— Откуда возьмётся информация? Перетряхнёте ему мозги? — Иван кивнул на Ферзя. — В таком случае, это бездоказательно. Никто не будет меня слушать.
— Вы подходите к моему предложению с позиции доступного вашему виду уровня технического развития, — упрекнул его академик. — Наши возможности позволяют полностью восстановить всю картину заговора. Мы проведём анализ информации, имеющейся у этого носителя, а также других трансформантов, плюс аналитика прослушивания беспроводных коммуникаций и некоторые другие технические моменты. Полная совокупность данных позволит математически смоделировать любой социальный процесс, происходящий в вашем примитивном обществе. Тому, кого вы именуете Рентгеном, останется лишь проверить и убедиться в правдивости полученной картины. В качестве примера могу сказать, что особь, именуемая большинством своих слуг как Рашпиль, объявила награду за интересующий ваш рюкзак. Сумма столь велика, что многие ваши соплеменники прельстились ею, в очередной раз проигнорировав угрозу смерти, и собрались разыскивать носителя в Красной Зоне. Ряды наших работников уже пополнились несколькими трансформантами.
— Когда же он успел узнать? — удивлённо произнёс Иван. — Прошло всего пара дней! Мне казалось, Рентген объявит всё это государственной тайной.
— Так и есть, — улыбнулся сидящий, — но примитивизм полуразумных одной из своих черт имеет низкий уровень социальной ответственности. Иными словами, животные эгоистичны и в первую очередь преследуют личные интересы. Каждый второй телефонный разговор в вашем городе сейчас об этом. Причём утечка, как вы это называете, произошла на уровне ваших руководителей. Они поделились друг с другом, потом — с ближайшими родственниками, те — со знакомыми, и так далее. Я мог бы включить вас в информационное поле, чтобы вы послушали сами, но в вашем случае подобное невозможно.
— Почему? — Иван с подозрением посмотрел на академика. — Что со мной не так?
— Участок вашего мозга, отвечающий за обработку подобных материй, безвозвратно уничтожен, — развёл руками тот. — Собственно, потому вы и оказались здесь. Говоря проще, вам нечем встраиваться в коммуникационную составляющую нашего мироустройства.
— Поэтому я не чувствую Зов аномалий и ваш кипятильник мозгов на меня не действует? — переспросил Берёзов, вспоминая слова военного нейрохирурга, впервые сообщившего ему о предстоящем увольнении из группы «А». — Никогда бы не подумал, что буду благодарен контузии за то, что превратила в кашу часть моего мозга!
— Боюсь, вы не вполне понимаете устройство и принципы работы этого величайшего из творений Вселенной, которое вы столь небрежно называете «мозгами», — туманно произнёс сидящий в кресле. — Но в целях упрощения можно сказать, что да, поэтому.
— Скажите, академик, или как вас там, Фрагмент Подпрограммы? — Иван усмехнулся. — Если вы столь хорошо понимаете его устройство и принципы работы, почему бы вам просто не заставить тех, кто прячет аварийный маяк, принести его сюда?
— И это, к сожалению, также невозможно, — вздохнул академик. — Географически пределы наших возможностей ограничены Красной Зоной. То, что вы называете пси-полем, за её пределами недостаточно сильно даже для осуществления контакта с трансформантами, вследствие чего мы вынуждены вкладывать в них определённую программу действий, прежде чем выпускать из области устойчивой связи. Но без контроля они выполняют свои задачи много менее рационально, поэтому работы по расширению наших территорий идут медленно. По этой же причине трансформанты не смогут силой захватить маяк: чем дальше от Красной Зоны, тем хуже их мыслительные процессы. Кроме того, вне Красной Зоны отсутствует регенеративная составляющая. Ваша армия попросту уничтожит их, а мы не видим рационализма в бессмысленной потере работников.
— Конечно, иначе некому будет растаскивать осколки по планете, — фыркнул Берёзов, — и распространение вашего влияния остановится.
— Анализ показывает, что вероятность подобного стремится к нулю, — вновь улыбнулся академик. — Превалирующая жажда наживы есть одна из определяющих черт, присущих полуразумным видам. Всегда найдутся особи, ради достижения корыстных целей готовые рисковать жизнью. Поток трансформантов никогда не иссякнет.
— То есть вы засеете своими осколками весь материк и превратите его в один большой Эпицентр, — подытожил Иван. — Мы уже выяснили, что до наших проблем вам дела нет, а осколков-то хватит? Уж больно много копать придётся!
— Физическое распространение осколков необходимо для вашей же безопасности, — вежливо осадил его сидящий в кресле. — Без них реакция трансформации станет неконтролируемой, что может привести к повреждению планеты и, как следствие, к неоправданным жертвам среди аборигенов.
— В смысле? — не понял Берёзов. — Ваши манипуляции могут испортить планету ещё сильнее? Не думал, что может быть хуже. Эпицентр и без того одна большая аномалия. Или ваши манипуляции могут вообще разрушить земной шар? Так, невзначай, из сугубо рациональных соображений?
— У вас никогда не возникала мысль о том, что всё во Вселенной относительно? — неожиданно ехидно поинтересовался академик. — И что понятия «лучше» или «хуже» могут быть абсолютно разными у различных видов? Вы примитивны во всём, вы даже анатомически существуете всего в трёх измерениях, хотя ваш мозг мог бы существовать более полноценно. Я постараюсь выражаться очень понятно. Разумные существа, создавшие меня, девятимерны, как и свойственные им миры. Мы подготавливаем эту планету для их комфортного обитания, скажем так, развивая недостающие измерения, ибо сами по себе они здесь есть. Потому планета и входит в разряд уникальных. То, что вы называете аномалиями, есть элементы единого реактора, который и осуществляет улучшение планеты. Мы накапливаем энергию, запускаем реакцию и поддерживаем её течение до получения необходимых результатов. Но внесённые в пространственный континуум изменения должны пройти несколько стадий стабилизации. Поэтому реакцию необходимо осуществлять согласно строгой математической модели. Иначе вместо расширения полноценного мира можно получить пространство, хаотично заполненное областями нестабильной физики. Для большинства живых видов Вселенной это опасно в той или иной степени, вот почему реакция последовательно распределена по областям, которые вы называете Зонами. Наши трансформанты размещают осколки корабля для того, чтобы мы могли вовремя останавливать реакцию.
Нам нечем заменить осколки — на этой планете отсутствует вещество, которое обладало бы подобными свойствами. Поэтому приходится использовать то, что есть.
— Понятно, — кивнул Иван, — это вроде графитовых стержней в ядерном реакторе. Но, если распространению вашего влияния ничего не мешает, почему вам просто не дождаться, когда Ареал поглотит то место, где от вас прячут аварийный маяк?
— Маяк ориентирован на точку катастрофы и не должен удаляться от неё свыше критического расстояния, — вздохнул сидящий. — Однако он мобилен, и есть способ отвести его на любое расстояние. Это заложено в конструкцию на тот случай, если выжившие по каким-либо причинам окажутся вынуждены покинуть место крушения и пожелают забрать маяк с собой. Мы не исключаем, что кто-то может случайно открыть этот способ, как уже произошло с той особью, что первой обнаружила маяк в день катастрофы. Если такое произойдёт, маяк будут отодвигать от нас бесконечно. Ну, или очень долго. Мы не можем однозначно рассчитывать на то, что он окажется у нас сам собой с течением времени.
