А майора ему присвоили в декабре, через два месяца после этого события и за неделю до Нового года. Звание он обмывал в ресторане, где и познакомился с Надей. С ней и встречал Новый год. Начали за столом, закончили под утро в постели. Сейчас бы спать и спать, а тут Курихин…
– Извините, товарищ майор.
– Чего извиняешься? Случилось что?
– В милиции я!
Богдан открыл глаза, встревоженно посмотрел на свою девушку. Неужели Егор снова кого-то убил?.. Что, если он раскололся и рассказал о прежних своих подвигах? Что, если Богдана к этим делам приплел?
– Опять? Или снова?
– Да нет, ни снова, ни опять. Ксению похитили, а мне убийство шьют. Как будто я ее убил.
– А я здесь при чем?
– А вдруг ее вправду убили? – срывающимся в истерике голосом спросил Егор.
– У нас тут через день кого-то убивают. Ты извини, но я к этому привык.
Спору нет, Ксения редкой красоты девушка, и Богдан даже питал к ней определенные чувства, но это слишком – срываться из-за нее с места и ехать в далекий Екатеринбург.
– Ее Мохнатый похитил!
– Кто?!
– Мохнатый!
– Мохнатый за границей давно.
Подполковник Очагов обещал очистить город от бандитов. Отчасти он свое слово сдержал: за братву взялись серьезно. Руоповцы не брезговали ничем – в ход шел откровенный подлог, фабриковались уголовные дела, бандитов осуждали на реальные сроки. Авторитетов закрывали, пехоту снопами вязали, но все-таки до полного разгрома дело так и не дошло. Бандитам укоротили руки, подломили ноги, но все равно они еще оставались в силе и продолжали контролировать город. И банда Мохнатого сохранилась, хотя в раздробленном виде. Она развалилась на четыре части, и единственное, что ее сейчас объединяло, – это общак, который увел Мохнатый. Братва его искала, но без толку.
Судьба бандитских денег Богдана интересовала мало, а вот задержать самого бандита ох как хотелось. Хотя бы за то, что он когда-то покушался на его жизнь. Причем дважды. Мохнатый сейчас в федеральном розыске, а в тюрьме сидит человек, который готов подтвердить свои показания против него. Поэтому слова Курихина крайне заинтересовали Богдана. Хотя и напрашивался вопрос, чего же накурился этот парень перед тем, как сделать столь громкое заявление?
– Он действительно был за границей! А потом взял и приехал! За Ксенией!
– Ты его видел?
– Ну… Да, видел, – голос Курихина прозвучал неубедительно.
– Что-то не верится.
– Ну, мне кажется, что я его видел… У нас фирма, мы с Ксенией в одном доме у клиента были, я там его видел… Сейчас понимаю, что это был он… Товарищ майор, тут у меня трубку забирают…
– В каком ты отделении?
Егор только успел ответить, как в трубке послышались короткие гудки.
– Что такое? На работу вызывают? – встревоженно спросила Надя.
– Если бы… Девушку похитили.
– Красивую?
– Дело не в этом. Дело в человеке, который ее похитил… Да и до Екатеринбурга не очень далеко, – вслух подумал Егор.
До Перми можно добраться автобусом, а там поездом до Екатеринбурга.
– И ты что, туда поедешь?
– Работа зовет.
– Сволочь ты, Городовой!
– Да погоди ты, может, начальство не отпустит.
Начальник РОВД Богдана отпустил. Но сначала тонко намекнул, что не прочь возглавить операцию по захвату Мохнатого. Если, конечно, того удастся задержать. В чем Богдан очень сомневался…
– Стоять! Лицом к стене!
Все как в тюрьме. А ведь Егор всего лишь в отделе внутренних дел, и вдоль по коридору нет камер, только кабинеты оперов и дознавателей. Ему еще даже обвинение не предъявили, а руки спереди стянули наручниками, как будто он какой-то опасный преступник.
Конвоир словно прочел его мысли. Прежде чем открыть дверь в кабинет, он снял с Егора унизительные браслеты.
– Проходи!
Ретивый молодец. Видимо, из внутренних войск в милицию перешел.
За столом в кабинете сидели двое – старший лейтенант Шилов и майор Городовой. В стаканах дымился чай.
– Ну проходи, Курихин, – старлей подозвал Егора к себе, но стул не предложил. – Тут за тобой приехали. Любил ты свою красавицу жену, не мог ее убить…
– И Егор ее любил. И Мохнатый, – сказал Городовой, и эти слова резанули слух. Думать не хотелось, что Мохнатый мог любить Ксению. – Только у одного любовь чистая, а у другого грязная… Ну что, герой? Рассказывай, что ты там про нашего бандита знаешь?
– Ну, я его не видел… – замялся Егор.
– А говорил, что видел, – нахмурился Городовой.
– Не то чтобы видел… Просто там баба какая-то голая ходила.
– Бабы в платках ходят, тулупах и валенках, – ухмыльнулся Шилов.
– Ну, девушка…
– Где она там голая ходила?
– Ну, мы отопление в доме проводили. Подъехали к нему, Ксения из машины вышла и вернулась обратно. В дом не пошла. Не понравился ей этот дом. Кто-то наблюдал за ней…
– Кто? – разочарованно спросил Городовой.
– Не знаю… Она не видела никого.
Егор ощущал себя последним идиотом.
– Не видел я Мохнатого, – сокрушенно вздохнул Егор.
– Зачем тогда соврал? – не зло, но с упреком посмотрел на него Городовой.
– Тогда бы вы, товарищ майор, не приехали. И остался бы я здесь…
– А что тебе можно предъявить?
– Ну предъявили же. Две ночи здесь…
– Не предъявляли тебе обвинения, – качнув головой, Шилов поднял вверх указательный палец. – Но могли бы предъявить. Потому что странно все это! У вас фирма, которая записана на твою жену. Там, конечно, не золоторудный завод и миллионы не водятся, но жаба могла завестись. Та, которая за горло держит и жить спокойно не дает…
– Я работал, когда Ксения пропала.
– А кто сказал, что она пропала? Может, ее в машине вообще не было.
– Была. Там бабка все видела. Я же вам говорил про нее!
– Не надо обо мне плохо думать, – мотнул головой Шилов. – Был я у этой бабки. Глухая как тетеря твоя бабка…
– Глухая, но не слепая.
– Да, но ничего не говорит.
– Клинит ее потому что. Я ее только со второго раза расклинил…
– Не мог он Ксению убить, – вступился за Егора Городовой. – Это я тебе точно говорю.
– Ну что ж, поверим на слово.
– А в розыск гражданку Курихину подать надо.
– Да подали уже. Только нет ничего…
