Мерседес, конечно, был куда привлекательнее ржавой пятерки,
под колесами которой тетя Каля едва не нашла свой конец, да и сам брюнет был
куда представительнее тщедушного виновника аварии, и тетя Каля, благосклонно
посмотрев на обаятельного мужчину, позволила ему усадить себя на мягкое кожаное
сиденье.
— Нет, но вы точно в порядке? — осведомился
брюнет, садясь за руль. — У вас точно ничего не болит?
— Так что ж! — тетя Каля лихо махнула загорелой
рукой. — Дак я ж крепкая! Разве ж мне чего сделается?
— Какая женщина! — воскликнул галантный мужчина,
плавно трогаясь с места. — Но уж напугались вы, наверное, здорово! Надо
вам для снятия стресса немножко принять…
— Напугалась? — переспросила тетя Каля. — Так
шо ж вы такое говорите? Я ж на черноморском привозе стояла, я милицейской
облавы и то не пугалась, а тут напугаюсь!
— Какая женщина! — с восхищением повторил
брюнет. — Я таких прежде не встречал!
— Да разве ж тут у вас встретишь! А принимать я ничего
не принимаю, — продолжала тетя Каля, порозовев от комплиментов, — от
этих лекарств один только вред…
— Да разве я вам про лекарства говорил? —
покосился на нее мужчина. — Зачем вам лекарства? Я имел в виду принять
немножечко вина хорошего, а еще лучше — армянского коньячку, да с хорошей закусочкой..,
вы же не обидитесь, если я вас приглашу в ресторан.., отметить знакомство? Тут
близехонько один очень хороший недавно открыли…
Тетя Каля подумала, что хотя и не переломала рук и ног, но
после падения на асфальт находится все же не в лучшей форме, и одета
недостаточно хорошо для похода в ресторан с новым знакомым.
Свое парадное шелковое платье, то самое, где были пунцовые
цветы на лиловом фоне, она, конечно, не надела, потому что шла на рынок. Сейчас
на ней было ярко-желтое ситцевое платье, в меленький синенький цветочек. Платье
было новое и топорщилось в некоторых местах, но все же недостаточно приличное
для ресторана. Так подумала тетя Каля и вежливо отказалась.
Брюнет был чрезвычайно расстроен.
Он довез Калерию Ивановну до дома, помог выйти из машины,
галантно подвел к самому подъезду на глазах несущих бессменную вахту старух и
попросил назвать свое имя.
— Калерия Ивановна, — сообщила зардевшись
очарованная дама.
— А я — Георгий Нахапетович, — церемонно
представился в ответ ее новый знакомый.
* * *
— Тетя Каля, что с тобой? — удивленно спросила
Лола, открыв ей дверь.
Сама она тоже имела вид не блестящий. То есть по сравнению с
теткой все в ее внешности было совершенно нормально, она успела снять жуткий
серенький костюмчик и причесаться, но человек, хорошо знающий Лолу, мог бы
заметить подозрительный тревожный блеск в глазах и некоторую неуверенность в
движениях.
— А что? — смутилась Калерия Ивановна. —
Неужели это так заметно?
— Конечно, заметно! У тебя платье на боку порвано, на
щеке грязь, и волосы все растрепались!
— Ой, правда! — проговорила женщина, оглядев себя
в зеркале. — А он ничего не сказал! Но скажи, Олечка, я ведь еще ничего?
— Тетя Каля! — удивленно воскликнула Лола. Ты
никак нашла бойфренда?
— Кого?
— Обожателя!
— Ну что ты говоришь, Оля, — Калерия Ивановна
порозовела, — какого обожателя? Я женщина порядочная.., но вообще-то
познакомилась с очень приятным мужчиной…
— И где же ты с ним кувыркалась, что платье порвала?
— Ну как тебе не стыдно! Я чуть под машину не попала…
— К нему? Тогда понятно, что он решил тебя обаять —
чтобы ты на него в суд не подала!
— Да ничего не к нему! Какая ты все-таки вредная! Под
машину я совсем к другому попала, а Георгий Нахапетович мне помог, и до дома
довез, до самого подъезда…
— Вот как, — сухо проговорила Лола, — значит,
уже Георгий Нахапетович!
— А что такого? Между прочим, у него мерседес…
— Ну вот ведь как… — Лола неожиданно
пригорюнилась, — не успела ты к нам приехать, как у тебя появился
обожатель на мерседесе, а я тут живу-живу, и хоть бы кто…
— Ольга! — возмутилась тетя Каля. — Как тебе
не стыдно? У тебя — Леонид, такой приличный, интересный мужчина! Я, между
прочим, при живых мужьях ничего себе не позволяла!
— Зато сколько у тебя их было, этих мужей! А у меня
всего один, да и того вечно где-то носит! — в сердцах сказала Лола, а про
себя добавила:
«И вообще никакой он мне не муж! И я лучше выброшусь с
балкона, чем выйду когда-нибудь замуж за этого негодяя!»
В пылу беседы с самой собой она как-то упустила из виду, что
Леня и не предлагал всерьез ей свою руку и сердце. Еще она уже успела позабыть,
как Леня только что спас ее от неизвестного злоумышленника, и помнила только,
как он обругал ее и пригрозил по возвращении разобраться с ней и с теткой.
Конечно, с тетей Калей у него этот номер не пройдет, тетка сама кого угодно
переорет, пускай Ленька попробует повысить на нее голос.
Даже интересно посмотреть, что из этого получится…
От этой мысли Лола повеселела и ощутила, что безумно хочет
есть. Она только позавтракала сегодня, а потом пила жидкий пустой чай у старухи
Сомовой. Отвратительный кофе, принесенный грубой официанткой, Лола не стала и
пробовать.
Тетя Каля между тем умылась, наскоро разгребла колтун в
волосах и ринулась на кухню. И вот уже кипит вода в кастрюле, и варится в ней
впечатляющий кусок мяса, а тетя Каля режет овощи и разделывает огромную рыбину.
На кота, притащившегося на упоительный запах, тетка взглянула так грозно, что
он сразу понял тщетность своих устремлений и удалился, напоследок
душераздирающе мяукнув.
— Тетя Каля, а давай пока чаю попьем, —
заискивающе промурлыкала Лола, — а то есть очень хочется.
— Это можно, — закивала тетка, — аппетиту это
не повредит.
Лола с воодушевлением полезла в холодильник и тут заметила,
что исчез весь сыр. Неужели Ленька съел утром? Да не может быть, тетка кормила
его голубцами и домашней колбасой.
— Я тебе, Ольга, должна сказать, — начала тетя
Каля, — что в квартире у тебя, конечно, порядок, но в холодильнике — сущий
кошмар.
— Кошмар-ор! — заорал попугай, услышав знакомое
слово.
— Сыр совершенно протух, я его выбросила! заявила
тетка.
«Начинается!» — подумала голодная и обозленная Лола, давясь
сухой булкой.
— Тетя Каля! — сердито проговорила она, проглотив
кусок. — Ты вроде из Черноморска приехала, а не с глухой таежной заимки! У
вас там что — французских сыров не бывает? Они же специально такие, с плесенью!
Плесень на них нарочно выращивают! Очень вкусно, между прочим!
