В это время его сотрапезник, внимательный круглолицый мужик
в мятом, но очень дорогом льняном костюме, приподнялся и негромко, но очень
отчетливо проговорил:
— Стасик, кончай бардак! Антон Иванович тебе пропишет…
Тут же по незаметному знаку администратора на сцену поспешно
выдвинулись четверо бравых молодцев в коротких поношенных кольчугах,
вооруженные музыкальными инструментами, и грянули на двух скрипочках, флейте и
барабане что-то ритмично-заунывное, что с натяжкой можно было посчитать
средневековой музыкой.
Во всяком случае, эта музыка выполнила основную роль —
отвлекла посетителей ресторана от назревающего скандала. Правда, и скандал сам
собою затих — то ли благодаря умелым действиям администратора, то ли из-за
того, что подвыпивший москвич из активной фазы опьянения плавно перешел в печально-слезливую,
и теперь он хотел не общения с незнакомцами, а грустного задушевного разговора
со своими старыми друзьями.
— Постой-ка! — неожиданно проговорил Рудик, глядя
вслед подгулявшему москвичу. — Вот, оказывается, в чем дело!
— Что такое? — удивленно спросил Маркиз. — Ты
узнал этого гиппопотама? Вместе плескались в тростниках?
— Ты не слышал, что сказал его приятель?
— Кончай бардак.., очень своевременное замечание!
— Да нет, не это! Он сказал «Антон Иванович тебе
пропишет».
— Ну и что? — недоуменно уставился Леня на
приятеля. — Кто такой Антон Иванович?
— Ты меня удивляешь! — насмешливо осклабился
Рудик. — Страна должна знать своих героев! Антон Иванович Калягин —
неужели это имя тебе ничего не говорит?
— Калягин? Конечно, говорит! Олигарх, миллионер,
«владелец заводов, газет, пароходов…»
— Точнее, заводов, приисков и банков…
— А почему ты решил, что речь идет именно о нем? Не
такое уж редкое сочетание — Антон Иванович! Помнится, был даже такой советский
фильм — «Антон Иванович сердится»!
— В наше время сочетание не такое уж и частое, кроме
того — эти веселые ребята — из Москвы, как и Калягин, а самое главное — сегодня
прошел слух, что Калягин приехал в Петербург по каким-то серьезным делам..,
похоже, что этот слух не лишен оснований!
— Ну и какое отношение к нам все это имеет?
— Очень даже прямое! И все это настолько интересно, что
я с тебя не возьму гонорара и даже готов сам заплатить за обед…
С этим заявлением Рудик немного погорячился, но Маркиз это
прекрасно понял и отверг такой широкий жест приятеля.
— Лучше объясни мне, наконец, что все это значит! А то
ты только смотришь с умным и загадочным видом, интригуешь меня.., понимаю, тебе
это доставляет удовольствие, а меня, признаться, несколько раздражает…
Рудик собрался было приступить к объяснениям, но тут весьма
некстати появилась официантка с десертом, который носил весьма двусмысленное
название «радость королевы Гиневры». Раздосадованный Маркиз так недовольно
покосился на девушку, что та испуганно спросила:
— Вам что-нибудь не понравилось?
— Все, все понравилось! — с кислой улыбкой ответил
Леня.
— Зря ты так, — проговорил Рудик, когда
расстроенная официантка удалилась, — что если она от горя повесится в
подсобке?
— Это я сейчас повешусь! — Леня всерьез
рассердился. — Прекрати интриговать! Объясни, наконец, что ты там понял?
— Ты ведь сам сказал мне, что через три дня состоится
собрание акционеров какой-то очень серьезной компании. Теперь я, кажется,
начинаю понимать, о чем идет речь. Действительно, есть информация, что в
ближайшее время собираются акционеры компании «Нефтехим».
— Это крупная компания? — вклинился Маркиз.
— Не перебивай меня, если действительно хочешь все
узнать, — поморщился Рудик, — но вообще-то, конечно, очень крупная.
Она приносит в бюджет двадцать процентов налогов всего региона. Это притом, что
основная часть их бизнеса остается в тени…
— Ничего себе! — Маркиз удивленно
присвистнул. — А причем здесь твой Калягин?
— Антон Иванович по ерунде не разъезжает. Если он лично
прибыл в Петербург — значит, для этого есть очень серьезная причина. А куда уж
серьезнее, чем передел влияния в «Нефтехиме»! Тем более, что нефть — это
традиционная сфера интересов Калягина., значит, собрание владельцев «Нефтехима»
состоится в самые ближайшие дни. Калягин приехал заранее, чтобы подготовить
почву, но вряд ли он пробудет здесь больше трех дней — его время слишком
дорого.., вот и получается, что твоя информация имеет к нему самое прямое
отношение.
— Но тогда как же понять, что ты ничего не слышал про
Сомова? Ведь если он связан с «Нефтехимом» — значит, это фигура очень большого
масштаба, а ты всех таких знаешь…
— Вот это и есть самое интересное! — проговорил
Рудик, понизив голос и наклонившись к своему собеседнику. — Когда заходит
речь о владельцах «Нефтехима», начинаются сплошные загадки.
То есть имена нескольких держателей акций известны, но —
далеко не самых крупных. А самый основной акционер, по некоторым сведениям
держатель контрольного пакета — загадочный человек, современный граф
Монте-Кристо. То есть его никто не знает, никто не видел. Он управляет своим
пакетом через подставное лицо, через адвоката, сам же никогда и нигде не
появляется… может быть, это и есть твой загадочный Сомов?
Тогда этой информации просто цены нет! Она в корне меняет
ситуацию на рынке ценных бумаг…
— Для меня это чересчур сложно, — проговорил
Леня, — я никогда не мог понять, почему насморк министра здравоохранения
приводит к росту курса доллара, а проливной дождь на Мадагаскаре — к понижению
цен на бразильские алмазы, но раз ты говоришь — значит, так и есть. Так что
будем считать, что ты прав и покойный Анатолий Евгеньевич Сомов был держателем
контрольного пакета акций компании «Нефтехим»…
— Покойный? — встрепенулся Рудик. — Ну, так
это в корне меняет ситуацию! Надо немедленно покупать акции любых солидных
фирм, связанных с энергоносителями…
Маркиза рынок ценных бумаг не интересовал, точнее — он был
для него китайской грамотой, поэтому завершение обеда прошло за приятным необязательным
разговором.
* * *
Капитан Ананасов нажал на кнопку дверного звонка.
Ему показалось, что звонок, как дисковая пила, врезался в
глубину его измученного мозга.
«Нет, непременно нужно завязывать с алкоголем, —
подумал капитан, — а Гудронова, гада, вообще расстрелять из табельного
оружия! Пижон, гад, вечно намешает чего-нибудь! Нет, чтобы чистую водку
употреблять, так все время коктейли какие-то выдумывает! Тоже мне, Хемингуэй
нашелся Гавана-клаб ему подавай!»
Капитан потер виски и снова надавил на звонок.
