Муж ее был знаменитым артистом, ее, Галину, носил на руках,
совершенно ничего не позволял делать. Сынок Толя тоже был очень почтительный и
славный мальчик, маму любил. Но муж умер — скоропостижно, от обширного
инфаркта.
Он очень волновался, переживал, потому что как раз должны
были присудить ему Госпремию, вот сердце и не выдержало. А сын вскорости
женился. Она, Галина Павловна, встретила невестку, как родную, но та сразу же
ее невзлюбила.
Пришла тетя Каля с горячим чайником и стала доставать из
буфета чашки. Они с Лолой переглянулись поверх старухиной головы: надо же,
вроде в маразме, а про прошлое говорит как складно!
Только непонятно, где тут правда, а где бабуля сочиняет.
А бабулю несло, как видно, соскучившись по слушателям, она
норовила побыстрее вывалить все, что наболело.
Невестка оказалась очень нехорошей женщиной, она делала
всяческие гадости Галине Павловне и настраивала сына против нее.
Лола подумала, что если бы ей пришлось жить в одной комнате
со свекровью, то вряд ли она относилась бы к той с любовью.
— Они ссорились, продолжала старуха, и она, Галина
Павловна, всегда заступалась за сына.
Все ясно, подумала Лола, она бесконечно вклинивалась между
молодыми, не давала ни слова сказать, ни одним побыть.
И однажды невестка ушла, продолжала старуха, а сын так
переживал, что у него случился инфаркт. Оказалось, это наследственное.
Тетя Каля сочувственно поцокала языком. Старуха сорвалась с
места и стремительно метнулась к шкафу. Вообще для женщины такого преклонного
возраста она была удивительно подвижна, вот только с головой явно не все в
порядке. Старуха вытащила старый альбом для фотографий, в потертом плюшевом
переплете когда-то малинового цвета. На первой же странице оказался вложен
довольно большой портрет мужчины в траурной рамке. Тетя Каля схватила фото и
впилась в него взором, потом оглянулась на Лолу и покачала головой: не тот,
мол. Лола и сама понимала, что старухин сын это совершенно не тот Дубов,
который был им нужен.
Тетя Каля машинально рассматривала снимки, старушка, не
умолкая, вещала что-то свое.
— Скажите, — внезапно изменившимся голосом
спросила Калерия, — а это кто?
На снимке была большая группа молодых людей в летней одежде.
— А это Толино двадцатилетие они справляли на
даче, — толково ответила старуха, — вот Толик, а это друг его, самый
близкий, со школы они еще дружили, тоже Толя, Сомов…
Лола взглянула на тетку, та подмигнула в ответ: тот самый,
ее второй муж, который представлялся Анатолием Дубовым! Они на верном пути.
— Так расстраивался, когда Толя умер, помогал мне с
похоронами… — вспоминала старушка, — невестка-то, злодейка, даже на
кладбище не явилась, совесть видно мучила… И потом Толик не забывал меня,
заезжал;..
— Точно его Анатолием звали? — настойчиво
спрашивала Лола.
— Конечно, вот между ними Ирочка стоит, так она все
смеялась, что желание загадывать нужно…
Старуха тут же принялась петь дифирамбы неизвестной Ирочке и
сетовать, что не она стала ее невесткой, как вдруг открылась дверь и на пороге
появилась соседка. Выглядела она еще более неряшливо, в зубах дымилась сигарета
и попахивало от нее спиртным. Лицо ее, и до этого нездорового цвета и слегка одутловатое,
от злости покрылось багровым румянцем.
— Это кто ж такие! — закричала она. — Галина
Паллна, ну сколько ж раз вам говорить, чтобы двери никому не открывали? Ведь
всякую шваль пускаете, обнесут ведь квартиру на фиг!
Старушка тут же вздрогнула и поглядела виновато.
— Но-но, — тетя Каля обиделась и начала было
приподниматься, — ты не очень-то насчет швали…
Но Лола тут же подхватилась и увлекла соседку на кухню.
— Мы из социальной службы! — сообщила она.
