– Ты идешь? – спросил изнывающий от ожидания Леня.
– Иду! – Она улыбнулась капитану на прощание и
побежала по лестнице.
– Нет, ты только подумай! – Лола просто кипела от
негодования. – Нет, Ленька, ты только представь себе! Оказывается, эта
старая вешалка все врала насчет своих знаменитых драгоценностей!
– Как так? – вежливо спросил Леня, не отрывая глаз
от дороги.
– Все драгоценности поддельные, так мне только что
сказал капитан Сойка, настоящего совершенно ничего нет. А побрякушек этих там,
в квартире, у нее действительно вагон. Но все – барахло!
– Ничего себе! И знаменитая брошка-змейка?
– Угу, она тоже. Какова старая вешалка, а? В гости
приглашала, соблазняла подарками! Посмотрим, говорит, мою коллекцию, выберете
себе что захотите!.. Нет, я, конечно, и не собиралась к ней идти ни за какие
бриллианты… но…
Лола перехватила в зеркале взгляд Маркиза, который ей очень
не понравился.
– За кого это ты меня принимаешь? – обиделась
она. – Просто неприятно, когда обманывают… а я, дура, еще брошечку
похвалила! То-то Валерия, наверное, в душе посмеивалась!
– Что-то тут не то… – сквозь зубы процедил Маркиз, –
что-то тут явно не складывается…
– Вот что, Лола, – решительно заговорил он, когда
они оказались дома за семью замками, – можешь по памяти нарисовать мне эту
брошку?
Лола, как многие художественные натуры, умела неплохо
рисовать, поэтому она согласилась не раздумывая. И через пятнадцать минут у
Маркиза в руках было вполне приличное изображение пресловутой брошки.
– Так сойдет? – спросила Лола.
– Будем надеяться, – нехотя согласился
Леня, – я должен показать этот рисунок одному человеку.
– Зачем?
– Затем, что, раз у Валерии были копии, где-то должны
быть оригиналы, – твердо ответил Маркиз, – и поскольку вся история
связана с Сергеем Богомоловым, то я не могу пренебрегать такой важной
информацией. Возможно, удастся подобраться к нему с этой неожиданной стороны.
– Ты не забыл, что перед нами стоят две задачи? Ты
хочешь отомстить Богомолову и получить с него должок, а я хочу, чтобы милиция
полностью отвязалась от меня из-за убийства Валерии.
– Я помню об этом и делаю все возможное. – Леня
ушел переодеваться.
«Мало делаешь, – подумала Лола, взяв на руки Пу
И, – капитан Сойка и то больше старается…»
Иван Францевич Миллер занимался драгоценными камнями всю
свою сознательную жизнь. В детстве он вместе с матерью оказался в ссылке в
соленых песках Каракалпакии. Мать, худая строгая петербургская немка Эльза,
умерла в ссылке, и смышленого мальчика взял на воспитание ссыльный старик
ювелир. Он передал толковому и аккуратному Ване Миллеру все секреты своего
мастерства, и с годами Иван Францевич стал непревзойденным мастером и
первоклассным специалистом по драгоценностям.
Покойный друг Маркиза Аскольд был хорошо знаком с Миллером,
и теперь, когда Лене потребовалась консультация первоклассного ювелира, он в
первую очередь вспомнил Ивана Францевича.
Услышав имя покойного Аскольда, Миллер сразу же согласился
принять Леню в своей квартире. Сам он давно уже не выходил из дома, и все, кто
хотел увидеться и поговорить со стариком, приезжали к нему домой – будь то
финансовые воротилы, крупные политики или европейские знаменитости.
Дверь в квартиру старого ювелира потрясала неподготовленного
посетителя. Изготовленная из специального сверхпрочного сплава, она должна была
выдержать прямое попадание артиллерийского снаряда, а огромный замок,
заказанный в знаменитой швейцарской фирме, делал ее похожей на сейф в крупном
банке.
Леня нажал на кнопку звонка, и в глубине квартиры раздался
гулкий басовитый лай. Вслед за этим послышался старческий голос:
– Иду-иду! Тихо, Шторм!
Брякнул пуленепробиваемый глазок, и Леню спросили:
– Кто?
– Леонид, к Ивану Францевичу.
Послышались ровное гудение и металлический лязг, и дверь
плавно распахнулась, как люк космического корабля.
Леня увидел коренастого мощного старика с длинными, как у
гориллы, руками и острым взглядом из-под густых бровей – Парфеныча, знаменитого
телохранителя и, так сказать, денщика старого ювелира. Парфеныч держал в руке
короткий поводок, с которого бешено рвалась огромная кавказская овчарка.
– Тише, тише, Шторм! – приструнил старик
собаку. – Ну-ка поглядим, какой ты, Леонид? – Парфеныч внимательно
оглядел Маркиза и отступил в сторону: – Ну проходи. Оружия у тебя вроде нету?
– Нету, нету! – подтвердил Маркиз. – Я оружия
никогда не ношу.
– Ну и правильно. На кой оно нужно, это оружие? Кто
голыми руками ничего сделать не может, тому и оружие ни к чему! Ты только учти,
Леонид, Шторм – он очень оружие не любит и не любит резких движений. Так что
иди не торопясь, степенно и помни, мы со Штормом – тут, рядышком!
Квартира старого ювелира нисколько не напоминала жилища современных
богатеев – никакого евроремонта, никаких дизайнерских изысков, полутемный
коридор, заставленный старой массивной мебелью.
В конце коридора – высокая дверь, ведущая в кабинет хозяина.
Маркиз толкнул дверь и оказался в кабинете.
Стены в пожелтевших обоях, увешанные старыми темными
картинами, в основном портретами строгих представительных мужчин в бархатных
камзолах или парадных мундирах с орденами и золотым шитьем, красивая тяжелая
мебель красного дерева. За широким письменным столом восседал хозяин кабинета –
седой благообразный старик с ясными пронзительными глазами.
– Ну, здравствуй, Леонид! – Старик вежливо
приподнялся. – Говорил мне как-то Аскольд про тебя…
– Надеюсь, хорошее? – Маркиз деланно усмехнулся.
– Хорошее, – серьезно подтвердил старик. – А
Аскольд – он слов на ветер не бросал. Как это он говорил… – Ювелир слегка
поморщился, словно напрягая свою память. – Со старым другом…
– …и хрен как мед, – закончил Леня одну из
многочисленных поговорок покойного Аскольда.
– Вот-вот, – подтвердил старик, бросив на Маркиза
удовлетворенный взгляд.
Леня понял, что его просто-напросто проверяли – тот ли он,
за кого себя выдает, действительно ли хорошо знал покойного Аскольда.
– Ну что ж, Леонид, присаживайся. – Иван Францевич
указал гостю удобное глубокое кресло перед самым своим столом. – Аскольд,
покойник, несмотря на дела свои грешные, человек был на редкость достойный и
порядочный. В память его я тебе помогу, в чем попросишь.
– Хочу вас спросить, – начал Маркиз, вынимая из
внутреннего кармана сделанный Лолой рисунок, – не попадалась ли вам
когда-нибудь на глаза такая брошь – в виде змейки из мелких бриллиантов с
изумрудными глазами? К сожалению, фотографии у меня нет, только вот это…
