– А меня спрашивали? – Девица заорала в
ответ. – Ваш Крачкин только интересовался, чьи отпечатки на брошке, очень
ему хотелось, чтобы Чижовой отпечатки были. Ну я его разочаровала, говорю, нет
там ничьих отпечатков, кроме покойницы. Он рассердился и трубку повесил. А мне
оно надо? Кому надо, пусть тот и спрашивает…
– Ну дела… – протянул Сойка. – Вот что, пиши
официальное заключение, я попозже зайду…
Перед поездкой к Аветисову Маркиз должен был особенно
тщательно поработать над своей внешностью – там его скорее всего могли
«срисовать» люди Богомолова и приставить к нему профессиональное наружное
наблюдение. Кроме того, он совсем не хотел, чтобы сам Аветисов узнал в своем
посетителе бравого сержанта ГАИ Снегиренко, попортившего ему немало крови на
загородной дороге.
Собственно, работать над его внешностью предстояло Лоле.
Она усадила Леню в кресло и внимательно осмотрела его.
Ленина внешность идеально подходила для создания любого образа
– лицо правильное, незапоминающееся, лишенное особых примет и характерных
отличий.
Первым делом Лола вложила небольшие тампоны ему за щеки,
утяжелив нижнюю часть лица и сразу сделав немного старше. Затем нанесла на кожу
легкий тональный грим, придав ей нездоровый желтоватый оттенок, нарисовала тени
под глазами и занялась морщинами.
Это была долгая, кропотливая работа – ведь обычно
театральный грим рассчитан на то, что разглядывать лицо будут издали, из зала,
при ярком и неестественном свете софитов, а сейчас Лола создавала образ,
который должен был выдержать естественное освещение и взгляд вблизи, почти в
упор.
Наложив последние штрихи, Лола внимательно оглядела
результат своего труда и надела на Леню парик – темно-русый, слегка вьющийся, с
намечающейся сединой.
Теперь из зеркала на Маркиза смотрело лицо утомленного
жизнью и замученного непрерывными проверками бизнесмена средней руки в возрасте
чуть за пятьдесят – именно то, чего он и хотел добиться.
* * *
Маркиз подъехал к унылому обшарпанному трехэтажному зданию
бывшей школы. Вспомнив описание Лолы, уверенно поднялся на третий этаж и пошел
по длинному полутемному коридору. Большая часть тоскливых люминесцентных
светильников давно уже не работала, и это было даже к лучшему: при слабом
освещении не так бросались в глаза выношенный до дыр протертый линолеум,
облезлая масляная краска на стенах, облупившиеся двери.
Дойдя до небольшого холла, Леня наконец увидел на двери
табличку с названием фирмы «Алиби». Он толкнул дверь и вошел в приемную.
Худая, коротко стриженная грымза с торчащими вперед крупными
зубами уставилась на него с плохо скрытым раздражением и осведомилась,
попытавшись придать своему резкому, скрипучему голосу какое-то подобие
любезности:
– Чем я могу вам помочь?
Маркиз окинул ее долгим неодобрительным взглядом и с явным
сомнением проговорил:
– Боюсь, что лично вы – ничем. А вот ваша фирма,
возможно, могла бы. Только, знаете ли, вопрос у меня конфиденциальный…
– Я вас понимаю, все наши клиенты заинтересованы в
безусловном сохранении коммерческой тайны, – проскрипела секретарша и
даже, поднатужившись, выдала некое подобие улыбки.
Лучше бы она этого не делала! Крупные длинные зубы,
высунувшись изо рта, сделали ее похожей на престарелого вампира. Леня даже
вздрогнул и невольно отступил подальше от стола.
– Наша фирма гарантирует полную
конфиденциальность! – продолжала разливаться секретарша. – Вы можете
изложить мне все ваши пожелания…
– Нет уж, я хотел бы поговорить с вашим шефом, чтобы
как можно меньше людей было в курсе…
– Как вам будет угодно! – Секретарша пожала
плечами и, недовольно скривившись, нажала клавишу переговорного устройства: –
Николай Афанасьевич, тут у меня клиент, который хочет иметь дело исключительно
с вами! Да, хорошо, я провожу его к вам.
Однако провожать Маркиза секретарша не стала, ограничившись
тем, что приподняла свой тощий зад на несколько сантиметров над стулом,
продемонстрировав тем самым служебное рвение, выдала еще одну устрашающую
улыбку и проскрипела, указав на дверь в глубине комнаты:
– Николай Афанасьевич вас примет!
Леня вошел в кабинет. Здесь обстановка была куда приличнее,
чем в приемной, – новый комплект офисной мебели, мягкие удобные кресла, на
стенах – цветные гравюры с видами Петербурга.
В кресле за обширным столом восседал Николай Афанасьевич
Аветисов собственной персоной. Вежливо приподнявшись навстречу посетителю, он
указал ему на удобное кожаное кресло и заговорил, не дожидаясь Лениной реплики:
– Судя по тому, что вы хотите иметь дело исключительно
со мной и настаиваете на соблюдении тайны, речь идет не об открытии, а о
закрытии фирмы, причем об экстренном закрытии.
– Да вообще-то… – попытался Леня вставить слово,
но Аветисов продолжил, не давая ему открыть рта:
– Это вполне понятное желание. Многие клиенты
обращаются к нам в фирму достаточно поздно – прямо перед нежелательной
налоговой проверкой или внеплановым аудитом, – и мы тем не менее оказываем
им необходимую помощь. Дело в том, что существует два способа закрытия
предприятий…
– Да я, собственно… – снова попробовал вклиниться
в монолог Аветисова Маркиз, но хозяин кабинета плотно сел на своего любимого
конька и не собирался добровольно с него слезать.
– Первый способ – это закрытие предприятия, так
сказать, в лоб, напрямую, по официальной схеме. Мы помещаем в какой-нибудь
газете объявление о ликвидации вашей фирмы, чтобы все заинтересованные лица и
организации могли предъявить вам свои претензии, извещаем налоговую инспекцию.
Налоговая инспекция проводит полномасштабную проверку… все вместе занимает
примерно полгода и неизвестно чем может закончиться… Вам это надо?
– Нет, – честно ответил Маркиз.
– Поэтому большинство наших клиентов предпочитает
ликвидацию по второму способу. Этот способ заключается в том, что ваша фирма
как бы и не ликвидируется, а продается новому владельцу, который отныне несет
за нее всю ответственность. Вы спросите, для чего это ему?
Леня ничего не спрашивал, поскольку сам отлично знал ответ,
но Аветисов продолжал заливаться соловьем:
– Новым владельцем вашей фирмы станет неимущий житель
маленькой отдаленной деревни в Ленинградской области, который возьмет на себя
всю дальнейшую ответственность за достаточно скромное вознаграждение. Если, не
дай Бог, вашей фирмой заинтересуется налоговая полиция – не к ночи будь
помянута, – они узнают, что новый владелец предприятия живет в каком-то
медвежьем углу, и вряд ли захотят туда ехать. А если даже и захотят, вряд ли
они чего-то добьются от этого человека. От него собственная жена ничего не
может добиться последние десять лет…