— Ха! — отреагировала соседка. — Сроду к ней
из этой службы никто не ходит! Я за старухой и убираю, и еду готовлю. Ей дай
волю — одними конфетами питаться будет! Никого мы не приглашали, не знаю, что
вам от старухи надо, так что мотайте отсюда, да глядите не прихватите у бабки
кой-чего!
А то милицию вызову!
— Ну-ну, — медленно протянула Лола, — станет
милиция с тобой, с пьяницей, разговаривать.
— Чего? Да я пива выпила всего бутылку! —
возмутилась соседка.
— Ну-ну, значит пиво-то на вчерашние дрожжи упало, так?
— А тебе какое дело? — угрюмо буркнула соседка.
— Работаешь где, Вера? — спросила Лола, доставая
сигареты.
— И опять не твое дело! — рассердилась Верка,
жадно глядя на красивую пачку. — Ты мне документ предъявила, чтобы вопросы
задавать?
И Лола достала самый действенный документ
пятидесятидолларовую бумажку.
— Видела такие деньги? — спросила она.
— Уж как-нибудь, — обиделась Верка, — не
нищие…
— Ну тогда давай, колись, с какой-такой радости ты за
старухой ухаживаешь. И не говори, что по доброте душевной, ни в жизнь не
поверю!
— Ага, нашли дуру, задаром все делать! —
разозлилась Верка. — Да за бабкой если не смотреть, она всю квартиру
поджечь может. Это у нее сейчас просветление, а иногда вообще ничего не
соображает! А стирки сколько, и ест бабка тоже порядочно!
Да все просит повкуснее… Полы опять же…
— И кто тебе за все это платит? Пенсию старухину
забираешь? — прямо спросила Лола.
— Да на ее пенсию кошку бездомную не прокормишь! —
закричала Вера. — Она ж почитай всю жизнь 4 не работала, за мужем была как
за каменной стеной! Вот у нее теперь пенсия — с гулькин нос!
— Что, и вправду муж был у нее народный артист? —
удивилась Лола.
— Ой, я тебя умоляю! — отмахнулась Верка.
Бухгалтер он у нее был на Третьей макаронной фабрике! Это она теперь врет, что
артист заслуженный! Сегодня он у нее народный артист, а завтра знаменитый
художник! Или крупный начальник!
Однако сидела на шее у своего бухгалтера всю жизнь, пока он
не умер. Тогда попыталась к сыну пересесть, а сын женился. Ну и началось у них
веселье! Потом и сын тапки отбросил.
— Ближе к делу, — сказала Лола, угощая Веру
сигаретой, — время дорого. Кто тебе платит за то, чтобы за старухой
приглядывала?
Она уже примерно знала ответ, хотелось удостовериться.
— Был тут один… — неохотно заговорила Вера, приятель
бывший сына старухиного, Толи.
— Сомов Анатолий? — прямо спросила Лола.
— Зачем тогда спрашивать, если сама все знаешь, —
неприязненно сказала Вера.
— Давай, отрабатывай денежки.
И Вера рассказала, что после смерти старухиного сына в этой
квартире жили они с матерью и Галина Павловна, которая тогда была еще бодрой
женщиной и устроилась работать в районный Дом Пионеров — вести кружок мягкой
игрушки и макраме. Время шло. Вера по молодости не слишком интересовалась
жизнью соседки, а году этак в девяностом, когда стало совсем плохо с продуктами
и остальными товарами, возник вдруг в квартире Анатолий Евгеньевич Сомов.
Поглядел он на старуху, покрутил головой, глядя, как они бедно живут, и занялся
ремонтом. Водогрей новый поставил, не сам, конечно, рабочих прислал, плиту
газовую поменял. И денег старухе подбросил. Так и появлялся изредка, раз в
полгода. А уж потом, лет пять назад, когда у старухи явления разные начались —
ну, кран она в ванне забыла закрыть, цыганку в дверь запустила… Тогда Анатолий
Евгеньевич и предложил Вере за старухой присматривать, и деньги ей платил.
Деньги положил на сберкнижку и так устроил, что каждый месяц Вера может снять
только определенную сумму, которой с лихвой хватает им со старухой.
