А на льняной свадьбе что было! Юрик танцевал с Ксенией и так нежно держал ее за талию. И она так и льнула к нему. Точно, льняная свадьба, от слова «льнуть». Ксения льнула к Юрику, а Вика к Ярославу. Они тоже танцевали. И Вика вплотную прижималась к нему. Он чуть из штанов тогда не выпрыгнул...
– А ты знаешь, сколько раз он меня Ксенией называл? – спросила Вика.
Это был самый настоящий крик души. Истомленной души...
– И глаза закрывает, когда сексом занимается. Как будто под ним не я, а Ксения... Иногда так забудется, что Ксенией меня зовет... Как будто у них в самом деле что-то было...
– Но мы же точно этого не знаем, было или нет...
Ярослав и сам не понял, как его рука оказалась у нее на талии. Тело у нее молодое, упругое, ни грамма лишнего жира. А сколько в ней волнующей энергии... Ярослав уже не мог совладать с собой. А Вика только и ждала, когда он потеряет над собой контроль. Раз, и она уже у него на коленях. Два, и его рука уже скользит по ее ноге от коленки вверх... Нет, на ней не колготки, на ней чулки. Подвязки. Пояс... Под поясом должны быть трусики, но их нет. А ноги уже так широко разведены в стороны, что пальцы сами вязнут в ее жарком оазисе...
Врет она все. Не изменяла ему Ксения с Юриком. Просто ей надо было его завести. И она своего добилась. Он уже не в силах остановиться... А может, Ксения в самом деле трахалась с Юриком. Что ж, тогда за ним святое право трахнуть Вику...
Хорошо, что Ксения замечательная хозяйка. На столе чистота и порядок. И ничто не слетело на пол, когда на этот стол он опустил на живот Вику. Юбка задрана кверху, голая упругая попка замерла в ожидании. Внутри у нее все горит и трепещет. И он в полной боевой готовности.
– О-о! – в страстном восторге протянула Вика. И крепко ухватилась руками за край стола. – А-аах!.. Ууу!..
Он вошел в нее на всю глубину своих развратных чувств. Ка-ак хорошо...
Это было какое-то безумие. Он взорвался раз. Ярко, мощно. Но запал остался. И стоит он твердо, как настоящий детонатор. Так и норовит вкрутиться по второму разу... И Вика ждет повторения. Но на столе как-то неудобно. А в спальне в самый раз...
Он раздел ее догола, уложил на кровать. Ласкал языком и мял руками соблазнительные выпуклости и впадины ее совершенного тела – но недолго. Вика завелась с полоборота и сама оседлала его...
Они галопом неслись к финишу, когда вдруг распахнулась дверь в спальню. Ярослав с ужасом увидел лицо Ксении. Удивление, растерянность и наконец злость. А он и не думал, что она умеет злиться...
– О-го!
Не думал Ярослав, что она умеет говорить мужским голосом... Но нет, это не ее голос. Из-за ее спины образовался Юрик. Надо было видеть его глаза. Ярослав думал, что они сейчас лопнут...
Но с Юриком ничего не произошло. Зато Вика пришла в самый настоящий ужас. Она попыталась соскочить с Ярослава, но не вышло. Страх парализовал ее мышцы. Ярослава зажало в них как в тисках... Так бывает с испуганными собаками во время случки. Кобель попадает в капкан, а потом тщетно и толпе на потеху пытается расцепиться... Но Юрику и Ксении сейчас не до смеха. А сам Ярослав готов был сквозь землю со стыда провалиться.
– Ну и как все это называется? – с высоты своего положения с издевкой спросил Юрик.
– И с кем? – презрительно посмотрела на Ярослава Ксения.
Жаль, что она не умеет сжигать взглядом. Он бы с удовольствием сейчас сгорел дотла...
– Докатились... – криво усмехнулся Юрик. – Кобель и сучка...
– На случке... – добавила Ксения.
– Ты горячую ванну им сделай, – посоветовал Юрик. – Может, расцепятся....
– Как скажешь, – кивнула она.
Все, Ярослав для нее больше не существовал. Теперь она будет слушаться только своего Юрика.
– Жаль, видеокамеру не захватил! – с сарказмом сказал он, когда Ярослав нес на себе в ванную до смерти напуганную Вику. – Такие кадры пропадают!..
Ярослав зло поджал губы. Но ничего не сказал. Да и что он мог сказать!
Горячая ванна помогла. Видимо, Юрик и сам попадал в капкан к своей жене, поэтому знал, как высвобождаться. Но при этом он вряд ли становился объектом для насмешек... Вика с трудом, но все же «снялась с якоря». И тут же покинула «гавань». Выскочила из ванной – и в спальню за одеждой. Хорошо, дверь за собой закрыла. Или догадалась, или автоматически...
Ярослав из ванны вылезать не стал. Он лежал на поверхности воды как всплывший утопленник. Немигающий взгляд устремлен в потолок, руки скрещены на груди... Может, в самом деле утопиться?
Он лежал до тех пор, пока вода не достигла комнатной температуры. Холод потихоньку сковывал тело. Но он все равно не станет выходить из ванны. Здесь и замерзнет...
Наконец дверь открылась. Холодная и бледная как смерть Ксения.
– К тебе пришли...
– Кто?
– Узнаешь...
Голос ее дрогнул, маска равнодушия спала с лица. В глазах отразился страх.
Ярослав вытерся, оделся, прошел в комнату. А там незнакомые люди. Милиционер в форме с погонами капитана, двое в штатском – тоже менты.
– Ярослав Барьянов? – сухо спросил чернявый мужчина в кожаной куртке.
Невысокого роста, плотного сложения, покатые плечи. Внешне он был похож на Кешу. Или Ярославу так только казалось...
– Да, Барьянов... – промямлил он.
Уж не Ксения ли вызвала этих ментов?.. Но разве за измену сажают?.. Нет, здесь что-то другое... Ярославу и без того было холодно, а сейчас его затрясло как в лихорадке.
– Капитан милиции Горлов, – представился мужчина. – Московский уголовный розыск...
Его тон не предвещал ничего хорошего.
– Чем обязан?
В голове мелькнула смутная надежда. Что, если мент хочет взять у него автограф... Но увы...
– Вам знаком этот человек? – Он показал Ярославу фотографию Кеши.
– Да...
– А этот?
Ярослав едва удержался на ногах, когда увидел фотографию мертвого Кеши. Обезображенное тленом лицо, одежда измазана землей...
– Н-нет... То есть да... Но я не знаю, может, это и не он...
Казалось бы, он надежно закопал труп, но его все равно нашли. Как же так?..
– Он это, он... – усмехнулся капитан. – Пахомов Иннокентий Сергеевич, одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения...
Мент пристально смотрел на него. Казалось, он все знает...
– Он что, умер? – через силу выдавил Ярослав.
– Нет, его убили... И я почему-то уверен, что это сделали вы!
Ярославу пришлось приложить все силы, чтобы изобразить праведное возмущение. Но это плохо у него получилось. Он и сам уловил фальшь в своей игре. Что ж тогда про мента говорить...
