант, а где твоя фуражка? Красивая такая, на заказ пошитая…
Олег угадал слабое место, ударил ниже пояса. Перцев всё-таки дрогнул, занервничал.
— И это вас не касается!
Зимогор не спеша встал, тоже прогулялся по жилищу Ячменного и, неожиданно обернувшись к Перцеву, толкнул его грудью на стул: его надо было добивать, иначе закроется и больше слова не вытянешь.
— А ну, пацан, сядь! Хватит тут перья распускать… Меня всё касается!
Готовый возмутиться, начальственно крикнуть, лейтенант, однако же, не удержал равновесия и машинально сел — больная нога подвела. Олег не давал ему опомниться.
— Пока ты плясал в хороводе в одних штанишках, на территории участка совершилось тяжкое преступление. А именно кража или похищение — роли не играет. Главное, ты снял охрану и увёл её на праздник. Ты бросил охраняемый объект! И никаких докладных по команде не писал!
Он сразу же сообразил, что начальник партии не сдержал слова и сдал его с потрохами, потому не сопротивлялся, однако и не скис.
— Кражи не было, — лейтенант вскинул голову. — Станок, возможно, испортили, но ничего не украли, я проверял. Даже оружие не тронули, автоматы на земле лежали…
О подмене керна он не знал — и слава Богу…
— Кому они нужны, твои автоматы?.. Иностранную речь слышал?
— Слышал. Подросток разговаривал с кем-то…
— Иностранцев на празднике видел? С Тибета?
— Я предполагаю только… Возможно, и были, документов не проверял.
— А должен был документы проверить! И задержать, потому что оказались на территории секретного охраняемого объекта! Небось моего друга схватил и арестовал! А это известный в Москве человек, вхожий в высшие эшелоны власти!
— Задержать не мог, — не смутился лейтенант, по-прежнему сохраняя достоинство. — По известным обстоятельствам… Но один из моих солдат сфотографировал, согласно инструкции. Потом я делал проверку, спрашивал местных, так, невзначай, предъявлял фотографии. Они получились не очень качественные… Никого не узнали, но, говорят, чужие, иногда с Тибета приходят, исполняют какой-то тайный ритуал.
— Сюда можно ходить с Тибета?
Перцев тяжело вздохнул, дерзко мотнул головой:
— Сейчас всё можно, границы открыты! Хоть через Монголию, хоть напрямую через Китай — всё рукой подать… И вообще, относительно этого праздника, этого шабаша с плясками у меня есть свои соображения!
— Какие, например?
— С какой стати у нормальных, здоровых мужиков вдруг начался массовый психоз? Как вы думаете?
— Никак. С перепоя!
— А я так не думаю. Я полагаю…
— Слушай, ты, лейтенант! — обрезал Зимогор. — Когда станешь генералом — будешь иметь своё суждение. Думать и полагать! А пока излагай факты. И ничего больше!
— Все признаки применения против нас психотронного оружия! — отчеканил тот. — Чем и вызвано неадекватное поведение!
— Это интересно. А что за оружие такое?
— Психическое воздействие, — неожиданно заблистал знаниями Перцев. — Действие на подсознание, на подкорку. Бомбардировка жёстким пучком. Из космоса!
Олег откровенно рассмеялся, чем возмутил лейтенанта.
— Вы ничего в этом… не понимаете! И потому смеётесь!
— Ты считаешь, это не смешно, когда лейтенант, бравый лейтенант внутренних войск, забросил фуражку в грязь и пляшет голый?! А потом оправдывается тем, что на него воздействовали! Лучами, пучками из космоса! — Зимогор стремился добить его, но уже чувствовал сопротивление, какую-то резиновую упругость: стало ясно, что далее Перцев не пойдёт в своих откровениях. Сказал всё, что мог. Остальное в нём было под суровым, жёстким запретом.
— Не могу ничего вразумительно объяснить, — после паузы признался он. — Всё это очень странно… с точки зрения нормального рассудка. Не пили, ничего не принимали… Но я помню своё состояние…
— А придётся объяснять, не маленький! Завтра прилетит сюда Ангел, и перед ним воздействием пучков из космоса не прикроешься!
Вероятно, Перцев об Ангеле был наслышан, поэтому слегка сжался и посуровел.
— Хочу, чтобы вы поверили. Такое оружие действительно существует, — лейтенант посмотрел чистым, открытым взором. — Даже Ячменный поверил!..
— Потому что тоже рыло в пуху! — умышленно жёстко произнёс Зимогор. — Скажи мне вот что. Твои солдаты все хороводили? Может, кто-то спрятался, на кого-то не подействовало?
— На всех, — определённо заявил лейтенант. — Даже часовые с постов ушли… Не знаю, врёт или нет, но был один, завхоз Величко. На него не подействовало. И хоровода он не водил… Зато вот исчез.
