– Диана! – крикнул он.
Но она не откликалась. Тогда Алексей вышел из комнаты в холл на втором этаже. И там никого. В холле на первом этаже он обнаружил охранника. Парень мирно покачивался в кресле-качалке, посматривая в окно. В руках помповое ружье – обнял его, как бабу, и балдеет. Увидел начальника, нехотя поднялся.
– Чего спишь? – набросился на него Погребняк.
– Не сплю... Если бы спал, вас бы не увидел...
Костя тоже обращался к нему на «вы». До тех пор, пока не предал его. «Шеф, твое дело – дрянь». Сказал, гад, как выстрелил... Возможно, и Егор тоже подумывает о том, как сделать ноги... Что за жизнь, никому нельзя доверять!
– Диана где?
– А-а, так это, во двор вышла... Сказала, что покурить...
– Во дворе кто?
– Никого. Вы же сами сказали, из дома смотреть...
– Сказал... Хреново сказал!..
Алексей вышел в прихожую. Егор проводил его насмешливо-недоуменным взглядом. Так смотрят холопы на разорившегося и свихнувшегося на этой почве барина: вроде бы и господин, а бояться такого – себя не уважать...
Дианы во дворе не было. Алексей обошел дом. Ни единой живой души. Заглянул в гараж – никого. За гаражом, в огороде – так, чтобы не было видно с улицы – стояла еще одна машина. Но и в ней пусто.
– Черт! – в бешенстве, сквозь зубы процедил он. – Черт! Черт!..
Помнится, и Диана чертыхалась подобным образом. Потому что запаниковала. Почувствовала себя в безвыходном положении, потому и психанула... Потому и сбежала. Да, сбежала! Как сбежал Костя, а с ним еще трое...
– Черт!
Алексей тоже почувствовал себя в безнадежном положении. Осечки, которые допустили его люди, разрушили мосты, по которым он мог вернуться к прежней жизни. Он чувствовал, что обложен со всех сторон. Чувствовал, что кольцо сжимается... Но не все еще потеряно! Он знает, что делать!..
* * *
Дачный поселок оказался на удивление большим и разветвленным. Валере пришлось распылять силы. Пять человек в одну сторону, пять в другую, каждому по улице...
Никита шел в заданном направлении. В гордом одиночестве. Связь с Валерой по рации. В руке «астра». С глушителем – а то ведь за нарушение закона о тишине оштрафовать могут...
Прав был муж Виктории. Дома в этом поселке, как на подбор, добротные. В основном кирпичные – вроде бы летние, но жить в таких можно и зимой. Хотя сейчас август на дворе. Лето, дачная пора. Но редко в каком доме горит свет. Ночь, поздно. И преступники, которые прячутся здесь, возможно, спят. Хотя вряд ли. Ведь Марта только что звонила ему – значит, ее похитителям сейчас не до сна. Но они могли соблюдать светомаскировку. Додумались же они установить «жучок» в квартире Гречихиных... Не будут они шуметь, не будут светиться.
Но искать их надо. И Никита искал. Упорно всматривался в темные окна домов, сканировал взглядом дворы – искал машины. Но пока ничего подозрительного... Сейчас он просто присматривается к своему сектору, а на обратном пути начнет прочесывать дворы в поисках преступников. Он должен найти Погребняка, потому что эта мразь держит в плену его детей и жену. Никита не кровожадный, но, попадись ему сейчас эта сволочь, он выстрелит в него не задумываясь...
Только он подумал о гипотетически возможной встрече с подонком, как из-за поворота ему навстречу выскочил какой-то человек. Вряд ли это Погребняк, но Никита на всякий случай вскинул руку с пистолетом. Но тут же ее опустил. Потому что признал женщину. А кто еще мог участвовать в беге с препятствиями на каблуках? Кто еще мог так бежать, неловко взмахивая руками, как крыльями?.. Да и фигура женская. Стройная, хрупкая, ноги длинные... Уж не Марта ли это?
Женщина увидела его и остановилась так резко, что сломала каблук.
– Ой!.. – испуганно вскрикнула она.
Увы, но этот голос не принадлежал Марте. Да и сама женщина больше была похожа на Диану, нежели на нее... А ведь это и была Диана.
– Крикнешь – убью, – тихо и бесстрастно сказал он.
А внутри все бушевало от переизбытка чувств. Его радовало, что теперь у него есть возможность выйти на звериное логово.
– Не надо!.. Я своя!.. Никита, ты?
– Я. Но для меня ты – чужая... Где Погребняк?
– Я не чужая... Я раскаялась... Он меня силой удерживал... Я к Эдику хочу!
Это была самая обыкновенная женская истерика. И снималась она самым обыкновенным способом. Никита не сильно, но хлестко влепил Диане пощечину.
– Где Погребняк?
– Там! – махнула она в сторону, откуда принесли ее ноги... – Я ему говорила, не надо Марту в погребе держать, а он...
– Молчи. Сколько их там?
– Э-э, четверо... И Алекс... Еще четверо Марту повезли... Еще не возвращались... А я сбежала. Я не хочу с ними...
– Марта где?
– Ее увезли. Куда-то далеко. Чтобы тебе позвонить. Отсюда нельзя... Меня тоже хотели продать. Эдику. Но я сбежала...
– Кому ты нужна, чтобы тебя покупать! – презрительно усмехнулся Никита. – Дрянь ты продажная...
– Это не так! – мотнула головой Диана. – Вы не так все поняли...
– Да замолчишь ты или нет!..
Не до того ему было, чтобы разбираться, кто и что не так понял. Его волновала полученная информация. В доме, где скрывался Погребняк, Марты не было. Но вот-вот ее могли подвезти. И тогда преступников будет восемь, нет, девять человек. Много. Очень много... Но пока их всего пятеро. И они даже не ведают, что Диана сбежала. Значит, есть возможность застать их врасплох... Можно связаться с Валерой, но тогда может подняться ненужный шум. А так Никита сам, бесплотной тенью по тылам противника...
– Пошли!
Диана поняла, что от нее требовалось, и повернулась к нему спиной, свернула за угол следующего дома.
Они шли по переулку – она впереди, он позади. Он не зря выбрал такую тактику передвижения. Как чувствовал, что за Дианой могут снарядить погоню. Тогда преступники сначала увидят ее, а потом уже его...
Но все произошло так стремительно, что Никита не успел среагировать. Выскочивший из темноты человек с ходу влепил Диане пощечину. Она вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли. Повернулась к Никите лицом, но человек схватил ее одной рукой за шею, притянул к себе. И только тогда заметил Никиту.
– Ой-е!
Никита держал пистолет на вытянутой руке. И человек понял, что сейчас может получить пулю в лоб. Но он не растерялся и в свою очередь пустил в ход оружие – приставил пистолет к голове Дианы.
– Брось пушку! – потребовал он. – Или буду стрелять!
Никита никогда не встречался с Погребняком лично. И не слышал его голос. Но он видел его на фотографии. И этого вполне хватило, чтобы, несмотря на темноту, опознать его.
