– Это еще почему?
На самом же деле ей и самой не хотелось, чтобы он ее отпускал… Она пыталась оправдаться перед собой тем, что ею движет исключительно оперативный интерес. Видимо, этот парень – друг покойного Димы, а значит, через него она может узнать о нем кое-что интересное. Но куда больше он интересовал ее просто как мужчина… Одна ее подруга назвала бы этого парня просто и скромно – знойный мачо. И Лариса бы, пожалуй, с ней согласилась.
Как таковых мачо она не любила. Самодовольные эгоисты, надутые индюки… Но ей казалось, что Даниил был не из таких… Может, не зря говорят, что любовь слепа?.. Какая, к черту, любовь?.. Лариса с трудом удержалась от желания впрыгнуть в седло своего супербайка и дать газу. Она знала свою неукротимую натуру, благодаря которой могла умчаться прочь от этого красавчика только лишь из собственной зловредности.
– Я не мог поговорить с Димкиными родителями, может, вы мне объясните, что с ним случилось?
– Объясню, – кивнула она.
Даниил распахнул перед ней дверь своего джипа, и она полезла в машину, хотя зловредность хватала ее за шкирку и тянула к мотоциклу.
Парень усадил ее в машину, сам сел за руль. Достал пачку «Парламента», в задумчивости вытащил сигарету. И спохватился лишь тогда, когда в руке щелкнула зажигалка.
– Рита, извините, я не спросил, а вы курите?
– Нет.
Даниил стал вкладывать сигарету обратно в пачку.
– А вы джентльмен… – улыбнулась Лариса.
– Да? Пожалуй, я не буду отказываться от этого звания…
– А курить вы можете. Я спокойно переношу дым…
Он снова сунул сигарету в рот, зажег ее.
– Я вообще-то бросаю, но когда очень волнуюсь, не могу не курить… Так от чего умер Дима?
– Отравление тетраэтилсвинцом.
– Что это еще за ерунда?
– Если б это была ерунда, от нее бы не умирали… Третраэтилсвинец – это металлоорганическое соединение, используемое в качестве антидетонатора для низкооктановых сортов бензина, – выдала она заученный текст.
– Ого! Как от зубов…
– Что от зубов?
– Говоришь, как от зубов отскакивает. Да и… Ноги у тебя тоже от зубов…
– М-да, сильный комплимент. Сам бы Шекспир от зависти помер…
– Грубо, да? Зато реально… И вообще, не знал, что у Димки такая подружка. Был бы он жив, я бы тебя у него отбил…
– Димы больше нет…
– Да уж, да уж… А он что, этилированный бензин нюхал?
– Вряд ли… А ты ему кто, друг?
– Если точней, то друг детства. Правда, он на два года младше меня. Но мы в одной школе учились, в одной студии занимались…
– В какой студии?
– В театральной. Димка потом в «Щуку» поступил. А я…
– Что ты?
– Да я в армию загремел. А когда вышел, уже не до театра было…
– Из армии не выходят, из армии увольняются.
– А-а, одно и то же. У нас в части такая дедовщина была, что зона с ворами отдыхает…
В голосе Даниила вспыхнули, но тут же погасли приблатненные нотки…
– Я потом после армии дело свое открыл. Вторчерметом занялся. Такой фарт пошел, что только держись. Не поверишь, за три года несколько миллионов сделал. В долларовом эквиваленте, разумеется. Только понимаешь, в этом деле что главное – вовремя уйти, а то киллер задвинет. У меня ума хватило уйти… Поверить не могу, сижу тут перед тобой, наизнанку выворачиваюсь. Видать, крепко ты меня прижала…
– Я тебя не прижимала.
– Обаяние у тебя мощное, килотонна как минимум. Можно даже сказать, что в тротиловом эквиваленте.
– Тогда я, наверное, выйду из машины, а то взорвусь…
– Так это ж образно.
– Ты что, поэт?
– Нет, я продюсер.
– Чего?
Лариса почувствовала укол разочарования. Даниил держал марку, пока не опустился до глупого и бессовестного вранья. Знает она этих продюсеров. Морочат девчонкам голову звездными перспективами, пользуются ими, а потом выбрасывают за ненадобностью. Сколько девушек прокололось на таких вот лжепродюсерах.
– Ни чего, а кто. Продюсер я. По части кино…
– А-а, понятно, – ехидно усмехнулась Лариса. – Какой фильм нынче снимаем? Я случайно на главную роль не подхожу?
– Увы, на главные роли мы берем известных актеров.
– А на роль второго плана?
– На роли второго плана подбираем очень известных актеров… Видишь ли, я вкладываю реальные деньги в реальное кино и рассчитываю на реальный доход. Хвастать не буду, но мой первый фильм принес мне двести тысяч долларов чистой прибыли. Для России это супер! Я тебе честно признаюсь – красавица ты редкостная. Но это не значит, что я готов предложить тебе роль… Да я даже Димке в роли отказал!
– Почему?
– Да потому что, между нами девочками говоря, нет в нем актерской харизмы. То есть не было…
Лариса могла с этим не согласиться. По ней, так Дима был отличным актером. Вон как здорово прикинулся диггером, а как про привидение в красном заливал….
– Да и типаж не тот, который был мне нужен…
– Жестоко по отношению к другу.
– Да я знаю… Я ж почему к нему сегодня пришел? Роль хотел предложить…
– Что, совесть замучила? Или типаж нашелся?
– И то и другое… Впрочем, какое это уже имеет значение? Димки больше нет… Так ты говоришь, он траэтилсвинцом отравился?
– Тетраэтилсвинцом, – поправила его Лариса.
– Так он что, бензин нюхал?
– Нет, этим он не занимался. Его подруга отравила…
– Зачем?
– Видно, решила, что Дима неудачник, а зачем ей такой? Вот если б ты его на роль взял в свой фильм, она бы его, может, и не отравила…
– Да я-то здесь ни при чем… – Даниил настороженно смотрел на нее.
– Ну, это как сказать. Возможно, его подруга и тебя отравить хочет.
– За то, что я его в свой фильм не взял?
– А хотя бы за это…
– Про какую подругу ты говоришь?
– Рита ее зовут…
Лариса впилась в него морозным пронизывающим взглядом. Он занервничал, полез за сигаретой.
– Так Рита ж это ты…
– А тебе что, страшно?
– Да не знаю… Какая-то ты не такая…
– А какая?
– Теплая была. А сейчас как лед… Ты случайно не киллер?
Даниил бодрился, но было видно, что чувствует он себя крайне неуютно.
– Во-первых, я не Рита… Зовут меня Лариса, звание – капитан…
