Дина без толку походила по квартире. Поймав тревожный взгляд Топика, смущенно закутала изуродованную шею пуховым платком. Затем накапала в рюмку корвалол, глотнула две таблетки успокоительного и легла на диван с мокрой тряпкой на лбу.
– Ой, даже не знаю, почему мне так тошно. Одно дело – строить предположения вдали от потенциальных преступников. И совсем другое – получить подтверждение им при прямом, тесном контакте. Дело даже не в том, что у этой девки железные руки. Понимаешь, я чувствую себя обожженной. В ней горит адский огонь.
– Ты еще не начала ее жалеть? – ехидно спросил Сергей.
– Да ты что! Убийцу ребенка! Ты мне только скажи: я зря рисковала, записывая разговор с Сандрой на диктофон? Вы уже все узнали от Олега?
– Такие вещи лишними не бывают, – авторитетно заверил Сергей. – От того, что она говорила Олегу, эта Сандра Коза с легкостью может отказаться. А из записи диктофона совершенно понятно: она сама признается, что изувечила Олега. Она отреагировала на фотографию, не отрицала, что с помощью грима играла роль другого человека. Кстати, идея со снимком просто гениальная.
– Спасибо. Кстати, ты не написал в протоколе допроса, куда она эту фотографию повесила? На почтовый ящик Олега?
– Ну конечно. Если б узнала, что Степан ее снял, ему бы не поздоровилось.
– Сережа! Ему и так не поздоровилось!
– Да. Ну, что ты так остро на все реагируешь?
– Я ужасно на все реагирую… А если бы она и мне сказала, что убила Марину, это что-нибудь дало?
– От любого признания можно отказаться, если у следствия нет железных доказательств. Так что ее признание в убийстве – сейчас дело второе. Экспертиза сверит отпечатки, следы, ворсинки, волос. После этого получить от нее признание и узнать, где орудие преступления, – дело техники. К тому же есть свидетельство бабки, что она была в доме в то утро.
– Ты абсолютно уверен, что Ира убила?
– Конечно. Она существо дикое, порочное и безумное.
– Считаешь, она сумасшедшая?
– Ну, я не удивлюсь, если врачи признают ее нормальной. Нет силы разрушительней, чем злоба. А эта девица заполнена ею под завязку. Она ненавидела отца, его детей, но и всех остальных людей и других детей – не меньше. Каким, сволочь, бизнесом занялась! Ей, наверное, и мать не жалко.
– Жалко. Она очень испугалась, когда услышала, что мать повесилась. А ты своему заказчику сказал, что убийцу нашли?
– Нет пока. Подожду результатов экспертизы.
– Сережа, ты гонорар с него не бери. Скажи, что ввиду особой трагичности ситуации расходы на следствие оплатит фонд защиты семьи. Тамара завтра же переведет оптимальную сумму на твой счет.
– Да брось ты! Это я тебе заплатить должен!
– Ну, нашли время гонорары распределять. Короче, как я сказала, так и будет. Ты меня не раздражай. Во мне, может, сейчас вера в людей возрождается.
Дина встала, потрясла головой:
– Вроде мозги встали на место. Давай-ка кофе попьем. Я блинчики на кефире сделаю.
На кухне Дина по привычке остановилась у окна, разглядывая двор.
– Наташа Борисова уезжает. Скоро Неделя высокой моды в Париже.
– Ты тоже решила поехать?
– Ричард меня пригласил. Он хочет, чтоб мы католическое Рождество провели в Париже. Но я побуду здесь еще пару дней. Потом переберемся с Топиком домой. А на Рождество, может, и полетим в Париж.
– Так зачем тебе сидеть здесь еще пару дней? Давай я вас прямо сегодня и перевезу.
– Ужасно этого хочу, но не могу так сразу. Знаешь, Вера в очень трудной ситуации. Нина… Вот Наташа уехала. Я буду считать себя предательницей… Ой, телефон звонит в сумке в прихожей. Сережа, возьми.
Кольцов возвратился после разговора, попил воды из-под крана, закурил и лишь потом произнес:
– Это Паша. Сказал, отпечатков Ирины нет. Следы не ее, волос тоже, ворс не совпал ни с одной вещью в ее двух квартирах.
– Так. С ней больше не разговаривали?
– С ней невозможно говорить. Она безумно хохочет.
– Но ее не выпустят?
– Да нет. Похищение детей, нанесение увечий… Только следствие по похищениям – дело длительное. Пока будут искать других фигурантов, доказательства, она может нанять адвоката и добиться освобождения под залог. Ну и под подписку о невыезде, разумеется.
– Мне надо поспать. Потом подумаю. И еще нужно поговорить с Александром Васильевичем… А ты предполагаешь переехать. А я говорю: будущее откладывается.
* * *
Не успела Валентина Петровна прийти в себя после ареста Иры Козловой, как ей позвонили из Италии и сообщили: формальности улажены, семья Кармелло Тартины выезжает за своей дочкой Ариной. Может, это и к лучшему. Приятные хлопоты – возможность отвлечься от мрака, который надвинулся на дом ребенка. С утра сотрудников будут вызывать к следователю для того, чтобы восстановить действия Козловой в ночь похищения Вани. Очные ставки, то да се… И Валентина Петровна решила объявить аврал на ночь глядя. Устроить генеральную уборку и подготовку приданого Арине.
– Ну какое приданое, Валентина Петровна? – спрашивала Нонна Павловна. – Это ж миллионеры. Они ей золотые наряды привезут.
– Это их дело. А наше – приготовить приданое. Не с улицы ребенка берут. Не абы кого. Ты подумай: они по всему миру себе дочку искали. Самую лучшую. А нашли у нас.
К утру дом блестел. Чисто вымытые, нарядные дети сияли. Арина до приезда родителей бегала в трусиках и маечке, но через каждые пять минут влетала в кабинет Валентины Петровны потрогать пальчиком розовое платье, все в оборках и бантах.
– Иди, я тебя причешу, – позвала ее Валентина Петровна.
Она расчесала волнистые темные волосы девочки, уложила по плечам, а вверху собрала их и закрепила заколкой в виде темно-красной розы. Валентина Петровна давно купила ее для этого случая. Закончив, показала Арине зеркало. И когда та стала вертеться перед ним и смеяться от избытка чувств, Валентина Петровна вдруг увидела на пороге Ваню. Он смотрел на происходящее напряженно, тревожно, с выражением полной заброшенности. Поймав взгляд Валентины Петровны, мальчик молча повернулся и ушел.
– О господи, – почти застонала она. – Он все понимает.
Кармелло еще больше поправился, а Мария очень похудела от переживаний и ожидания. Супруги обнимали сотрудниц дома ребенка, как близких родственников. С усыновителями приехали симпатичная итальянка средних лет – няня – и несколько слуг. Они внесли большие чемоданы. Один с вещами для Арины, остальные – с подарками другим детям.
– Какие молодцы! – восхитилась Валентина Петровна. – Девочки, доставайте подарки, несите в игровую комнату. А то другие малыши переживают, когда за кем-то приходят родители.
Глава 37
Когда взрослые вошли в игровую, дети зачарованно рассматривали новые чудесные игрушки. Но гостей заметили и уставились с любопытством.
