— Мы останемся здесь, — сказал посредник Егеря. — А вы езжайте…
Илья примерно предполагал, зачем им оставаться на свалке. Побеседуют с Ковалем по душам, а потом, не отходя от кассы, зароют в куче мусора… Но это их проблемы. Как хотят, так пусть с ним и поступают.
Уезжали они на своем микроавтобусе. Не очень уютное ощущение, когда неподалеку от тебя десяток бандитов с мощными ружьями, а ты упакован в консервную банку. Но ничего, обошлось. От сторожки они отъехали беспрепятственно.
* * *
Егерю жаль было расставаться с деньгами. Но все-таки он пересилил свою природную жадность. Он понимал, что бесплатно в этом мире ничего не делается. Да и эти профи еще не раз могут ему понадобиться.
А потом, Коваль. Вот он, у его ног…
Перед Егерем был не тот самодовольный, напыщенный болван, каким он его видел на «стрелке». Тогда этот гад борзел не в меру — разборки с ним, типа, клеил. На ногах перед ним стоял, пальцы веером крутил, пацаны с «пушками» за его спиной громоздились. А сейчас стоит перед ним на коленях, растоптанный, униженный. Морда всмятку — пацаны на нем поразмялись, на руках наручники.
— Ну так чо, Коваль, можно моим людям на твоей территории пастись?
Егерь балдел от чувства превосходства над ним. Он мог пнуть его ногой в морду, мог помочиться на него, и все без риска получить за это пулю.
— Нельзя! — зло процедил Коваль.
Знает, что от него уже ничего не зависит, а гавкает. Егерь не удержался и изо всех сил ударил его ногой в живот. Коваль захрипел, свернулся калачом и задергался.
Враг повержен, победитель потешил свою гордыню. Все, на этом спектакль можно заканчивать.
— В расход его, — кивнул Егерь бойцу, стоящему рядом с пленником.
Тот молча вынул пистолет. Но направить его на Коваля не успел.
Откуда-то справа, из-за кучи мусора, послышались выстрелы. Один, второй, третий…
— Мля-я! — застонал один боец.
И схватился за левую руку. Но тут же вспомнил про свой «узи». Он мигом сорвал его с плеча и начал стрелять в ту сторону, откуда прилетела пуля.
Остальные также открыли огонь. Но прежде все шестеро встали впереди Егеря, закрыли его своими телами.
Плотным огнем бойцы-телохранители загнали неизвестного стрелка за кучу мусора. Или даже убили его…
Егерю сначала стало страшно. А вдруг его убьют?.. Но потом он понял, что бояться нечего. Стрелок несерьезный. И его телохранители легко загнали такого в угол. Он с интересом наблюдал, как пули вспахивают кучу мусора.
А потом вдруг ситуация резко изменилась. На глазах у Егеря в спине одного бойца аккурат под левой лопаткой образовалась дырка. И почти в то же мгновение испортился пиджак на спине второго.
Егерь резко развернулся. И обомлел. На него надвигался какой-то бомж с замызганной рожей. В каждой руке у него по пистолету. И управлялся он ими виртуозно.
Когда Егерь повернулся к своим телохранителям, от ужаса у него подкосились ноги. Все шестеро лежали в позах трупов. И рядом с ними, седьмым, пристроился Максик. В руке у него был пистолет…
А Егерь был безоружен. Возможно, именно поэтому он до сих пор жив.
Жив он, но под прицелом. Оба пистолета были направлены на него.
— Ты чо, бомжара, в натуре? — попятился от убийцы Егерь.
* * *
— Я не бомж… — покачал головой Никита. — Это просто маскарад…
Вместе с Кузей он какое-то время наблюдал за вагончиком, где держали Коваля. А потом появился Егерь со своей свитой. Крутой импозантный мужик. Властный, уверенный в том, что весь мир принадлежит ему.
Никита и Кузя захватили какого-то бомжа — на свалке они роем роились. Никита раздел его, напялил на себя его рубище. Затем он дал Кузе пистолет, велел ему обогнуть место, где стояла сторожка, и в нужное время открыть беспорядочную пальбу.
Вялой пугливой походкой бомжа Никита медленно приближался к месту. Никто не обратил на него внимания. Ни свита Егеря. Ни те крутые парни, которые проехали мимо него на белом микроавтобусе.
Когда Никита посмотрел в ту сторону, где скрывался Кузя, и кивнул головой, тот начал стрелять. Несколько выстрелов, и голову в кусты.
Телохранители Егеря переключили все свое внимание на Кузю. И недоделок в очках, который постоянно крутился возле Егеря, также достал пистолет. Пострелять уродцу захотелось. Пришлось кончить и его…
Зато остался Егерь. Сейчас от его уверенности не осталось и следа. В штаны наложил дядя. В глазах страх, поджилки трясутся. Тряпка…
— Ты Коваль! — утверждая, сказал Никита. — Тебя я должен кончить…
— Да нет, нет, — заскулил Егерь. — Коваль — вот он…
И показал на крепыша, который уже не стоял на коленях, а сидел на земле. Распахнутыми от страха и удивления глазами тот смотрел на Никиту как на какого-то божка.
— Нет, это Егерь, — покачал головой Никита. — Егор Кучин…
— Егор Кучин — это я…
Теперь Никита знал точно, что перед ним тот самый подонок.
Появился Кузя. Герой. Голова задрана вверх, грудь колесом. В руке пистолет. Пришлось его немного обломать. Никита направил на него ствол, велел бросить оружие и сесть рядом с Ковалем. А то вдруг ему в голову придет подлая мысль прикончить Никиту…
Никита очень хотел устроить суд над Егерем. Но ему вовсе не хотелось, чтобы свидетелями этого процесса были Коваль и Кузя. Они будут слушать Никиту и Егеря, узнают о позоре Марты. А этого быть не должно.
У него было два варианта. Первый — прикончить Коваля и Кузю. А затем после объяснений пристрелить и Егеря. Второй вариант — оставить Коваля и Кузю жить. Кому нужна лишняя кровь? А Егеря забрать с собой. И уже где-нибудь в другой, более спокойной обстановке побеседовать с ним наедине. Затем вынести смертный приговор и привести его в исполнение.
Он мог бы прикончить Егеря без всяких объяснений. Но этот вариант отпадал. Егерь должен был знать, за что его собираются казнить.
— На землю, гад! — рыкнул на Егеря Никита.
Тот задрожал от страха. И послушно распластался по земле. И продолжал снизу вверх смотреть на Никиту. В глазах как будто удивление.
— Ты думаешь, мне нужен Коваль, — усмехнулся Никита. — Нет, мне нужен именно ты!.. Никита велел Кузе обыскать покойников.
— Только оружие не тронь, а то ведь сам знаешь, я стреляю быстро…
Кузя обыскал телохранителей Егеря. И нашел у двоих по паре наручников. Одной парой Кузя сковал Егерю руки, второй ноги. А потом еще соединили обе пары наручников кожаным ремнем. Егерь сложился пополам. О том, удобно ему или нет, Никита совершенно не думал…
Никита отпустил Кузю. Велел подогнать к месту машину. А сам подошел к Ковалю. Достал из кармана перочинный нож, вытащил лезвие.
