– Вы... Вы хоть знаете, кто за мной стоит?..
– Мы за тобой стоим, вот кто!.. Нам отстегивать будешь!
– А-а...
– Болт на!.. Алихан в пролете, понял? Пусть по своим горам скачет. А это – наша земля. И урожай мы собирать будем, понял?.. Лавэ на бочку, ну!..
– Я... Я не буду... Не буду!..
Тимур дал знак Помпону, тот сгреб мужика в охапку и потащил на выход.
– Вы... Вы пожалеете! – заверещал тот.
– Счас ты жалеть будешь, – усмехнулся Тимур.
По его сигналу пацаны пришли в действие. И в пять секунд смешали ресторанный зал с грязью. Побили столы, стулья, на фиг разнесли стеклянные витрины...
– Не надо... Не надо!.. – в ужасе замахал руками директор.
– Отстегивать будешь? – спросил Скопец.
– Буду!
Тимур остановил бойцов. В зале установилась тишина.
– Сколько? – убито спросил мужик.
– Полста «штук»! – не стал мелочиться Скопец.
Мужик решил больше не испытывать судьбу. И под конвоем отправился в свой кабинет. Там он открыл сейф и вытащил оттуда пятьдесят тысяч рублей.
Не слабо. На такие бабки пять-шесть новеньких тачек взять можно. Но это если по госцене...
Скопец сгреб бабки в сумку. И потрепал директора по щеке.
– Считай, что тебе повезло, – усмехнулся он. – Живи дальше. Если сможешь...
– Передай Алихану, что белокаменские приходили, – бросил на прощание Тимур.
Пятьдесят «штук» рваных – это большие бабки. Но это не цена за смерть трех пацанов. Война продолжается...
После налета на «Узбекистан» Тимур вернулся в Белокаменск. Закрылся в «Орфее». Десяток пацанов на входе, столько же в зале. Все с железяками. И ножи тоже припасены.
Уцелевший Череп рассказывал, как «чехи» валили братву в «Стратосфере». И все потому, что врасплох пацанов застали. Тимура врасплох не застанешь. Он начеку.
Тимур одержал победу. Маленькую. Самое главное впереди. И точно, вечером зазвонил телефон. Ему подали трубку.
– Чо-о за дела, в натуре? – В голосе незнакомца легко улавливался кавказский акцент. – Ты, сын ишака, на кого наехал, а? Ты хоть знаешь, на кого ты наехал?
– На кучу дерьма я наехал, – рассмеялся Тимур.
– Ты сам дерьмо!
– Короче, ты че воздух сотрясаешь? Ты кто такой, чувырла беспонтовая?
– Я – Алихан, понял?.. Че, страшно стало?
– Ага, пацаны коленки мне держат. Чтоб не тряслись... Что, «стрелу» забить хочешь, да?
– Я тебя самого как барана забью! И башку твою на шаурму пущу, да!..
– Ты что, муфлон, всех так по телефону пугаешь? Давай «стрелу» забьем. Чисто по понятиям перетрем. А то издалека любой орать может...
– «Стрелу», да? Где?
– Давай завтра утром. На песчаном карьере...
Чечен согласился.
– Я тебя на части порву! – предупредил он.
– Посмотрим, – усмехнулся Тимур.
Песчаный карьер – это его территория. А дома и стены помогают...
* * *
«Стрелка» была забита на десять утра. Но Тимур был на карьере уже в половине десятого. Негоже быть раньше времени на месте будущей разборки. Но этот карьер его логово. Источник боевой энергии. «Волки» должны подзарядиться...
Они выросли на этих карьерах, здесь они сбились в стаю. Отсюда они начали покорять Белокаменск.
Здесь он разделается с «чехами». Отсюда он снова двинется на Москву. И никто его уже не остановит...
Машины выстроились в ряд. Как на парад. Полсотни бойцов. А в укромном месте еще одна толпа. Три десятка пацанов из молодой поросли. Это их первое испытание кровью. И все они рвутся в бой.
Драка предстоит жестокая. Бойцы крепко сжимают в руках остро заточенные пруты. У Тимура куда более мощное оружие – пистолет «ТТ». И у Скопца точно такой же ствол. У Помпона наган с тремя «маслинами» в барабане. У Мартына обрез охотничьего ружья. Четыре ствола – это круто. «Чехов» ждет достойный отпор.
А они нагрянут. Никаких в том сомнений. Тимур опустил их конкретно, и они обязаны взять реванш.
Пацаны знали, с каким противником им придется иметь дело. Поэтому все в основном молчали. Никто не травил анекдоты, не трепался о бабах. Тимур разрешил курить. Чтобы сбить предстартовое волнение. Пацаны смолили одну цибарку за другой. А ведь перед смертью не накуришься...
Какая к черту смерть? Усилием воли Тимур отогнал от себя похоронные мысли. Все будет путем. «Волки» возьмут верх над горными козлами, жестоко спросят с них за Костыля, Флюгера и Ярыша...
– «Чехи»! – заорал с высоты наблюдатель.
Скоро показалось несколько машин. «Волги», «девятки». Красиво идут, как танки. Оставляют позади клубы пыли.
– Восемь тачек, – подсчитал кто-то.
Восемь тачек, по пять бойцов в каждой. Самое большее сорок бойцов. А у Тимура под рукой в два раза больше. Нет, у «чехов» на победу шансов нет.
Тимур верил в свой успех. И в то же время сомневался. В душе роилось нехорошее предчувствие, оно рождало гнетущие мысли. Чеченские машины почему-то представлялись грозовой тучей.
А где тучи, там и гром. Вот-вот, казалось, сверкнет молния... И точно, вперед вдруг вырвалась «Волга». На всех парах подлетела к «волкам», резко затормозила, развернулась боком, остановилась. Из машины выскочили два чечена с автоматами. И с ходу начали стрелять...
Вот тебе, бабушка, и писец на воротник...
Тимур среагировал мгновенно. Упал на землю. Ему бы пригнуть голову. Но злость и досада заставили его забыть о смертельной опасности. Он выхватил из-за пояса ствол, загнал патрон в патронник и начал стрелять. Скопец также не растерялся. Бах-бах-бах... Мартын с Помпоном чуть замешкались. И начали стрелять, когда «чехи» опустошили свои магазины и нырнули обратно в машину.
«Волга» сорвалась с места, показала «волкам» задний бампер и, резво набирая скорость, помчалась назад. И все остальные чеченские машины повторили тот же маневр...
Из «чехов» никто не пострадал. Зато их огонь должен был нанести урон. У Тимура дрожали колени, когда он поднялся с земли, чтобы оглянуться. Он ожидал увидеть позади себя целую гору трупов.
Пацаны тоже поднимаются с земли, отряхиваются, осматриваются. В глазах удивление и страх. Никто не ожидал от «чехов» такого сюрприза.
На земле остались лежать несколько тел. Два из них не шевелятся совсем. Еще трое тяжело ранены. Егерь держится двумя руками за живот и с воем катается по земле. Сергуня одной рукой держится за пробитую грудь, а вторую тянет к пацанам с призывом о помощи. У Якира задета голова. Он стонет и сучит ногами по земле. Картина ужасная...
